Выяснение специфики и предмета всякой науки имеет принципиально важное теоретическое и практическое значение. Это вопрос о судьбе данной науки, о том, исследовать или нет определенный круг своеобразных явлений, кому и как изучать эту совокупность проблем. Прямым следствием неясности в вопросе о предмете и содержании науки является отсутствие специализации и целенаправленности в исследовательской работе, запущенность в разработке целого ряда проблем.

Исключительная сложность и богатство общественных явлений в современную эпоху, гигантский научно-технический прогресс пеизбежно ведут к возникновению множества новых отраслей знания, к дальнейшей дифференциации науки. Этот объективный процесс объясняет то пристальное внимание к вопросам структуры и классификации естествознания и обществоведения, которое характерно ныне для наших научных кругов.

Сама жизнь — развитие науки, интересы практики атеистического воспитапия — ставит на повестку дня вопрос о предмете теории научного атеизма, ее месте в системе марксистской науки. До сих пор у пас нет единства мнений по этому поводу, что отрицательно сказывается на теории и практике антирелигиозной пропаганды. Дальнейшее уяснение подлинной сущпости и специфики научного атеизма продолжает оставаться актуальной задачей и в свете современной идеологической борьбы. Правильное ее решение — необходимое условие преодоления богословских, буржуазных концепций атеизма и религии, искажающих истинное содержание того и другого, тормозящих процесс освобождения масс из-под влияния религиозной идеологии.

Теория научного атеизма представляет собой относительно самостоятельный аспект диалектико-материалистической философии. Эта относительная самостоятельность атеизма в рамках материалистического мировоззрения не всегда учитывается в научных работах, посвященных проблемам философии и атеизма. Журнал «Вопросы философии» справедливо писал по этому поводу:            «...в

наших историко-философских исследованиях часто недостаточно расчленяются понятия «материализм» и «атеизм». Поскольку любая форма материализма, любое материалистическое положение заключает в себе тот или иной атеистический смысл, некоторые авторы часто недостаточно различают их при конкретном историко-философском анализе. При таком подходе неполно выявляется специфика атеизма как определенного антирелигиозного и общественного аспекта той или иной материалистической теории» К

Очевидно, от общих положений о том, что атеизм внутренне присущ философскому материализму, а идеализм тяготеет к религии, нужно переходить к более конкретному и глубокому исследованию этих проблем во всем их богатстве, сложности и противоречивости. Так, подчеркивая родство идеализма с поповщиной, марксизм в то же время относит их к различным формам общественного сознания. С другой стороны, относя идеализм и материализм к одной и той же форме общественного со-знапия (философия), мы вместе с тем рассматриваем их как два противоположных направления в философии.

Из марксистско-ленинского учения о теснейшей взаимосвязи идеализма с религией не следует, что отдельные идеалисты не могут быть атеистами. Однако отрицательное отношение ряда представителей идеализма к религии нельзя отождествлять с сущностью их философского учения, как нельзя забывать и о тех принципиальных недостатках, обусловленных классовой ограниченностью и философской позицией, которые свойственны атеизму идеалистов. Если тот или иной представитель идеализма субъективно и может быть атеистом, то не благодаря своей философии, а вопреки ей.

Философский материализм по самому существу своему является атеистическим, антирелигиозным миросозерцанием. И если домарксовские атеисты не всегда последовательно проводили атеистическую линию в философии, нередко оставляли лазейки поповщине, то это объяснялось не природой материализма, как часто пытаются утверждать наши идейные противники, а именно недостатками старого материализма, его идеалистическим подходом к объяснению общественных явлений, его метафизической ограниченностью.

В решении проблемы соотношения философского материализма и атеизма нужно видеть не только их единство, но и различие, специфику. Безусловно, что научный атеизм не представляет собой какого-то самостоятельного мировоззрения, отдельного от диалектического материализма. В марксистской философии материализм и атеизм слиты в монолитном единстве, в органической связи. Это единство не противоречит тому, что в рамках диалектико-материалистического мировоззрения теория научного атеизма имеет относительную самостоятельность, «обрастает» такой специфической проблематикой, которая требует своего внимательного изучения.

Эта специфика видна хотя бы при сравнении особенностей критики философского идеализма и религии. В критике идеализма мы отвлекаемся от специфики того, что характерно для религии (субстанциализация сознания, поклонение сверхъестественным силам, бездоказательность и слепая вера). В отличие от философского идеализма религия представляет собой не только идеологию, но и психологию, охватывает область чувств, эмоций. Причем эмоциональные переживания верующих обладают известной спецификой, и в связи с этим можно говорить в определенном смысле и о религиозных чувствах. Если в критике идеализма достаточно вскрыть его социальные и гносеологические корни, то атеизм дол-жеп анализировать также психологические (эмоциональные) корни религии.

Если идейная борьба с идеализмом ведется при помощи теоретических аргументов, то в антирелигиозном воспитании большая роль принадлежит эмоциональному фактору, использованию искусства, критическому анализу этических основ религии и т. д. Вопросы о соотношении морали и религии, об отношении партии и государства к религии и церкви и т. д. пе являются специальным предметом исследования для марксистской философии самой по себе, но они выступают таковыми в теории научного атеизма. Если относительно идеализма не возпикает особой проблемы о формах и методах борьбы с ним, то в антирелигиозной пропаганде она имеет чрезвычайно важное зпачение.

Если взять историю атеизма, то, скажем, периодизация истории религии и атеизма «обрастает» своей специфической проблематикой по отношению к общей периодизации истории философии. Вопрос о недостатках домарксовского атеизма и революционном перевороте в истории атеистических учений имеет относительную самостоятельность в пределах проблемы о недостатках и ограниченности старого материализма, преодоленных основоположниками научного коммунизма. Хотя эволюция антирелигиозных воззрений вплетена в общий прогресс науки и философии, все же они имеют свою относительно самостоятельную историю. В статье «О предмете истории атеизма» Б. В. Мееровскпй справедливо выступает против «сужения предмета истории атеизма», ее растворения в истории философии вообще, чем история атеизма лишается «права на самостоятельное существование» К Отождествление истории атеизма с историей философии является одной из причин неразработанности вопроса о специфике атеизма в рамках материализма.

Следует учесть, что теория научного атеизма вытекает не только из философии марксизма, но и из достижений всех естественных и общественных наук. Например, вывод о том, что религия возникла лишь на сравнительно позднем этапе человеческой истории, следует не только из марксистского учения о гносеологических корнях религии, но и из данных археологии, этнографии, истории первобытного искусства и т. п.

имеет свой предмет исследования, требующий самостоятельной разработки, специализации ученых в этой отрасли знания. Фейербах, как известно, придавал серьезнейшее значение специализации в области атеизма Глубокая разработка проблем научного атеизма возможна лишь тогда, когда они становятся предметом особого исследования. Мало того. От специализации мы не можем уйти и внутри самого атеизма, в результате чего одни ученые вынуждены заниматься историей религии и атеизма, другие — исламом, третьи — сектантством и т. д.

В решении вопроса о предмете и содержании теории научного атеизма, как уже говорилось, нет единства мнений. Вопрос о предмете научного атеизма либо вовсе не ставится, либо, хуже того, — на него дается прямо отрицательный ответ. В «Философской энциклопедии» теория атеизма фактически отождествляется с материализмом вообще, история атеизма — с историей философии, хотя здесь и говорится, что «составными частями атеизма являются философская, естествепнонаучпая и историческая критика религии» 1 2.

Ставя вопрос о предмете и специфике теории научного атеизма, мы исходим из положения дел в других областях знания. Так, марксизм-ленипизм как наука имеет три составные части. Споры об относительной самостоятельности каждой из них давно ушли в прошлое. Будучи частями целого, они обладают известной самостоятельностью, имеют свой особый предмет исследования. И никто ныне не считает, что говорить о марксистской философии или политэкономии как науках — значит «оторвать» их друг от друга и от марксизма-ленинизма в целом. Больше того, внутри самой марксистской философии обнаруживается, если можно так выразиться, «специфика специфики», когда исторический материализм в свою очередь определяется как наука об общих законах и движущих силах развития человеческого общества.

Аналогично обстоит дело и в других науках. Например, биология распадается на десятки таких отраслей, как физиология и анатомия, генетика и астроботаника и т. п., которые имеют свой специфический предмет исследования. Или возьмем археологию. Будучи по существу своему частью истории как науки, она в то же время является самостоятельной наукой, изучающей прошлое человечества по вещественным историческим памятникам. Кроме того, внутри самой археологии имеются такие специфические отрасли, как эпиграфика, нумизматика, геральдика и др.

Напрашивается аналогия между теорией научного атеизма и этикой. Исторически этические концепции были составной частью философских учений. Но ныне уже никто не оспаривает того простого факта, что этика является самостоятельной философской наукой, имеет свой особый предмет исследования, отличный от предмета философии вообще. Мы согласны с М. Н. Руткевичем, который считает, что теория атеизма (подобно логике, этике и эстетике) также может рассматриваться в качестве одной из специальных философских паук

В научных кругах уже сделаны попытки определения предмета теории научного атеизма. Первыми литературными источниками, где речь идет о «предмете атеизма», являются новое издание «Философского словаря» (М., 1963) и учебное пособие «Основы научного атеизма» (М., 2-е изд., 1962, и 3-е изд., 1964). Так в 3-м издании «Основ научного атеизма» говорится, что «предметом научного атеизма является критика религиозной идеологии, опровержение религиозных взглядов на мир и противопоставление им научной картины мира, выяснение источников (причин) возникновения и существования религиозных воззрений, выявление социальной роли религии в обществе и определение путей преодоления религиозных предрассудков» (стр. 3).

Считая в целом это определение правильным, следует отметить, что в нем не учтены некоторые важнейшие идеи, которые содержатся в работах Маркса «Экономи-ческо-философские рукописи 1844 года» и «К критике гегелевской философии права», в частности гуманистическая мысль о том, что атеизм, отрицая бога, утверждает бытие человека.

На наш взгляд, теория марксистско-ленинского атеизма — это наука, которая дает всестороннюю, до конца последовательную критику религии, раскрывает закономерности ее отрицания и формирования научно-атеистических взглядов. В предмет теории научного атеизма входит исследование характера и причин существования религиозных пережитков у различных групп населения, анализ тех положительных идеалов и духовных ценностей, которые верующий напрасно надеется найти в религии.

Теория научного атеизма — это цельная система материалистических взглядов, отвергающих религию вообще, а не одну из них во имя другой. Разница между протестантским и католическим богословами, подчеркивал Ленин, ничтожная, десятнстепенная. Сказанное относится и к православию, к сектантской идеологии, ко всем без исключения религиозным верованиям (идеи бога, бессмертия души, сотворения мира и т. п.). Научный атеизм является отрицанием не только обычной, грубой поповщины, но и всякого обожествления, будь то «рациональная воля» (Беркли), «творческий прогресс» (Уайтхед), «гармония мироздания» (Милликен) или «высшие человеческие потенции» (богостроители). Богоискательство, писал Ленин, отличается от богостроительства ничуть не больше, чем желтый черт отличается от черта синего. Теория научного атеизма — это не пассивное безбожие, она предполагает сознательную, активную борьбу с религией. Атеизм и религия взаимоисключают друг друга, н поэтому утверждение в жизнь одного из них предполагает отрицание другого. Богословские концепции «новой религии» как «синтеза» атеизма и религии отвергаются марксизмом.

Одним из аргументов против выделения теории научного атеизма в разряд самостоятельной науки некоторые товарищи считают то, что религия изучается историей, археологией, этнографией и другими отраслями знаний. Но это отнюдь не лишает теорию атеизма права па существование. Имеется много одних и тех же природных и общественных явлении, которые исследуются целым рядом паук, но под разным углом зрения, в ином аспекте. Археология и этнография касаются проблем религии лишь постольку, поскольку это необходимо для воссоздания полной картины прошлой истории человечества и культурно-бытовых особенностей народов. Так называемая наука о религии исследуя вопросы происхождения и сущности рапних форм верований, фактически не затрагивает атеизма в том смысле, что она не рассматривает вопросов борьбы науки и религии, проблем возникновения и развития атеистических воззрений. История, изучающая классовое общество, берет религию лишь в той связи, в какой она выступает в качестве надстроечного явления. Гражданская история раскрывает реакционную классовую роль религии и церкви как идеологического аппарата эксплуататорских государств, отвлекаясь при этом от проблем происхождения религии и путей ее преодоления, ее антинаучного характера и т. п.

В отличие от этого теория научного атеизма исследует общие закономерности возникновения и эволюции религиозного сознания и процесса формирования научно-материалистического мировоззрения в борьбе с религией. Будучи важнейшей, существенной стороной материалистической философии, атеизм выступает в качестве своеобразной теоретической основы истории, археологии, этнографии, а эти последние являются естественнонаучным его обоснованием.

ческих корней идеи бога по аналогии с теоретико-познавательными истоками «мировой идеи» Гегеля или «мира идей» Платона без конкретного апализа того, как и откуда выросли, на чем держатся собственно религиозные идеи «всемогущества», «всеведения», «всеблагости» и т. д.

В нашей атеистической литературе распространен взгляд, согласно которому доказательства бытия бога являются простой «софистикой», «выдумкой» теологов, не имеющей никаких гносеологических корней. Например, в книге «Популярные лекции по атеизму» (1962 г.) прямо говорится, что «изобретение и совершенствование этих «доказательств» составляет очень важную часть богословия». Отсюда борьбу с религией авторы сводят только к логическому ее опровержению. «Таким образом,— читаем мы,— опровержение атеистами существования бога построено на разоблачении ошибок в богословских «доказательствах» бытия бога» К Подобный подход к решению проблемы является шагом назад в сравнении с Фейербахом, для которого главным было не выискивание «ошибок» в этих «доказательствах», а их гносеологическое истолкование. Религия, как и идеализм, не просто «чепуха», она является «пустоцветом», по растущим на здоровом теле человеческого познания.

Нам представляется спорной точка зрения тех товарищей, которые считают, что гносеологические корпи не существуют независимо от социальных корней, что уже «в социалистическом обществе, где социальные корни религии оказываются подорванными, отмирают и гносеологические корни, составляющие с ними единство», наконец, что в развитом коммунистическом обществе гносеологические корни идеализма и религии полностью исчезнут2. Здесь, на наш взгляд, чрезмерно преувеличивается правильная сама по себе мысль о единстве социальных и гносеологических корней извращенного миропонимания. В результате этого вопрос о возможности возникновения религии отождествляется с вопросом об условиях реализации этой возможности, а это не одно и то же.

Из того факта, что при коммунизме не будет условий для возникновения религии, еще не следует, что исчезнет гносеологическая возможность религиозно-идеалистического истолкования действительности. Дальнейшее (и бесконечное) развитие абстрактного человеческого мышления, проникновение науки во все более «чудесные» и «диковинные» явления вечной и бесконечной вселен-цой, ее приближение к таким «однородным и простым элементам материи» (Ленин), законы движения которых допускают математическую обработку, сам факт того, что всегда будут области, еще не познанные наукой, и т. д. и т. п. — все это и впредь будет создавать возможность для искаженного миросозерцания, которая, однако, не сможет превратиться в действительность в обществе, где ликвидированы социальные корни такого мировоззрения.

Атеистам предстоит еще немало сделать в анализе социальных корней религиозности масс в антагонистическом обществе. В нашей литературе заметны две односторонние тепденции в решении этого вопроса: первая анализирует их абстрактно, безотносительно к классовой структуре капиталистического общества, вторая акцентирует все свое внимание на анализе причин религиозности только трудящихся классов. Между тем ясно, что причины религиозности различных классов не могут быть тождественны по всем линиям и должны рассматриваться конкретно, дифференцированно.

Необходимо до конца преодолеть и определенные рецидивы вульгарно-социологической трактовки разбираемого здесь вопроса, когда причина господства религиозной идеологии в капиталистическом мире сводится главным образом к «заинтересованности» эксплуататорских классов в ее сохранении и пропаганде. Нечто подобное получилось, в частности, в книге «История и теория атеизма», где проблема социальных корней религии подменена вопросом о ее реакционной классовой роли что, конечно, не равнозначно друг другу. Сама субъективная заинтересованность буржуазии в сохранении религии является лишь идейным выражением ее объективной неспособности к научпо-материалистическому истолкованию действительности, духовным выражением ее фактического положения как класса умирающего, бессильного предотвратить неумолимый процесс гибели капитализма, страшащегося социалистической революции.

Теория научного атеизма дает историческую, естественнонаучную и философскую критику религии.

а)            Историческая критика религии. Энгельс указывал, что с религией нельзя покончить, «просто объявив ее состряпанной обманщиками бессмыслицей. Чтобы разделаться с ней, необходимо прежде суметь объяснить ее происхождение и се развитие, исходя из тех исторических условий, при которых она возникла...» К Религия, писал он, «должна быть также преодолена научно, то есть объяснена исторически, а с этой задачей не в состоянии справиться даже естествознание» 1 2.

Домарксовские материалисты-атеисты, будучи метафизиками и идеалистами в объяспенпи общественных явлений, не смогли удовлетворительно применить припцпп историзма к проблеме анализа возникновения и основных этапов эволюции религии от низших форм первобытных верований через политеизм к монотеизму. Они поэтому в известной степени были безоружны перед богословскими концепциями о небеспых истоках религии, ее «неизменности» на всех этапах истории и т. п. Прямым выводом из материалистической диалектпкп является ленинское положение об историческом характере идеологии, имеющее важное значение для правильного понимания сущности религии в ее исторически меняющихся формах. Ленин писал об относительности каждой стадии развития религии3. С этих позиций мы уже не можем подобно старым атеистам рассматривать переход от одной формы верований к другой как нечто случайное или обусловленное «темпераментом», характером людей и т. п. Положение об историческом характере идеологии в применении к религии подрывает богословскую теорию пра-монотеизма, согласно которой идея абстрактного бога вообще якобы извечно была присуща людям.

Историко-материалистический метод наносит такой же непоправимый удар по религии в целом, какой эволюционное учение Дарвина нанесло по фантастическим предрассудкам о сверхъестественном и единовременном сотворении богом биологических видов. Не случайно защитники религии издавна ведут упорную борьбу против принципа исторязма в религиоведении. Из последовательно проведенного принципа историзма и правильно понятых корней религиозности масс неизбежно следует вывод, что религия — явление временное, что она возникла на определенной стадии развития общества и сойдет с исторической арены на другом его этапе — в условиях победившего коммунизма.

Марксистская история религии и ее отдельных элементов конкретизирует и обосновывает материалистический тезис о земных истоках «святого семейства», по-своему разоблачает ложность богословских теорий о боговдохно-венности Библии, вечности религиозного чувства и т. д. История религии в этом смысле входит в предмет теории научного атеизма. Логическое здесь выступает как обобщенное отражение исторического, освобожденное от случайного и несущественного.

б)           Естественнонаучная критика религии. Принципиальные недостатки старого атеизма были обусловлены не только ограниченностью метафизического материализма и его классовой природой, но и узостью той естественнонаучной базы, на которую он опирался. Подвергая решительной критике догматы религии, атеисты прошлого не могли противопоставить этому «положительную программу».

Они вынуждены были ограничиваться по существу голым отрицанием мифов о сотворении мира и «перво-двигателе», неизменности природы, бессмертии души и т. д. «Сладить» же с религией — значит естественными причинами объяснить те природные и общественные явления, которые религия «объясняет» как сверхъестественные. Марксистско-ленинский атеизм в этом отношении является до конца научно обоснованным, т. е. таким, который вытекает из данных современной науки и общественной практики.

На протяжении истории марксистского атеизма менялись формы и методы антирелигиозной пропаганды, на передний план выдвигалась то одна, то другая составная часть теории атеизма. До социалистической революции главный упор делался на разоблачение союза церкви с эксплуататорским государством и на борьбу за осуществление свободы совести, на вскрытие реакционной классовой роли религии и критику той «юдоли плача», священным ореолом которой она является. В условиях победившего социализма, когда ликвидированы классы, заинтересованные в сохранении религии, подорваны ее социальные корни, когда церковь отказалась от антисоветской контрреволюционной деятельности, главным в атеистическом воспитании стала критика антинаучного характера религиозного миросозерцания, положительное решение проблем природы, общества, человека. Программа КПСС подчеркивает, что в борьбе с религией следует опираться на достижения современной науки, которая все полнее раскрывает картину мира, увеличивает власть человека над природой и не оставляет никакого места для фантастических вымыслов о сверхъестественных силах.

Задача научного атеизма состоит в разработке подлинной истории взаимоотношений между наукой и религией, в критике попыток теологов «реабилитировать», приукрасить религию под углом зрения современных веяний. В нашей атеистической литературе не всегда последовательно проводится мысль об антинаучном характере религии, нередко допускаются принципиальные неточности. Например, в сборнике «Вопросы диалектического и исторического материализма» говорится: «...положение о том, что религия не является формой познания действительности, нельзя распространять на все без исключения периоды развития общественного сознания. История знает целые периоды, когда общественное сознание развивалось в рамках религиозной формы, когда отдельные разновидности религии в той или иной степени соответствовали требованиям эпохи, содержали в себе те или иные эле-менты истины, что и делало их не только формой сознания, но и (в известном смысле) формой познания (курсив наш. — Лет.)»1. Некоторые авторы при этом впадают в другую крайность, считая, что «религиозные идеи не имеют какого-либо объективного содержания» 2. В действительности религия не есть сфера «чпстого духа». Как любая другая форма общественного сознания, она является отражением общественного бытия, живет не пе-бом, а землей. В этом смысле она имеет объективное содержание, но не отражает объективной истины. Проделав колдовской прием по части охотничьей магии, дикарь сразу же начинал действовать, на деле опровергая собственные предрассудки. Люди всегда достигали поставленной цели не благодаря религии, а вопреки ей, благодаря накопленному опыту и стихийно-материалистическому взгляду на действительность. Утверждения об «истинности» отдельных разновидностей религии не имеют ничего общего с реальным положением дел.

Следует более систематически, последовательнее и глубже раскрывать огромное атеистическое значение достижений новейшего естествознания, показывать величайшую роль естественных и общественных наук в борьбе с религией, разоблачать «культурный фидеизм», стремящийся «примирить» науку с религией. Ленин указывал на «неискоренимость естественноисторического материализма, непримиримость его со всей казенной профессорской философией и теологией» К Атеизм доказывает коренную противоположность научного мировоззрения религиозной вере путем обоснования неразрывной связи естественнонаучного материализма с философским материализмом.

Вместе с тем теория научного атеизма показывает, что религия хотя и извращенное, но все же целостное миросозерцание, которое не может быть до конца преодолено отдельными естественными или общественными науками. Ему может противостоять только философия марксизма, т. е. целостное диалектико-материалистическое миропонимание, подрывающее самые коренные устои теологии. Будучи естественнонаучной основой диалектического материализма, само естествознание нуждается в солидном философском обосновании. Крутая ломка в новейшем естествознании ставит перед учеными-естественниками такие сложные вопросы, которые немыслимо решить без подлинно научной философии.

в)            Философская критика религии — основа ее исторической и естественнонаучной критики. Диалектический и исторический материализм — теоретический фундамент научного атеизма.

Только с позиций марксистской философии оказалось возможным преодолеть главный недостаток домарксовско-го атеизма — его неспособность вскрыть объективные корни религии и наметить правильные пути ее ликвидации. Неоценимое мировоззренческое и собственно атеистическое значеййе икеет ленинское учение о материи, противостоящее основной идее религии — вере в существование сверхчувственного, сверхъестественного, потустороннего мира. Диалектико-материалистические положения о связи материи и движения, единстве и борьбе противоположностей как источнике самодвижения и развития, о бесконечности и вечности мира во времени и пространстве — все это не оставляет никакого места для богословских предрассудков о творении мира богом, «первотолчке» и т. п. Учение марксизма о необходимости, закономерности, причинности — мощное идейное оружие в борьбе против идей о свободе воли, «чудесах», против телеологического и космологического (каузального) доказательств бытия бога. Марксистско-ленинское учение о сознании как свойстве высокоорганизованной материи, функции мозга, идеальном отражении объективного мира в голове человека, об отражении как общем свойстве всей материи до основания подрывает религиозный миф о бессмертии души и загробной жизни.

Говоря словами И. Дицгена, «универсальным оружием против религиозной веры» является теория познания марксизма. Материалистическая теория отражения впервые научно объяснила происхождение идей, в том числе религиозных. Ленинское учение об объективной истине имеет такое же огромное атеистическое значение в гносеологическом плане, какое учение о материи — в онтологическом аспекте. В практике человечества марксизм вскрыл тот объективный критерий, который неопровержимо доказывает истинность науки и ложность религиозной картины мира.

Таким образом, поскольку марксистская философия является теоретической основой атеизма, то ясно, что успешное ведение борьбы с религией предполагает глубокое знание всеми атеистами не только современного естествознания и общественных наук, но и диалектического и исторического материализма. В книге «Материализм и эмпириокритицизм» на примере критики Дюринга, Богданова и других Ленин убедительно показал, что одного желания быть атеистом еще недостаточно, надо уметь последовательно провести ту философскую точку зрения, которая бы действительно выбивала всякую почву из-под ног у идеалистической и теистической бессмыслицы. Атеист должен глубоко знать сущность религии и ее историю, новейшие методы борьбы религии и церкви против науки, политику партии и государства в отношении к религии и церкви, методику атеистического воспитания.

Теория научного атеизма раскрывает закономерности отрицания религии и формирования научно-атеистических взглядов. Домарксовские атеисты начинали и кончали теоретической, логической критикой религии, разоблачением духовенства, призывами к просвещению народа. Буржуазный атеизм не может вскрыть социальные корни религии и сделать вывод о революционной ломке общественных отношений. Например, Б. Рассел считает, что «большинство людей верит в бога просто потому, что эту веру в них вдалбливали с младенческих лет, и это главная причина» 1. Отсюда основу преодоления религии, говорит он, «должны составить реформы в области воспитания» 2.

В предмет марксистского атеизма входит не только критика религии самой по себе, но через нее и критика того «негодного общественного строя» (Ленин), который воспроизводит превратное мировоззрение. После того, пи^ сал Маркс, как в «земной семье найдена разгадка тайны святого семейства, земная семья должна сама быть подвергнута теоретической критике и практически революционно преобразована»3. Если религия порождена не простым обманом и невежеством масс, а «саморазорван-ностью и самопротиворечивостью» земной основы, то путь ее преодоления состоит не только в теоретической ее критике, но прежде всего в том, чтобы «ниспровергнуть все отношения, в которых человек является униженным, порабощенным, беспомощным, презренным существом»4. Революционно-критический характер — живая душа марксистско-ленинского атеизма. Научный атеизм есть система взглядов и действий, направленных на разрушение и преодоление религии прежде всего «посредством практической переделки общественных отношений.

Важной задачей теории научного атеизма является разработка знаменитого Марксова положения о том, что атеизм есть отрицание бога и утверждение бытия человека. В нашей литературе еще не раскрыта до конца вся глубина этой мысли Маркса. Часто из уст церковников можно слышать обвинение атеизма в «бездушии», в том, что он будто бы отнимает у человека все самое сокровенное. На деле нее все обстоит как раз наоборот. Именно религия является «разрушительной и отрицательной» (Фейербах), тогда как атеизм утвердителеп и положителен.

Для религии человек — «червь земной», «раб госпо-ден», бессильный перед «всемогущим» богом, всецело зависящий от него. Религия обесценивает бытие человека, атеизм же утверждает его, утверждает человека как высший продукт развития природы, в лице которого природа пришла к осознанию самой себя. Религия принижает интеллектуальные способности человека, доказывая, что «немощный» человеческий разум нуждается в «светильнике» — боге. Атеизм в полном соответствии с практикой человечества и гигантским научно-техническим прогрессом утверждает могущество человеческого разума, обосновывает безграничные возможности человека в познании тайн вселенной.

Для религии земная жизнь — дело второстепенное; цель этой жизни — подготовка к смерти ( к будущей вечной, совершенной, настоящей жизни в загробном мире). Атеизм же утверждает земную жизнь человека, научно опровергая предрассудки о бессмертии души. Теория научного атеизма дает трезвое, реалистическое решение проблемы смерти и бессмертия, волнующей каждого человека. Смерть является естественным завершением земной жизни людей; понимание этого направляет внимание человека к тому, чтобы достойно пронести жизнь, которая дается каждому только один раз. Для людей, рассматривающих свою жизпь как частицу общей деятельности, смерть не делает напрасными все их земные усилия. Преходящий характер индивидуального бытия можно восполнить вечпостью своих деяний, своего имени.

Религия отрицает способность человека к добрым поступкам, к нравственному образу жизни по велению совести, проповедует идею «греховности» людей, считая, что только страх перед богом предостерегает их от проступков и преступлений. Утверждение «существенной реальности человека» (Маркс) упирается в дальнейшую разработку целого ряда нравственных проблем. Научный атеизм здесь непосредственно соприкасается с марксистско-ленинской этикой, исследуя специфический аспект этих вопросов. Атеизм подвергает критике богословские концепции происхождения и сущности морали; ведет борьбу против религиозной фальсификации нравственных чувств; вскрывает религиозный смысл теорий о вечности и неизменности морали, ее якобы «общечеловеческом», надклассовом характере; разоблачает попытки церковников представить религию в качестве «основы человеческой нравственности», примирить коммунистическую и религиозную мораль и т. п. Для этики эти проблемы не являются особым предметом исследования, но они выступают таковым в теории научного атеизма.

Научный атеизм исходит из идеи нравственного прогресса, из того, что мораль есть свод «неписаных» законов, которые выполняются людьми не в силу обязанности, принуждения или страха, а в силу долга, убеждения, совести, уважения к общественному мнению.

Религия паразитирует на чувстве неуверенности, страха, безысходности, жизненных потрясениях человека, ослаблении социальных связей личности. Утверждая бытие человека, атеисты должны вести не только критическую, но и созидательную работу, направленную на восстановление и укреплепие социальных связей личности, воспитание в человеке чувства нравственной ценности, гордости, независимости, собственного достоинства. В полной мере использовать социалистические принципы коллективизма и гуманизма, проявить душевный, сердечный подход к человеку, никогда не оставлять его в беде без необходимой помощи, вести созидательную работу по перестройке нашего быта на коммунистических началах, по внедрению в жизнь новых обрядов и праздников — все это является важнейшим условием преодоления религиозных предрассудков.

Классики марксизма-ленинизма указывали, что религия подчиняет силы природы в воображении и при помощи воображения и исчезнет вместе с появлением действительного господства человека над этими силами природы. Практически овладевая миром, люди осмысливают его и теоретически, освобождаясь от антинаучных воззрений, от пелены религиозного тумана. Созидательная деятельность современного человека без сравнения превосходит мнимое «могущество» бога. Перед творчеством человека меркнут все мифические «чудеса». Овладение такой могущественной силой природы, как атомная энергия, создание новых химических веществ, запуск искусственных небесных тел и выход человека в космическое пространство, грандиозные достижения в области преобразования общественных отношений — все это практическое доказательство могущества человека, утверждающего свое бытие.

С победой социализма атеизм приобрел прочную социальную базу. В руках антирелишозников теперь не только теоретические аргументы, но и аргументы практики — опыта нашей социальной жизни. Утверждение социалистических общественных отношений на деле убеждает верующих в ложности религиозного учения о «бого-данности» и вечности частной собственности, классового неравенства и национального гнета. Сам факт массового отхода верующих от религии — наглядное свидетельство несостоятельности церковных проповедей о «неискоренимости» веры в бога. Сознательное и планомерное строительство коммунизма — практическое опровержение мифа о божественном «промысле». Люди на своем собственном опыте убеждаются в реальной возможности создания «рая» на земле и отбрасывают сказку о «небесном рае». Социализм, писал Ленин, освобождает рабочего от веры в загробную жизнь тем, что сплачивает его для настоящей борьбы за лучшую жизнь.

Советская действительность стала великой школой воспитания человека. Построение коммунизма, переделка нашего быта на коммунистических началах, всемерное вовлечение верующих в активную практику коммунистического строительства — решающий объективный фактор, способствующий формированию научно-материалистического мировоззрения у всех советских людей. Объективный фактор должен быть дополнен субъективным — активной, систематической антирелигиозной пропагандой. Атеистическая работа призвана в огромной степени ускорить и закрепить процесс преодоления религиозных пережитков.

Внести ясность в вопрос о специфике, сущности и предмете теории научного атеизма — значит в немалой степени обеспечить активизацию и улучшение научно-исследовательской работы в области атеизма и критики религии. Нечеткость в этом вопросе на практике нередко приводит к отрыву пропаганды от жизни, к голому отрицанию религии без достаточного противопоставления ей положительных научных идеалов.

Неучет относительной самостоятельности теории атеизма в рамках диалектико-материалистической философии приводит, в частности, к своеобразному «без религиозному обучению» в процессе преподавания марксистской философии. Немало специалистов по философии считают, что, преподавая диалектический и исторический материализм, они автоматически формируют и атеистические убеждения студентов. Не затрагивая собственно религиозной проблематики, -не делая специально атеистических выводов из тех или иных философских положений, не показывая конкретно, где и как марксистская философия подрывает те пли иные догматы религиозной веры, (мы еще не осуществляем глубокого атеистического воспитания молодежи. По крайней мере мы не .воспитываем из студентов воинствующих материалистов-атеистов, умеющих, опираясь на философию марксизма, вести активную антирелигиозную пропаганду.

Без выяснения -специфически антирелигиозного аспекта материализма л диалектики, без углубленного изучения проблем атеизма немыслима аргументированная, квалифицированная, конкретная критика религии в процессе преподавания марксистской философии, невозможно целенаправленное и умелое формирование у молодежи атеистических убеждений.