Правда жизни открывает глаза приверженцам всех религий. «Не хочу лицемерить» — так назвал свое открытое письмо в журнал «Наука и религия» Н. Теслер из города Калараша Молдавской ССР. Родители его, глубоко религиозные люди, зорко следили за тем, чтобы в доме неукоснительно соблюдались предписания иудаизма. Еще ребенком он относился к религиозному учению с душевным трепетом и благоговением, слепо веря в незыблемость любого его положения. Укреплению веры способствовала и затхлая атмосфера маленького дореволюционного местечка, где еврейское население, измученное нищетой и гонениями, находило единственное утешение в религии отцов, в уповании на мессию, который явится, чтобы избавить народ от вековых мучений. «Так и пришлось бы мне остаться до конца дней моих бедняком-горемыкой,— пишет Н. Теслер,— если бы не наступил светлый летний день 1940 года, когда Советская Армия принесла свободу трудящимся многострадальной Бессарабии. В маленьком Калараше началась новая, счастливая жизнь».

Но длилась она недолго. Началась война. Тяжелые годы поколебали веру набожного Теслера. Правда, искорки сомнения появлялись в его сознании и раньше, но он их неизменно отгонял, считая эти сомнения греховными, кощунственными. Однако, узнав о неслыханных злодеяниях гитлеровских громил, Теслер глубоко задумался: «Где же ты, всемогущий Яхве? Почему допускаешь ты массовые избиения, леденящие кровь всякого честного человека, почему не поразишь громом палачей? Почему не разверзлась земля, чтобы поглотить газовые камеры Майданека и Освенцима? Где же твое безграничное милосердие? Почему не выполняешь ты завета, которым ты сам связал себя с твоим народом? Почему?.. Да стоит ли обращаться к тебе со всеми этими «почему»? Существуешь ли ты на самом деле?»

— Нет,— ответил сам себе прозревающий человек,— не бог сметет с лица земли фашистскую нечисть, не он спасет евреев от поголовного истребления, не с неба придет избавление. Его принесут всему человечеству реальные, земные могучие антифашистские силы, во главе которых стоит непобедимая Советская держава.

Но старое в душе еще держалось цепко. Когда после войны Теслер снова вернулся в Калараш, он согласился войти в состав синагогальной двадцатки. Ложный стыд помешал честно сказать людям, что он уже не тот верующий, каким знали его до войны. Но знакомство с закулисной стороной жизни общины, с ее руководством все больше и больше расшатывало веру. И решающую роль в окончательном разрыве с религией сыграло следующее обстоятельство.

«Старый мой друг Хаим Давидович Нирон,— рассказывает Н. Теслер,—вместе со своей женой выехал в Израиль, где у него живет дочь. Он собирался провести там остаток своей жизни. Но не прошло и полугода, как Нирон возвратился в СССР и, получив обратно свою квартиру, снова поселился в Калараше. Однажды он выступил прямо в синагоге и рассказал верующим всю правду об израильском «рае»». Неописуемы нищета и лишения, которые являются уделом простых трудящихся Израиля. К религии большинство евреев Израиля относится безразлично. Посещаемость синагог с каждым годом снижается. «Тут я и подумал,— говорит Теслер,— если даже на «святой земле отцов», где сионистские заправилы Израиля изо всех сил стараются укрепить веру в бога Яхве, где раввины оказывают никем не ограниченное давление на граждан, если даже там основная масса евреев отворачивается от иудаизма, то к лицу ли нам, евреям — гражданам СССР, цепляться за него?»