«Под куполом небесным».

Две жизни одного человека

В повседневной суете мы как-то забываем про людей. Видим мелькающие рукава, ботинки, разноцветные куртки, иногда замечаем глаза и руки, а про людей забываем. Живём настоящим моментом, даже не осознавая, что рядом с нами могут находиться настоящие живые легенды.

До момента поступления в университет я 4 года учился в техникуме, где практически каждый день видел этого человека. Слышал про его достижения, но никогда не углублялся в суть, никогда не задавал лишних вопросов. Меня всегда удивляла его строгость, харизма и прекрасное чувство юмора.

В начале февраля я решил забежать в техникум и навестить бывших преподавателей. На пороге я встретил этого человека, но уже в несколько другой форме – он был с тросточкой, что шло вразрез с его образом.  Кем же является мой герой? На перечисление всех его регалий и достижений у меня ушла ровно одна минута. Его зовут Роман Сергеевич Белкин.

Он является трёхкратным чемпионом России по борьбе, победителем и призёром Международных турниров серии "Гран-При" Финляндии, Швейцарии, Болгарии, Венгрии, Кубы, победитель Кубка СССР. Также он является парашютным тандем-мастером и на данный момент совершил более 1300 прыжков. Последние 17 лет Роман Белкин живёт только одним небом – это смысл, цель и идефикс всей его жизни. Для такого человека взять в руки трость, это всё равно, что пианисту сломать пальцы и лишить его всего. Что же с ним случилось и сможет ли он восстановиться и снова вернуться к своему любимому занятию?

Роман Сергеевич, что случилось с ногой?

- Ничего особенного, сказывается старая травма, полученная ещё в борьбе.

А какие у Вас были мысли, когда врач поставил диагноз и отправил на операцию?

- Никаких. Надо сделать операцию и всё.

Вы не думали о том, что никогда уже не сможете прыгать с парашютом?

- Нет, конечно. Я знал, что буду прыгать с парашютом. Первый прыжок уже планирую совершить в середине февраля. Но врач сказал, чтобы в течение месяца никакой нагрузки на колено не было. Хотя некоторые спортивные врачи рекомендуют начинать восстановительный период сразу же после операции. Надо всё время напрягать мышцы бедра и голени, для того чтобы увеличивалось кровообращение. Через 2 недели после операции я начал ходить с тростью, затем «крутить» велосипед и плавать в бассейне. Валяться на диване я не собираюсь. В феврале я уже рассчитываю не просто прыгать, а прыгать в тандеме с пассажиром.

Какой это по счёту уже прыжок у Вас будет?

- Сейчас у меня уже за 1300 перевалило. Около 200 прыжков я совершил в тандеме.

А насколько сильно отличается острота прыжка от первого до тысячного? Насколько притупляются ощущения?

- Между первым прыжком и тысячным, конечно, разница большая. Первый прыжок – это не только волнение и страх, но ещё и мысли в духе «А надо ли оно тебе» (Улыбается). И тысячный прыжок! В данном случае для меня это уже работа. Если мы говорим об удовольствии, то да, я могу прыгнуть в своё удовольствие на порядочном «скоростнике», со скоростью 17 метров в секунду в горизонте,  на узкопрофильном парашюте. Ты получаешь удовольствие, когда летишь со страшной скоростью, а всё остальное это галимая работа, та работа – которую я должен и обязан выполнять на отлично.

Помните ли Вы, какие ощущения испытали в момент первого прыжка? Как вы попали в парашютный спорт?

- Это было лет 17 назад. У меня были друзья профессиональные парашютисты, и они меня всё время подначивали. Я на тот момент профессионально занимался борьбой и никак их прыжки не воспринимал, не мог понять, что они там делают. Потом когда я начал работать тренером они опять начали меня уговаривать: «Да, ты просто боишься». Уговорили, в общем, меня. Я не знал о том, что в этот день они готовятся к показательным прыжкам. У них-то уже всё было готово: самолёт урчал, парашюты были уложены. На меня надели парашют, кратко всё объяснили и вперед. Но когда самолёт поднялся и они открыли дверь – я понял, что не всё так просто (Смеется). Чисто животный страх захлестнул, но я понимал, что всё-таки должен это сделать, иначе меня просто засмеют. Совершил прыжок, приземлился. Я не мог тогда ещё сказать, что у меня крылья выросли, но потом я понял, что это моё! На следующий день они совершали показательные демонстрационные прыжки, праздник какой-то был, точно не помню. Я их упросил меня опять взять. Ещё хочу! Я прыгнул второй раз. Приземлился в Тобол (смеётся). По пояс в воде, но зато получил громаднейшее удовольствие. Причём когда двери открыли, страх снова пронёсся от пяток до головы. Тогда-то я понял, что мне хочется этим заниматься.

Получается, что Вы случайно оказались в парашютном спорте.

- Случайность – это признак закономерности. Другой мог бы и не прыгать, а я захотел себя проверить, смогу или нет. Хотя, конечно, если бы мои друзья не настаивали. Люди в целом с парашютными прыжками в реальной жизни сталкиваются крайне редко.  Это не их жизнь, они проходят мимо этого. Но иногда возникает желание. Где-то увидел, услышал, кто-то рассказал. Появляется интерес. Некоторые вообще на 50-м году жизни узнают о том, что у нас есть авиаспорт клуб. Приходят люди прыгать в 50 или 60 лет – мечта всей жизни, хочу осуществить! Прыгал у нас 72-летний дедушка. Я в своё время готовил женщину, которая развелась с мужем, остался ребенок. Попала в депрессию, считала, что жизнь на этом закончилась. Ей посоветовали прыгнуть и она это сделала. У неё, можно сказать, в прямом смысле за плечами выросли крылья. Она поверила в себя, что она может жить самостоятельно и приносить пользу обществу. Сейчас прекрасно живёт, родила второго ребенка.

В какой момент Вы осознали, что стали уже профессионалом и можете обучать других людей?

- У нас был замечательный командир парашютного звена – Бубнов Миша. Он и сейчас есть, просто уже не работает. Он мне как-то предложил работу инструктора. Я до этого, какое-то время тренером проработал, у меня ведь образование педагогическое. Я понял, что надо воспитывать, надо учить! Готовить в небо молодёжь. Постепенно я повышал квалификацию и стал тандем-мастером. Кстати, у нас в области всего два человека прыгают с пассажиром. Я и Слава Тарасенко.

Получается, что если бы не парашютное дело, то Вы занимались бы тренерской деятельностью?

- Наверное, да. Был бы тренером по борьбе. Но на данном этапе я понял, что парашютный спорт мне больше интересен, как ни парадоксально, чем тренерская деятельность. Я не теряю связь с борцами, но я понимаю, что в парашютном деле могу принести намного больше пользы.

Какое звание и достижение Вы цените больше всего? Какой титул самый важный?

- Есть тяжёлые схватки, есть схватки, которые давались чуть легче, есть и те, что запоминаются на всю жизнь. В любом случае ты проходишь через тяжёлый труд. Занятия борьбой и выступление на международных соревнованиях, всероссийских и всесоюзных – это часть моей жизни, которую ты никуда не выбросишь. Было очень много схваток, которые снились мне потом, которые я мог бы выиграть, но не выиграл. Порой даже думаешь, что это было не со мной.

Вас ведь тренировал Вадим Федорович Горбенко. Расскажите о нём, каким он Вам запомнился?

- На определенном этапе жизни он мне заменил семью. Это был мой тренер, мой наставник, с которым мы прошли большой жизненный путь. В чём-то мы соглашались, в чём-то нет, но все результаты, которых я добился это его заслуга и того тренерского коллектива, который был  рядом со мной.

Ваш сын пошёл по Вашим стопам. Он ведь тоже сейчас борец и мастер спорта. В каком возрасте Вы отдали его в секцию?

- Да, он с юных лет ходил, кувыркался на ковре. Я его привёл, я его заставил. Потихоньку он втягивался. Потом я начал его тренировать. Он выполнил норматив мастера спорта, неоднократно выигрывал чемпионат Уральского федерального округа, чемпионат вооруженных сил. Сейчас работает старшим методистом в школе олимпийского резерва.

Можно ли сказать, что у Вас сформировалась династия борцов?

- Ну, можно сказать – династия. Только у сына все дочери (смеётся). Династия прервалась.

А есть ли у Вас ностальгия по тому времени, когда Вы получали чемпионские титулы?

- Ностальгия есть по всему времени, которое мы называли – Советский Союз. Дети занимались бесплатно, медицина – бесплатная, учёба – бесплатная. Я объехал весь Советский Союз от Дальнего востока и до Самарканда. И всё это – бесплатно! Я был во всех столицах нашей необъятной родины, объездил Европу и часть Америки. Тогда государство понимало, что ему нужны сильные, грамотные и образованные люди. А сейчас мы спрашиваем у своих студентов: «Это кто на фотографии?». А он понятия не имеет, что это Толстой. Нельзя говорить, что всё у нас было хорошо, но, тем не менее – ностальгия есть. Мне не совсем приятно смотреть, что программы по литературе и русскому языку у них настолько сильно сейчас изменены, а ещё это ЕГЭ, которое не подчёркивает знаний школьника. Идёт галимое натаскивание на результат.

Что для Вас патриотизм?

- Себя я считаю непросто патриотом. Я каждый день и каждый час это доказываю в своей деятельности. Не то, что эти горлопаны по телевизору. Каждый день мы занимаемся, вчера вот у нас была парашютно-десантная подготовка. На сегодняшний день, только за месяц 2017 года мы «отбросали» уже 70 студентов нашего техникума. Ещё 50 человек готовятся прыгнуть в первый раз. У нас много выпускников, которые пошли служить в спецназ ВДВ, отдельный армейский спецназ и т.д.

Роман Белкин через 10 лет. Кто он? Где он? И чем занимается?  

- Не будем так далеко заглядывать. Я думаю, что через 10 лет я точно так же буду прыгать с парашютом, буду воспитывать детей, моей дочери будет 12 лет, у меня появятся другие цели и задачи. Я не мыслю себя без работы с детьми и на сегодняшний день без прыжков с парашютом.

***

Это интервью было записано ещё в начале февраля, а несколько дней назад я связался с ним по телефону. Роман Сергеевич рассказал мне, что всё у него в порядке. Он всё-таки совершил свой обещанный прыжок.