Революционная практика и материалистическая диалектика

В. А. ЛОСКУТОВ Уральский университет

ЧАСТЬ 2

В условиях ускорения общественного развития и революционной перестройки всех сфер жизнедеятельности социалистического общества проблема единства марксистско-ленинской теории и практики социалистического строительства приобретает совершенно новый исторический смысл и общественное звучание. Сегодня уже недостаточно практикам повернуться лицом к теории, теоретикам обратиться к проблемам практики. Долгие годы мы шли именно этим путем — решали задачу соединения практики и теории экстенсивным способом и абстрактно. Очень часто нам казалось, что еще чуть-чуть теории — и произойдет качественный скачок в реальной практике социалистического строительства. На деле же это «чуть-чуть» зачастую оборачивалось либо грубой подгонкой действительности под разные теоретические схемы, либо навязыванием различного рода идеологических догм практике социалистических преобразований. Имел место и обратный процесс, когда в результате практического обоснования теоретической деятельности теория превращалась в апологетику существующих порядков, терялась историческая перспектива, способность к критическому осмыслению реальности, к предвидению и социальному прогнозированию, когда стремление соответствовать практике, быть в своих помыслах и делах предельно практичным оборачивалось значительным снижением уровня теоретичности научных исследований, приводило в конечном итоге к тому, что теория не поспевала за практикой и вынуждена была замыкаться на собственных внутри-теоретических проблемах. В условиях революционной перестройки экстенсивный способ синтеза практики и теории становится не только неконструктивным, но и тормозящим реальный процесс ускорения общественного развития социализма.

'Глубинная основа, источник революционной перестройки и совершенствования социализма — исторические преимущества реального социалистического общества. Они обеспечивают универсальное воспроизводство и обновление практической истории социализма, решение ключевых задач социалистического и коммунистического строительства. Сущность, предельное основание и источник развития истории реального социализма — революционно-практическая деятельность людей. В отличие от всех предшествующих исторических типов практики революционная практика возникает и развивается как историческая самодеятельность самых широких трудящихся масс. Она превращает человека в субъект исторического действия, а естественно-историческое развитие общества — в объект практического созидания и творчества. Революционно-практическая деятельность не на словах, а на деле утверждает преимущества социалистического общества, реальный смысл и перспективы его действительной истории. Марксистско-ленинская теория является важнейшей и необходимой стороной, сущностным моментом истории реального социализма. В специфической форме она отражает и выражает противоречивую природу социалистических преобразований. исторический оптимизм и динамизм самодеятельности людей. Она не раз доказывала свое преимущество перед различными буржуазными и ревизионистскими концепциями социализма и всегда побеждала их за счет более глубокого проникновения в диалектико-материалистическую природу действительной истории социалистического общества. Не случайно К. Маркс, Ф. Энгельс, В. И. Ленин в переломные моменты истории, в эпохи бурных революционных событий, когда от революционной теории требовалась особая проницательность и глубина проникновения в сущность происходящего, обращались к материалистической диалектике. В ней В. И. Ленин видел «коренное теоретическое основание» и «живую душу» марксизма. В ней мы сегодня находим историческое преимущество революционно-критической теории.

Перестройка и ускорение развития марксистско-ленинской теории—насущная потребность социалистического строительства. Не отказ от социализма, к чему призывают нас наши идейные противники, а больше социализма—вот сущность и кредо перестройки революционно-критической теории марксизма-ленинизма. Больше социализма в теории — означает обновление ее связей с революционной практикой, с материалистической диалектикой. Это означает использование важнейших преимуществ социализма на практике и в теории.

Мы тогда обеспечим необходимые основания для диалектического взаимодействия практики и теории при социализме, интенсифицируем процесс их деятельной взаимосвязи, когда в своей целенаправленной созидательной практической и теоретической деятельности научимся использовать объективные законы исторического развития единства революционной практики и материалистической диалектики, т. е. законы развития сущности социализма и марксизма-ленинизма.

Определение материалистической диалектики как специфической системы философского знания и универсального метода появилось и получило широкое распространение в 30-е годы. Оно не было произвольным и в своеобразной форме отражало естественно-историческую необходимость и логику теоретического самоопределения философии марксизма в новых исторических условиях. С того времени и по сегодняшний день материалистическая диалектика продолжает выполнять функции конкретно-всеобщего механизма рефлексии, который обеспечивает единство философской теории и метода, является непосредственным основанием теоретического самоопределения философского знания. Хотя отдельные авторы отождествляют диалектический материализм и материалистическую диалектику (главным образом по предмету), другие, напротив, рассматривают диалектику как самостоятельную часть диалектического материализма, существующую наряду с онтологией и гносеологией; большинство советских философов все-таки признает, что материалистическая диалектика является «коренным теоретическим основанием» марксистской философии. В отношении же к иным составным частям марксизма-ленинизма, по общему мнению, она выполняет роль метода познания и мышления.

Мы не станем подробно анализировать сложившуюся ситуацию, обратим внимание лишь на следующие факты: во-первых, в результате теоретического самоопределения марксистско-ленинской философии и материалистической диалектики, идеологизации и догматизации полученного продукта образовался своеобразный «разрыв» между составными частями марксизма-ленинизма, что нашло, в частности, свое выражение в становлении «частичных» форм развития материалистической диалектики( «коренное основание», теория, метод), во-вторых, образовался аналогичный «разрыв» между революционной практикой и теорией. Для того, чтобы ликвидировать эти «разрывы», вновь превратить материалистическую диалектику в «живую душу» марксизма-ленинизма, необходимо, на наш взгляд, в первую очередь воссоздать системную целостность и единство различных «частичных» форм развития материалистической диалектики на качественно новой исторической основе, учитывая опыт и результаты развития марксистско-ленинской философии за последние десятилетия. Эту задачу можно решить лишь основываясь на объективной логике развития революционной теории и практики, опираясь на естественно-исторические закономерности их диалектического взаимодействия.

Для К. Маркса, Ф. Энгельса, В. И. Ленина материалистическая диалектика не была раз и навсегда данным теоретическим или методологическим масштабом и мерой изменяющейся исторической реальности. В каждом отдельном случае, при решении конкретной практической или теоретической проблемы революционного движения они заново устанавливали меру тождества и конкретно-всеобщую форму синтеза материализма и диалектики. Они действовали в соответствии с объективными закономерностями развития исторической реальности, революционной практики и теории. Цель данной статьи—проанализировать данные закономерности, понять генетически исходную форму изменения системы законов развития марксизма.

Обращаясь к изучению исторического «начала» развития марксизма, мы ставим перед собой задачу теоретико-методологической реконструкции законов становления материалистической диалектики, различных форм синтеза материализма и диалектики. В данной работе обосновывается положение о том, что синтез материализма и диалектики достигается в процессе сознательного и целенаправленного изменения законов развития духовной деятельности (единства познавательной деятельности, духовного производства, умственного труда) и осуществляется в форме диалектико-материалистического решения основного вопроса философии. Предметом исследования, таким образом, является логика исторического взаимодействия революционной практики и материалистической диалектики.

Материализм

В современной философской науке существует ряд тем, которые плохо разработаны и слабо исследуются, так как в общественном сознании достаточно прочно утвердилось мнение об их тривиальности. Среди этих тем, как это ни странно, оказался и вопрос о сущности философского материализма.

Когда речь заходит об отличии материалистической теории К. Маркса и Ф. Энгельса от предшествующего философского материализма, обычно в качестве отличительных черт выделяют научность, завершенность, диалектичность, партийность1, а в качестве их системообразующего принципа рассматривают основной вопрос философии. Такое понимание специфики философского материализма К. Маркса, Ф. Энгельса дает возможность отличить одну материалистическую теорию от другой, но не позволяет ответить на вопрос: что значит быть материалистом в практической и теоретической деятельности? Фактически без ответа остается и вопрос о характере и логике исторического развития материалистической теории марксизма.

В. И. Ленин в свое время писал: «Спор о том, что такое философский материализм, почему ошибочны, чем опасны и реакционны уклонения от него, всегда связан «живой реальной связью» с «марксистским общественно-политическим течением»1 2,. На каком-то этапе мы потеряли эту связь, превратили материализм из деятельной позиции субъекта исторического творчества в одну из философских теорий. Марксизм — это материализм,т. е. такой конкретно-исторический тип духовной деятельности, который «живой реальной связью» связан с развитием революционной практики. Как только мы забываем это, так сразу оказываемся в плену собственных, по виду «материалистических», а по сути—схоластических абстракций.

Глубокий и достаточно подробный анализ единства различных форм развития материализма мы находим в работе Ф. Энгельса «Людвиг Фейербах и конец классической немецкой философии».

В начале сороковых годов прошлого столетия в рядах младогегельянекой оппозиции произошел раскол. Ряд представителей младогегельянства вступили в открытую борьбу с засильем идеологических извращений абсолютного идеализма Гегеля. Они попытались обосновать практическую истинность философской деятельности «путем возврата к материалистической точке зрения. Это значит, что люди этого направления решились понимать действительный мир — природу и историю — таким, каким он сам дается всякому, кто подходит к нему без предвзятых идеалистических выдумок; они решились без сожаления пожертвовать всякой идеалистической выдумкой, которая не соответствует фактам, взятым в их собственной, а не в какой-то фантастической связи»3. Материалистическая точка зрения позволила им увидеть «в человеческих понятиях отображения действительных вещей»4, постичь диалектику понятий как сознательное отражение диалектического движения действительного мира 5.

Одной из ключевых проблем философии Нового времени, действительные истоки которой можно обнаружить в борьбе различных философских традиций античного мира, является проблема гноселогического предела философской точки зрения на мир, то, что Кант называл системой высших познавательных способностей6. Сторонники материалистической и идеалистической традиции решали ее различным образом. Кант выделял три исторически конкретных способа обоснования идеалистической точки зрения: догматический идеализм Беркли, скептический идеализм Декарта и собственный трансцендентальный или критический идеализм7. Гегель пишет уже о двух формах ее развития: субъективной и абсолютной 8. В поисках «точки зрения истинности» Фейербах, как и большинство философов Нового времени до него, обратился к антитезе чувств и разума. В отличие от англо-французского материализма XVII—XVIII веков, он пытался обосновать материалистическую точку зрения на действительность как естественный взгляд человека на окружающий мир9 и как сущность чувства, возведенного до «целостного» сознания 10 *.

Идеалистическая точка зрения на мир становится в тесной связи с развитием основополагающих идей гносеологического рационализма. О связи эмпиризма и материалистической точки зрения в свое время писал еще Гегель: «это основное положение (лишь внешнее составляет истинное—В. Л.) в его дальнейшем развитии привело к тому, что позднее назвали материализмом»11. Освобождение от идеологического давления «испанского сапога» (Гегель) спекулятивного идеализма и возвращение к материалистической точке зрения происходило в антропологическом материализме путем восстановления в своих правах философского эмпиризма. Это не был эмпиризм классического материализма XVII—XVIII веков. Фейербах достаточно четко понимал, что последовательно и непротиворечиво провести материалистическую точку зрения на мир, обосновать продуктивность и необходимость эмпиризма можно лишь при условии адекватного разрешения вопроса об отношении мышления к бытию, человека к миру. Ему не удалось теоретически доказать непротиворечивость философского эмпиризма и материалистической точки зрения на мир, так как он не смог дать последовательно материалистическое обоснование действительного взаимоотношения бытия и мышления.

Марксизм разрушает царство абсолютной истины гегелевского идеализма и возвращается к материалистическому способу понимания мира путем диалектического отрицания всей предшествующей философии, в том числе и антропологического материализма Фейербаха. В результате теоретического снятия естественная точка зрения абстрактного человека «философии будущего» становится универсальным способом познания человеком исторического мира. Марксистская философия «возвышает» чувства до целостного сознания не путем их отождествления, а посредством объяснения диалектики их развития в системе деятельного взаимодействия общественного человека с природой и другими людьми. Тем самым вопрос об отношении мышления и бытия она превращает в непосредственное основание, а его решение — в важнейший закон развития материалистической точки зрения на мир.

В работе «Основные положения философии будущего» Фейербах утверждает, что «Лейбниц и Декарт — идеалисты лишь в общих взглядах, в частных вопросах они — чистые материалисты»12. Аналогичную двойственность философского мировоззрения отмечал Ф. Энгельс и у самого Фейербаха: он был «материалист внизу, идеалист вверху»13 *. Такого же тина противоречие Ф. Энгельс обнаружил и в идеалистической философии Гегеля: «в гегелевской системе дело дошло, наконец, до того, что она и по методу и по содержанию представляет собой лишь идеалистически на голову поставленный материализм. Оказывается, можно быть материалистом, оставаясь при этом идеалистом и, наоборот. Почему это возможно?

Рецензируя книгу Штарке о Фейербахе, Ф. Энгельс обращал внимание читателя на то, что в ней философское мировоззрение великого немецкого материалиста анализируется с позиций основного вопроса философии, т. е. с позиций самой этой философии. Действительно, основной вопрос об отношении мышления к бытию занимал особое место в системе антропологического материализма, котя сам Фейербах и не определял его в качестве основного. Дело здесь, конечно же, не в дефинициях. Охарактеризовав данный вопрос как наиболее важный и трудный для философского осмысления 15, Фейербах сделал значительный шаг вперед в понимании целостности материалистического мировоззрения. Но, находясь в плену так ненавистных ему спекулятивных абстракций, идеологических извращений действительной связи философии и истории, он идет на компромисс с идеализмом, оставляет своеобразный «зазор» между самым трудным вопросом философии и целостным философским мировоззрением. В результате теоретическое пространство между ними занимает идеалистическое объяснение общественного бытия и истории человека, абстрактное тождество материализма вообще и конкретно-исторической формы его выражения, существовавшей в XVIII веке. Ф. Энгельс обращает внимание на непоследовательность антропологического материализма и формулирует идею, которая, на наш взгляд, объясняет парадоксальность взаимоотношения материализма и идеализма в рамках того или иного философского мировоззрения. Он пишет, что материализм как общее мировоззрение основывается на определенном понимании отношения материи и сознания 1б. Материалистическое мировоззрение и материалистическое решение основного вопроса философии для Ф. Энгельса не одно и то же. И если опошленный, вуль-гаризованный материализм Фогта и Молешотта, с которым имел дело Фейербах, отождествлял их, то это еще не значит, что так и должно быть. По сути, данная форма материализма в реальной практической борьбе двух философских партий, как это убедительно показал Ф. Энгельс, выполняла роль троянского коня идеализма.  ч

Подчеркивая принципиальную новизну того материалистического направления в развитии философской мысли, которое справедливо связывают с именем и делами К- Маркса, Ф. Энгельс писал, «что здесь впервые действительно серьезно отнеслись к материалистическому мировоззрению, что оно было последовательно проведено— по крайней мере в основных чертах — во всех рассматриваемых областях знания» 17 и, добавим мы, оно всецело основывалось на материалистическом решении основного вопроса философии.

В работе «Людвиг Фейербах и конец классической немецкой философии» Ф. Энгельс не только определил принцип взаимоотношения целостного материалистического мировоззрения и материалистического решения основного вопроса философии, что является главным образом итогом теоретического осмысления реальной истории марксизма, но и раскрыл действительную систему их опосредствования. Г1ри ее анализе в Первую очередь следует обратит^

внимание на следующее положение: «С каждым составляющим эпоху открытием даже в естественноисторической области материализм неизбежно должен изменять свою форму»18. История марксизма-ленинизма и научного познания XX века убедительно доказала социальную и гносеологическую олосредованность взаимоотношения материалистического мировоззрения и соответствующего решения основного вопроса философии действительной историей практики и науки. Об этом не следует забывать, когда речь заходит о формах исторического изменения материалистического мировоззрения. Энгельс специально подчеркивал мысль о том, что «от Декрета до Гегеля и от Гоббса до Фейербаха философов толкала вперед отнюдь не одна только сила чистого мышления, как они воображали. Напротив. В действительности их толкало вперед главным образом мощное, все более быстрое и бурное развитие естествознания и промышленности» 19.

Когда Энгельс формулировал проблему соотношения мышления и бытия как основной вопрос философии, он исходил из определенных традиций его постановки и решения в предшествующей философии, главным образом Нового времени, и учитывал исторический опыт его диалектико-материалистического обоснования и разрешения в марксизме. Последнее обстоятельство необходимо подчеркнуть особо. В теоретической форме основной вопрос философии был впервые сформулирован в 1886 году, когда Ф. Энгельс, продолжая ту работу, которую они начали с К. Марксом в «Немецкой идеологии», дал материалистическое объяснение исторических оснований возникновения и развития марксистской философии, показал, что переход к новой философии и ее последующее развитие происходило на основе материалистического решения основного вопроса философии и опосредовано восстановлением в правах материалистической точки зрения на мир, формированием единого и непротиворечивого материалистического мировоззрения. Материалистическая теория К- Маркса и Ф. Энгельса возникает и развивается как диалектическое, системное единство трех форм развития материализма, трех различных видов духовной деятельности. Марксизм становится как специфическое единство материалистической точки зрения на мир (познавательная деятельность), материалистического мировоззрения (духовного производства) и материалистического решения основного вопроса философии (умственный труд).

Диалектика

Проблемы материалистической диалектики всегда занимали ключевое место в развитии марксистско-ленинской философии. Долгое время материалистическую диалектику рассматривали как предельный объяснительный принцип для любой сферы объективной и субъективной реальности, как универсальный метод познания и мышления. Очень часто это приводило к излишне категорическим и оптимистическим оценкам ее объяснительных и конструктивных возможностей. Все мы помним известный опыт насильственной «диалектизации» теоретической геологии (30-е гг.), языкознания и политэкономии (40—50-е гг.). Следует помнить и о том, что последним «аргументом» в борьбе с генетикой, кибернетикой также очень часто были абстрактно-всеобщие требования диалектического метода и мышления. Приходится только сожалеть, что этот исторический опыт развития материалистической диалектики до сих пор не стал еще предметом серьезного научного исследования и из него до сих пор не извлечены необходимые уроки.

В настоящее время проблемы материалистической диалектики разрабатываются по трем основным направлениям. Несмотря на различия, они едины в сущности и представляют собой лишь разные формы и пути теоретизации философского знания. Одни авторы рассматривают материалистическую диалектику в качестве универсальной философской концепции развития20. Другие видят в ней специфическую теорию познания21. Наконец, третьи определяют диалектику как теорию диалектического мышления или метода22. В своих исходных посылках все эти подходы формально едины. Источником их концептуализации является принцип единства диалектики, логики и теории познания. Различия возникают лишь тогда, когда происходит первоначальная структурализация различных теоретических элементов исходного принципа.

Продолжающиеся уже много лет дискуссии по проблеме основополагающего принципа материалистической диалектики показывают, что эти различия являются следствием по-разному расставленных исследовательских акцентов. Если мы будем исходить из целей создания диалектической логики, то, естественно, в результате получим материалистическую диалектику как теорию диалектического мышления и метода. Если же в качестве основной цели теоретизации философского знания мы определим создание общей концепции бытия, общества и мышления, то получим материалистическую диалектику как универсальную теорию развития. Аналогичным образом возникает в рамках диалектического материализма и теория познания.

В основе существующих направлений развития диалектики лежит специфическое определение принципа единства диалектики, логики и теории познания. Как нам представляется, проблема определения целостного содержания данного принципа до сих пор не поддается решению потому, что она неправильно поставлена. Обращают на себя внимание два обстоятельства: во-первых, материалистическая диалектика, как это признает большинство советских философов, возникает отнюдь не как форма теоретизации философского знания, но как «живая душа» целостной марксистской теории, специфическая форма развития единства политэкономии, философии и научного коммунизма: во-вторых, диалектика становится не только как форма организации знания, но и как своеобразный способ самообоснования различных видов духовной деятельности: марксистской теории, пролетарского мировоззрения, революционно-критического метода. Если мы в полной мере учтем эти два обстоятельства, то исходную проблему можно будет сформулировать следующим образом: какие закономерности становления и развития целостной духовной деятельности (марксизма) отражает и выражает принцип единства диалектики, логики и теории познания и как он превращается в материалистическую диалектику— систему развития марксизма-ленинизма. Ответ на эти вопросы мы находим в работе Ф. Энгельса «Людвиг Фейербах и конец классической немецкой философии».

Одно из самых значительных завоеваний гегелевской диалектики заключалось в том, что в ней философская истина была освобождена от метафизических форм, представлена как революционный по своему духу процесс исторического развития философского познания, что «она раз и навсегда разделалась со всяким представлением об окончательном характере результатов человеческого мышления и действия»23. Для Гегеля, как известно, диалектика была движущей силой и единственным принципом всякого научного развертывания мысли. Раскрывая содержание и внутреннюю противоречивую природу диалектического способа познания мира, Ф. Энгельс отмечал, что «для нас навсегда утрачивает всякий смысл требование окончательных решений и вечных истин»24, «все приобретаемые нами знания по необходимости ограничены и обусловлены теми обстоятельствами, при которых мы их приобретаем»25, «нам уже не могут больше внушать почтение такие непреодолимые для старой, но все еще весьма распространенной метафизики противоположности, как противоположности истины и заблуждения, добра и зла, тождества и различия, необходимости и случайности»26. Диалектический способ понимания действительности отражает противоречивую природу постоянно изменяющегося мира и выражает конкретное тождество консервативной и революционной стороны философской истины.

Противоречивая связь этих сторон определяет характер и направленность изменения внутреннего содержания диалектической точки зрения, при этом оказывается, что «консерватизм этого способа понимания относителен, его революционный характер абсолютен»27. В каждой идее данного способа познания и понимания мира Ф. Энгельс видит противоположность относительного и абсолютного, консервативного и революционного. Идея развивающегося противоречия является для него своеобразным основанием развития диалектической точки зрения на мир и истину, открывает принципиально новые возможности для воспроизводства и обновления революционного характера диалектической философии.

К изучению какой бы области действительности Гегель не обращался, везде он стремился «найти и указать проходящую через нее нить развития»28. На всем и во всем диалектическая философия видела «печать неизбежного падения, и ничто не может устоять перед ней, кроме непрерывного процесса возникновения и уничтожения, бесконечного восхождения от низшего к высшему»29. Энгельс называл «великой и основной мыслью» идею Гегеля о том, «... что мир состоит не из готовых, законченных предметов, а представляет собой совокупность процессов, в которой предметы, кажущиеся неизменными, равно как и делаемые головой мысленные их снимки, понятия, находятся в беспрерывном изменении, то возникают, то уничтожаются»30. Идея развития в гегелевской философии выполняла роль универсального способа воспроизводства всеобщего и необходимого содержания философской истины. Она была своеобразным основанием воспроизводства целостности диалектики как науки. Используя данную идею как методологическое средство, Гегель, с одной стороны, связывал между собой точку зрения диалектики на мир и истину с диалектикой как системой философского знания о действительности и отражающем (творящем!) его мышлении, с другой стороны — феноменологию духа и философию природы, истории, права, науку логики и философию религии, т. е. различные разделы системы философского знания.

Великая основная мысль диалектической философии отражала мир не только как совокупность предметов и процессов, но и как противоречивое изменение системы его необходимых и существенных связей. Энгельс особо подчеркивает этот факт, ибо в противоречии он видел связующую нить, которая объединяла основанное на идее развития диалектическое мировоззрение с диалектическим способом постижения мира. В марксизме принцип противоречия является связующим звеном между целостным диалектическим мировоззрением и диалектическим способом понимания мира, между диалектикой как специфической философской наукой о развитии и диалектической точкой зрения на мир и истину.

В определенном смысле мы можем говорить о тождестве диалектики и диалектического метода в философии Гегеля. Метод и диалектику он понимал как живую душу и имманентный принцип научного познания, как осознание формы внутреннего самодвижения философской истины. В отличие от диалектики как науки, где истина рождалась и обновлялась, метод был с его точки зрения относительно самостоятельной формой существования истины — способом осознания процесса ее становления. В гегелевской философии метод функционировал как основание развития абсолютного понятия. Понятие и метод развивались, погружаясь в самих себя и в направлении друг к другу. Только если абсолютное понятие приняло в конце «Науки логики» вид естественной необходимости, превратившись в природу, то метод превратился в систему знания, став абстрактным тождеством диалектического способа понимания мира и диалектического мировоззрения. Отношение с системой, в отличие от предшествующей философии, в «позитивном идеализме» (Энгельс) Гегеля не является чем-то внеположенным для метода. Оно составляет его внутреннюю противоречивую сущность. Только разрешая в процессе самодвижения разнообразные противоречия формы и содержания познающего и мыслящего сознания, диалектический метод расширяется в систему31.

Гегель, как это убедительно показал Энгельс, так и не смог разрешить противоречия метода и системы. Консерватизм его философской системы подавил революционное содержание диалектического метода. Метафизическая в сущности потребность преодоления всех противоречий оказалась ведущей, определяющей пре-воащение метода в насильственные конструкции и леса того грандиозного здания, которое являло собой историческое развитие философской истины. Все это имело неожиданные следствия. Гегель неоднократно и специально подчеркивал, что истина есть логический процесс, и «тот же самый Гегель видит себя вынужденным положить конец этому процессу, так как надо же было ему на чем-то закончить свою систему»32. Точка зрения диалектики, таким образом, превращалась в откровенно консервативную позицию воинствующего метафизика, мелкобуржуазного филистера. Гегелевская философская система — это не только венец, но и конец всей предшествующей философии. В итоге всех этих превращений место идеи развития в ней занимает абсолютная идея, которая существует как «абсолютная лишь постольку, поскольку он абсолютно ничего не способен сказать о ней»33. Энциклопедическое богатство диалектической философии абсолютная идея превратила в догматическое содержание системы, которая объединила лишь некоторые из «отпечатков самодвижения понятия»34. В результате великая и основная мысль превратилась в напыщенную по форме и догматическую по содержанию фразу.

Заслуга Гегеля в развитии диалектики огромна. Он впервые в истории философии попытался представить основные формы развития диалектики в единстве, а в качестве основания их взаимосвязи рассматривал закон противоречия. Тем самым Гегель продемонстрировал принципиально новый уровень обобщения действительной истории философии.

Гегель не сумел решить проблему взаимосвязи основных способов существования диалектики, ибо разрешал противоречия, лежащие в основе их единства, идеалистически и метафизически, т. е. в субъективных формах, игнорируя и извращая действие системы объективных законов развития диалектической концепции. Продолжая и развивая традиции немецкой классической философии, он в адекватной теоретической форме, что само по себе является уже открытием, определил сущность данной проблемы. Единство диалектической точки зрения, диалектики как науки и диалектического метода Гегель представил как сложную и противоречивую взаимосвязь теории познания, диалектики и диалектической логики. Но, будучи идеалистом, он подменил их реальное отношение принципом тождества диалектики, логики и теории познания.

Гегель не мог решить проблему взаимосвязи основных способов существования диалектики, так как для этого сначала надо было понять и разрешить противоречия в той области человеческой деятельности, которую отражал принцип единства диалектики, логики и теории познания, т. е. противоречия системы развития целостной духовной деятельности.

Анализируя истоки и логику исторического изменения марксистской философии, Ф. Энгельс в 1886 году пришел к выводу, что при условии материалистического разрешения противоречий истины (истина—заблуждение, абстрактное—конкретное, абсолютное— относительное), научного мировоззрения (человек—мир, субъект— объект, индивидуальное—социальное), философского метода (метод— система, методологический «канон» — «органон») закон противоречия становится конструктивным основанием самоопределения целостной духовной деятельности, а принцип единства диалектики, логики и теории познания — своеобразной системой рефлексивных форм, которая выражает и отражает единство различных процессов самоопределения этой деятельности.