И православие, и католичество, и мусульманство в качестве своего идеала рекламируют «святых угодников», преуспевавших в религиозном благочестии. Чем же они прославились?

Общим для них оказывается прежде всего враждебное неприятие жизни общества. Православные моралисты с умилением описывают картины бегства от жизни: «Мужчины и женщины, томимые жаждой общения с богом, оставляют свои дома и семьи, идут в леса и пустыни, взбираются на камни и столпы, чтобы в подвигах молитвы, поста и изнурения плоти служить богу».

Церковь даже устанавливает своеобразную «иерархию» подвигов в зависимости от того, насколько решительно человек порывает с миром: отшельничество, затворничество, столпничество, молчалышчество, юродство и т. д. Святость, собственно говоря, сводится к тому, что человек ради веры стремится порвать с обществом, бежит от него, отказывается от общения с людьми, от бесед с ними, выдает себя за глухонемого, юродивого и т. д. Смысл подвига сводится к тому, что человек умерщвляет свою плоть, соблюдает жестокие посты, совершает «не-лонощную» молитву, усматривая во всем мирском лишь дьявольское искушение.

Православный проповедник разворачивает перед верующими целую галерею таких святых.

Вот святая Анна Кашинская, которая мучила себя в такой мере, что еле двигалась, вот Иулия Муромская, которая спала не более двух часов в сутки, да и то лишь подложив под голову полено. Вот, наконец, преподобный Серафим Саровский — один из наиболее почитаемых православной церковью угодников, который достиг вершин подвига: 1000 дней непрерывно молился на камне, пока в ногах не завелись черви, потом два года молчал, общаясь с монахами лишь знаками. Но и этого ему показалось мало: он стал затворником, а если выходил из кельи, то укрывал голову одеялом, чтобы не видеть и не слышать людей. Особо возвеличивает церковь и столпников, которые годами в одиночестве предавались молитве. История религиозного подвижничества — грустная повесть о загубленных силах людей.

Давно уже сложился облик героя, близкого трудовым массам. Им никогда не был себялюбивый анахорет, озабоченный лишь спасением собственной грешной души. Настоящий подвиг не может быть эгоистичен, бесполезен для общества. Он — в преодолении трудностей во имя всеобщего блага, во имя счастливой жизни людей на земле.

Конечно, церковь сейчас не призывает к походам в леса, к массовым расселениям по пещерам, но она по-прежнему объявляет угодников «путеводными звездами», «нашими заступниками перед богом», призывает верующих и ныне «направлять свои мысли и дела по пути святых», рекламирует религиозных подвижников как высший пример для подражания. Кое на кого такие призывы, оказывается, воздействуют.

...Мы входим в дом и видим группу людей в черных одеждах. Это так называемые молчальники. Они отказались разговаривать с «миром». Они крестят глаза, чтобы не видеть нас, крестят рот, чтобы с нами не говорить, крестят уши, чтобы нас не слышать. Они нигде не работают, живут за счет подаяний, полностью замкнулись в «молитвенные труды», спасают душу и каждый день ждут конца света. Последовательно проведенный идеал благочестия превращает человека в юродивого.