Для разрешения острых противоречий современности необходимо, по Бердяеву, создание универсального, интегрального «нового» христианства, которое, сбросив с себя все устаревшее, ненужное, было бы в состоянии удовлетворить все духовные запросы современного человечества, и прежде всего дать ответ на социальные противоречия наших дней.

Поэтому его внимание привлекла проблема экуменизма — проблема сближения и воссоединения разрозненных частей христианского мира.

Как известно, начало экуменического движения — движения за объединение христиан во всем мире — относится к Эдинбургской конференции 1910 г., вслед за которой возникают международные объединения «Вера и порядок» (направленное на установление единства в вере и церковном строе, на преодоление теологических разногласий) и «Жизнь и работа» (добивающееся сотрудничества церквей на почве практического христианства, в области социальных вопросов, миссионерства, отношений с молодежью).

После социалистической революции 1917 г., уже в эмиграции, Бердяев стал одним из идеологов экуменического движения, пытавшимся теоретически обосновать возможность и необходимость объединения всех христианских церквей, найти основу, на которой оно стало бы возможным. Как деятеля экуменического движения Бердяева характеризует работа в двух экуменических организациях:               Христианском союзе молодых людей

(УМСА) и Мировой студенческой христианской федерации. На средства УМСА Бердяев в Париже организует издание журнала «Путь» (1925—1939 гг.); по линии Мировой студенческой христианской федерации выступает в ряде стран (Англия, Германия, Австрия, Швейцария, Голландия, Бельгия, Венгрия, Чехословакия, Польша, Латвия, Эстония) с докладами, посвященными интерконфессиональному объединению христиан.

В конце 20-х — начале 30-х годов Бердяев — инициатор межконфессиональных собраний религиозных идеологов и западноевропейских интеллигентов, на которых встречались православные, католики-модернисты и католики-томисты, протестанты различных толков. Показателен состав этих собраний: в них активно участвовали Ж. Маритен, Г. Марсель, Э. Мунье, М. Бубер, О. Лабе-тоньер, Бегнер, Лесерер, бывали видные французские писатели А. Жид, Р. Мартен дю Гар и др. О цели этих собраний Бердяев писал: «Все сознавали, что мы представляем собой христианский оазис в безрелигиозной пустыне, в мире, христианству враждебном. На этих собраниях выяснилось основное единство во Христе и вместе различие типов религиозной мысли и характеров духовности» *.

Базой объединения различных направлений христианства, по мысли Бердяева, должна явиться выработанная им концепция достоинства христианства и недостоинства христиан, а также заповеди религии богочеловечества — универсального христианства. Свободная критика исторического христианства и «священного писания» должна быть подобна «Критике чистого разума» Канта, т. е. произвести переворот в понимании и распространении христианства. Поэтому Бердяев как критик христианства выступает с позиций самого христианства, т. е. справа. Задачу осовременивания религии Бердяев расчленял на несколько моментов: модернизацию понятия бога, создание новой теодицеи (богооправдания), развитие объективно-идеалистического учения о сущности бытия и, наконец, учение о достоинстве христианства и недосто-инстве христиан, т. е. собственно учение о церкви. В конечном счете все это связывается воедино в требовании так осовременить христианскую церковь, чтобы она увела трудящихся от классовой борьбы, противопоставить церковь как организацию классовым объединениям рабочих и трудящихся.

В эпоху, когда, по словам Бердяева, даже простая баба превратилась в нигилистку и атеистку, когда церковь потеряла немалую часть верующих и процесс отхода самых широких народных масс от религии становится все более широким и интенсивным, проповедовать христианство так, как это делали отцы церкви, бессмысленно. Бердяев вынужден констатировать, что человечество ведет упорный процесс с богом и «человек приходит к атеизму по практически жизненным основаниям», убеждаясь в бессилии религиозных догм. Когда-то темные, неразвитые массы можно было удержать в церкви путем запугивания вечными адскими муками, цинично признавался Бердяев. Но эти целесообразные педагогические меры прошлого утратили свою силу и, став мишенью насмешек, играют противоположную роль. Методы педагогики должны меняться, они не могут всегда оставаться одними и теми же. Самым же серьезным препятствием для веры в бога как всемогущего творца служит «подавляющий факт необъятного зла л неисчислимых страданий». Это приводит к необходимости богооправдания перед лицом зла и страданий мира, т. е. теодицее. По мысли Бердяева, разработка новой теодицеи — логически первый шаг в выработке «нового» христианства.