Можно отметить одну довольно характерную черту современной религиозной проповеди: церковнослужители стремятся привлечь людей к религии, обращая их внимание на некоторые общечеловеческие моральные нормы и правила поведения, будто бы неразрывно связанные с верой в бога. К числу их относятся ссылки на некоторые разумные правила поведения в быту: не употреблять алкоголя, не курить и т. д. При этом защитники религии нередко говорят так: вы религию критикуете, а лишь вера в бога помогла такому-то беспробудному пьянице оторваться от рюмки, другой под влиянием проповеди бросил курить и т. д.

Прежде всего напомним, что такие запреты имеются далеко не во всех религиозных течениях даже внутри христианства. Курят не только рядовые католики, но и священнослужители. Нет, видимо, нужды специально доказывать, что православные пастыри не обязательно устойчивы к алкоголю и т. д. Уже это говорит о том, что нет необходимой связи между верой в бога и запрещением, скажем, пить и курить. Лишь у сектантов мы находим твердое и безусловное осуждение употребления алкоголя и курения табака. При этом данные требования, как правило, рядовые сектанты строго соблюдают. Как появились эти запреты?

Христианский аскетизм исторически возникает как форма морального осуждения ранними христианами «греховного мира», Рима — этой «вавилонской блудницы», погрязшей в роскоши и пороках. Наряду с другими правилами идеал трезвенности, по мысли христиан, проводит грань между миром греха и миром христианской «праведности». Впоследствии отказ от чувственных наслаждений расценивали как непременное условие и свидетельство принятия духовных, небесных идеалов христианства в противовес «плотским» удовольствиям мирской жизни. Достаточно сослаться на «святых угодников», которые с неистощимой изобретательностью единоборствовали с собственной плотью. Все земные удовольствия (чаще всего они символизировались фигурой прелестницы и бочонком вина) торжественно оценивались как козни дьявола. Когда в Европе стало распространяться курение табака, оно также было занесено в разряд светских, мирских удовольствии.

Идеи аскетизма особо рельефно выступали в эпохи острых социальных противоречий, находивших отражение в религиозной форме. Так, например, старообрядцы резко выступали против курения табака, как бы олицетворяющего для них «греховный мир». Значительное место мотивы трезвенности заняли в раннем сектантстве. «Хмельного не пейте» — таково одно из требовании основателя хлыстовщины Даниилы Филипповича. На ранних этапах развития сектантства требование аскетизма диктовалось соображениями буржуазной бережливости.

Одним словом, идеи аскетизма были вызваны не заботой о человеческом здоровье, а глубокими социальными причинами, которые на поверхности выступали как интересы веры, «чистоты христианского учения». Это подтверждают многие примеры. Достаточно напомнить о тех диких муках и лишениях, которым подвергали себя святые угодники: постоянно голодали, недосыпали, годами не мылись и не чесались. Обратимся, например, к исламу, который строго запрещает употребление вина. Во время поста уразы мусульманин не должен ничего есть с утра до сумерек. Такой обряд губительно действует на здоровье детей и женщин, больных, стариков. И, наконец, может быть, самый красноречивый пример — секта скопцов. Непременное условие приобщения к секте — уродование людей. Вместе с тем скопцы не пьют вина и не курят. Разве можно сказать, что запреты эти вызваны заботой о здоровье человека?

К этому же выводу мы придем, если разберем доводы современных защитников религии. Сектантские руководители часто напоминают, что верующий не должен курить и употреблять вино и водку. Почему? «Знаете ли,— говорят они,— что тела ваши суть храм живущего в вас святого духа?» Следовательно, это собственность бога, а поэтому человек должен заботиться о своем теле, держать его «в полном порядке». Такова уж особенность религиозной морали — все сводить к «интересам» бога. Если же эти «интересы» требуют обрядов, которые калечат здоровье людей, то последнее в расчет не принимается. Религиозные запреты продиктованы не заботой о здо-ровье’человека. Нет, это забота о «духе» человека. Больше всего религия боится непосредственных человеческих радостей, «мирских» увлечений. Запрет курить — это лишь начало религиозного благочестия, его завершение и суть — «внутренний» монастырь, «очищение» сердца от всех «сокровищ земных». Не здоровье человека, а калечение его души — вот сокровенный стимул религиозного призыва к трезвенности.

Требования не курить, не злоупотреблять спиртным действительно разумны. Однако религия здесь ни при чем. Миллионы советских людей, например, не курят, хотя и являются атеистами. Современная медицина убедительно показывает вред курения и злоупотребления алкоголем. Но она делает это во имя здоровья реальных людей, а не мифических «интересов» бога.

В общем, здесь повторяется знакомая картина: отдельные здравые сами по себе требования, выдвигаемые религиозными проповедниками, вовсе не обусловливают признания истинности религиозного мировоззрения в целом. Баптисты, например, постоянно проводят «бытовое воспитание в церкви». Нередко можно встретить такие рассуждения сектантских проповедников: «Чистота кожи оказывает влияние на здоровье всего организма... Всем нашим братьям и сестрам хочется рекомендовать еженедельную баню... Кроме того... омывание тела можно производить ежедневно, хотя бы в виде обтирания мокрым полотенцем» и т. д. Свидетельствуют ли подобные советы по гигиене и банно-прачечному делу в пользу истинности баптистской идеологии? Сама постановка такого вопроса по меньшей мере смешна.

Из идеи о божественном происхождении морали защитники религии делают прямой вывод о том, что нравственным может быть лишь верующий человек. В свою очередь «жизнь без бога» характеризуется такими словами: это «жизнь, при которой человек не стесняет себя никакими правилами, никакими нравственными понятиями, ни указаниями совести... Такими людьми, в большинстве случаев, наполняются суды и тюрьмы». Дело в том, продолжает богослов, что помимо всего у верующего есть «страх божий», он убежден, что бог видит каждый его шаг, а поэтому не совершает преступлений. У человека нерелигиозного этой сдерживающей силы нет.