В. И. БОЯРИНЦЕВ

Успехи современного научного познания подтвердили правильность фундаментальных положений диалектического материализма о вечности и несотворимости материи, об историческом развитии природы, подчиняющемся объективным, не зависимым ни от чьей воли всеобщим законам. Эти идеи в корне опровергают религиозные догмы о творении мира богом, о промысле бога в мире, о «божественной», духовной сущности природных закономерностей. Не удивительно, что против них и ведется наступление со стороны религиозных идеологов, которые всеми силами вопреки очевидным фактам стремятся доказать, что данные современного естествознания не только не противоречат религии, а, напротив, подтверждают ее основные положения. В этом состоит одно из важнейших направлений модернизации религиозной идеологии, ее приспособления к современной научной картине мира и методам научного мышления.

Рассмотрим эти модернистские попытки на примере современного толкования религиозными идеологами догмы о творении мира богом и учения о телеологическом развитии природы на основе «божественных законов». Идея творения богом природы, мира, человека — исходный догмат любой религии, в том числе и христианской.

«Вначале бог сотворил небо и землю» (Бытие, I, 1) — такими словами начинается Библия. Этот отправной пункт всего христианского мировоззрения ярко выражает идеалистическую сущность религии: основой мира признается духовное начало.

Библейские представления о творении мира богом отличаются крайней неопределенностью, и поэтому среди христианских богословов различных направлений нет единства в отношении того, как следует правильно понимать акт творения.

Католические богословы, следуя учению Фомы Аквинского, считают, что разумом мы можем признать вечность мира и только в вере должны придерживаться идеи творения. Положение о том, что мир вызван из «небытия», означает, по их мнению, что мир «сам в себе не имеет бытия, а имеет его от бога». Католические богословы пытаются спасти религиозную идею творения путем отделения ее от идеи «начала» мира. Некоторые из них высказываются на этот счет довольно резко. «Надо бы перестать говорить о пресловутом «первом дне»»,—писал, например, французский неотомист Сер-тилланж. Особенно его смущает парадокс со временем, возникающий неизбежно при допущении «начала» мира. «Если говорить о том, что «мир начал быть», — пишет он,— то до этого возникновения мира тоже было время, то есть было время до возникновения времени, что явно бессмысленно» 1. Вечность мира во времени он связывает с вечностью бога. Подобное истолкование идеи творения дает возможность католическим богословам и неотомистам создавать видимость согласованности религии с современным естествознанием.

Но с таким пониманием идеи творения мира богом совершенно не согласны православные богословы. Они считают, что творение следует понимать как творение «из ничего». Православный богослов И. Михличенко считает, что религиозную догму о творении мира богом «из ничего» нельзя понять разумом и в нее надо только верить. «Для человеческого ума, познающего в формах пространства и времени,— пишет он,— трудно представить начало мира потому, что трудно на месте настоящего мира представить бытие безвременное и беспро-странственное» Известный православный богослов

В.            Зеньковский, книги которого пользуются авторитетом среди русского православного духовенства в нашей стране, пишет, что «до сотворения мира не было ничего, кроме бога, который вызвал к бытию материю»1 2. Он подвергает по этому вопросу резкой критике взгляды католиков и неотомистов, обвиняя их в том, что они любыми средствами пытаются спасти авторитет Фомы Аквинского. По его мнению, попытки католических богословов и неотомистов совместить идею вечности мира с идеей творения являются «чудовищными построениями».

К мнению православных богословов в понимании идеи творения мира примыкают протестантские теологи. Слова Библии о том, что «вначале бог сотворил небо и землю», они также понимают как творение «из ничего».

Сторонники протестантского богословия в нашей стране, например, в лице идеологов «церкви евангельских христиан-бантистов» всеми силами обходят опасный вопрос о том, из чего же бог творил материальный мир. Излагая основы евангельско-баптистской догматики, один из руководителей и идеологов евангельских христиан-баптистов, А. Мицкевич, попытался разделить акт творения на два этапа: первичное творение «духовного и материального мира Вселенной», т. е. ангелов и материи, из ничего и за неопределенное количество времени, так как «торопливость и поспешность не присущи богу», и шестидневное «воссоздание» Земли из «хаоса», в котором она очутилась после «величайшей мировой катастрофы» — появления дьявола и зла во Вселенной. Такого рода уловка позволяет баптистскому проповеднику «объяснить» сотворение Солнца, звезд и планет, растительного и животного мира, человека из уже существующей материи, из элементов, присущих окружающей природе3. Но он ни слова не говорит о том, из чего же бог сотворил самое материю.

Некоторые баптистские проповедники слова «вначале бог сотворил небо и землю» истолковывают в более узком смысле и на вопрос, чем же занимался творец до создания Земли и других планет Солнечной «системы, отвечают: до нашей Солнечной системы бог создавал бесчисленное количество других миров, других планетных систем, других созвездий и галактик1. И в этом случае вопрос о том, из чего бог творил Вселенную, тщательно обходится.

Один из активных баптистских проповедников — М. Т. Ш-ла откровенно признал, что в Библии нет конкретных указаний о характере творения мира богом: сотворен ли мир «из ничего» или творение следует понимать как превращение первобытного хаоса в космос — неизвестно.

Однако не все богословы и религиозные проповедники удовлетворяются простой (верой в библейскую идею творения мира богом, несостоятельность которой все более и более подтверждается современным естествознанием. Некоторые из них стремятся придать идее творения научно обоснованный вид, пытаются доказать, что она подтверждается данными естественных наук.

Так, активный деятель баптизма А. Ф. П-ев, вступая в противоречие с основами догматического учения евангельских христиан-баптистов, утверждал, что материя вечна, а творение мира — не что иное, как превращение материи по воле бога из полевого состояния в вещественное. Сославшись затем на закон сохранения материи и движения, он подчеркнул, что этот закон якобы не противоречит идее творения. Но подобные попытки создать хотя бы видимость соответствия религии и науки, используя терминологию современной физики, совершенно несостоятельны.

В силу своей неисчерпаемости материя не может полностью превратиться в один какой-либо вид своего существования, например в поле. Об этом свидетельствуют конкретные выражения всеобщего принципа сохранения материи и движения, особенно законы сохранения заряда, числа барионов и лептонов, имеющие силу при любых превращениях.

Пытаясь привлечь для доказательства истинности идеи творения данные естествознания, религиозные идеологи сталкиваются прежде всего с таким препятствием, как закон сохранения материи и движения. Поэтому они прилагают немало усилий для того, чтобы если не опровергнуть этот закон, то хотя бы доказать ограниченный характер его действия. Показательна в этом отношении работа современного православного богослова А. А. Ла-мишнина «Наука и религиозное миропонимание». Он пишет: «Вполне вероятно, что закон сохранения материи верен по отношению к определенному участку материальной Вселенной... Закон сохранения материи не является доказанным по отношению ко всей Вселенной... Процесс возникновения материи, быть может, имеет место в недрах звезд» 1. При этом он не приводит ни одного факта, который бы поставил под сомнение универсальный характер законов сохранения.

Правда, свои сомнения в универсальности закона сохранения материи А. А. Ламишнин пытается подкрепить ссылками на высказывания таких известных буржуазных ученых, как Хойл, Бонди, Голд, Эддингтон, которые в свое время выдвинули и защищали гипотезу о возникновении во Вселенной материи из ничего. Но эта гипотеза является произвольным допущением и имеет не научный, а богословский характер. Интересно, что в 1965 г. от нее отказался главный ее автор и приверженец — английский астрофизик Хойл.

Посеять сомнения в универсальности закона сохранения материи богословы пытаются также путем идеалистического истолкования явлений превращения вещества в поле. Превращение электронов и позитронов в фотоны, формулы теории относительности об эквивалентности массы и энергии они объясняют как превращение материи в энергию, как исчезновение материи. При этом религиозные идеологи не учитывают общеизвестного положения о том, что превращение вещества в поле — это двусторонний процесс: вещество при определенных условиях превращается в поле, а поле — в вещество. Взаимное превращение вещества и поля нельзя рассматривать как уничтожение материи или появление ее из ничего. И вещество, и поле — это лишь различные виды материи, объективной реальности, существующей вне нашего сознания. Недоразумения такого рода возникают чаще всего вследствие неправомерного отождествления философского понятия «материя» и физических понятий «вещество» и «масса». Подобная терминологическая путаница нередко встречается в- работах буржуазных ученых. Это приводит их к серьезным методологическим ошибкам, а богословы используют эти ошибки в интересах религии.

Также совершенно несостоятельны и попытки А. А. Ламипшина посеять сомнения в универсальности закона сохранения энергии. Имея в виду световое излучение звезд и туманностей в просторы Вселенной, он заявляет, что «рассеянная в мировом пространстве обесцененная энергия перестает быть энергией. Она переходит в небытие. Она исчезает» !. Отсюда А. А. Ламишнин делает вывод, что закон сохранения энергии не является вполне установленной истиной. Но такой вывод находится в противоречии с данными современного естествознания. Теперь ни один физик мира не сомневается в истинности и абсолютном характере законов сохранения. Эти законы являются незаменимыми при исследовании любых явлений природы.

Вот что пишет о законе сохранения энергии известный американский физик Р. Фейнман:              «Существует

факт, или, если угодно, закон, управляющий всеми явлениями природы, всем, что было известно до сих пор. Исключений из этого закона не существует; насколько мы знаем, он абсолютно точен. Название его — сохранение энергии. Он утверждает, что существует определенная величина, называемая энергией, которая не меняется ни при каких превращениях, происходящих в природе» 1 2.

Энергия не может существовать отдельно от материи, как это представляют себе богословы, потому что энергия является мерой количества движения материи. Поэтому энергия так же вечна, как и материя. Закон сохранения материи и движения образует прочный фундамент материалистического мировоззрения. Он отвергает идею творения. Еще Энгельс отмечал, что с открытием этого закона «стирается последнее воспоминание о внемиро-вом творце» *.

Много усилий затрачивают современные богословы на то, чтобы доказать пространственную и временную ограниченность Вселенной. «Признание материальной Вселенной бесконечной,— пишет, например, А. А. Ламиш-нин,— неизбежно приводит к выводу о вечности существования заключающейся в ней материи и тем самым не согласуется и не может согласоваться с религиозной концепцией миротворения волей бога» 1 2.

Каковы же наиболее распространенные аргументы, выдвигаемые богословами для обоснования идеи об ограниченности Вселенной в пространстве и времени?

Прежде всего это неправомерные ссылки на так называемые гравитационный и фотометрический парадоксы. Указанные парадоксы возникают в том случае, если при объяснении строения Вселенной придерживаться классической механики и считать, что мир бесконечен в пространстве и времени, а средняя плотность материи везде одинакова и отлична от нуля. Такое представление о мире несовместимо с теорией Ньютона, так как ведет к бесконечно большому гравитационному потенциалу, чего на самом деле нет. В этом и состоит сущность гравитационного парадокса. Теория Ньютона требует в данном случае, чтобы мы представляли мир как конечный остров скопления звезд и других видов материи в бесконечном океане пространства. Однако такой мир, материя которого сконцентрирована в конечном пространстве, должен был бы медленно, но неуклонно гибнуть вследствие излучения. Попытки ученых разрешить этот парадокс на основе классической физики не увенчались успехом.

Сходную природу имеет и фотометрический парадокс. Если Вселенная бесконечна и равномерно заполнена звездами, то плотность поля излучения в ней будет бесконечно большой и яркость неба должна быть подобной яркости Солнца. В действительности же яркость неба незначительна. Разрешить этот парадокс на основе классической механики также не удалось, что и было использовано богословами. Они заявили, что раз гравитационный потенциал сравнительно мал, а небо имеет незначительную яркость, значит, мир конечен в пространстве и, следовательно, сотворен.

Спекулируя на гравитационном и фотометрическом парадоксах при попытках доказать конечность мира, богословы замалчивают тот факт, что в настоящее время фотометрический парадокс полностью разрешен в рамках теории относительности и явления красного смещения в спектрах внегалактических туманностей К Правда, имеются еще определенные трудности в решении гравитационного парадокса. Плохо пока изучена структура гравитационного поля и его взаимодействие с другими видами материи. Однако это не дает никаких оснований богословам ссылаться на гравитационный парадокс при попытках доказать конечность мира.

Для обоснования идеи творения мира богом современные богословы нередко спекулируют на некоторых выводах теории относительности. Особенно их привлекают модели замкнутой и, следовательно, конечной Вселенной, разработанные на основе этой теории. Известно, что автором одной из таких моделей был создатель теории относительности А. Эйнштейн. Он допускал возможность пространственной конечности Вселенной и в своих работах неоднократно писал об этом. О пространственной конечности Вселенной говорили и другие ученые. Эти высказывания сейчас используют богословы. Космологические гипотезы о пространственной конечности Вселенной привлекают их потому, что эти гипотезы не находятся в явном противоречии с религиозным миропониманием.

Космология делает только первые шаги в изучении Вселенной. Огромную помощь оказывает ей в этом теория относительности. Однако все созданные до сих пор на ее основе модели Вселенной (как статические, так и динамические) пока не вышли за рамки гипотез. Да и сама теория относительности не является универсальным ключом, с помощью которого можно раскрыть все тайны Вселенной. «Как и всякая теория, она не в состоянии объяснить все возрастающий ноток новых экспериментальных фактов, связанных с эволюцией Вселенной... Вряд ли имеются серьезные основания думать о возможности описания закономерностей, происходящих в бесконечной Вселенной, только принципиально в рамках теории Эйнштейна» *. Несомненно, что взаимосвязь между элементарными частицами, тяготением и электромагнитными полями играет большую роль в определении структуры и развитии Вселенной, но теория относительности не в состоянии объяснить характер этой связи.

Видный советский специалист по вопросам космологии А. Л. Зельманов пишет, что «эйнштейновская теория тяготения не дает определенного, однозначного ответа на вопрос о конечности или бесконечности пространства: она допускает как бесконечность, так и конечность (замкнутость) его» 1 2. Сам автор теории относительности был далек от ее абсолютизации. Поэтому никак нельзя согласиться с заявлением А. А. Ламишнина, что релятивистская физика «приводит нас к поразительному, но вполне обоснованному научному выводу о том, что Вселенная имеет конечный пространственный объем» и что «идея пространственной конечности Вселенной завоевала прочное место в современной науке»3. Эти высказывания современного православного богослова не могут быть подтверждены научными данными. Ссылки же его на отдельные заявления некоторых буржуазных ученых и философов-идеалистов ничего не меняют в этом отношении.

Вопрос о пространственной характеристике Вселенной имеет большое мировоззренческое значение. Положение диалектического материализма о бесконечности пространства Вселенной является методологическим принципом, основанным на всей истории познания природы. Оно отнюдь не претендует на решение сложной проблемы О                структуре реального физического пространства Вселенной. Это задача конкретных наук. Современное естествознание не дает никаких оснований для выводов о пространственной конечности Вселенной.

Ведь пространство — всеобщая форма существования материи. Если пространство Вселенной конечно, значит, за его пределами существует нечто непространственное и, следовательно, нематериальное: вне пространства материя немыслима. Поэтому всякие высказывания о конечности Вселенной в целом являются несостоятельными.

В современной богословской литературе при попытках обосновать идею творения мира богом часто- встречаются ссылки на явление красного смещения в спектрах внегалактических туманностей, свидетельствующее о расширении нашего участка Вселенной, и на так называемую теорию тепловой смерти Вселенной, которую богословы пытаются вьтести из второго закона термодинамики.

Расширение нашего участка Вселенной действительно имеет место. Нет оснований и для сомнения в истинности второго закона термодинамики. Однако из этих данных вовсе не следует вывод о конечности Вселенной в пространстве и времени. Богословы прибегают нередко в этих вопросах к такому приему: сначала они на основе ложного истолкования общей теории относительности делают вывод о конечности Вселенной, а потом заявляют, что изменение масштабов бесконечной Вселенной представляет собой логическую бессмыслицу. Ссылаясь на теорию тепловой смерти Вселенной как на неоспоримую истину, А. А. Ламишнин пишет, что «во Вселенной, которая обладает пространственно-временной бесконечностью, рассеяние энергии и тепловая смерть не могли бы иметь места» 1. Здесь имеет место подмена понятий. Представления об одном участке Вселенной или о «нашей Вселенной» выдаются за характеристику всей Вселенной.

Многочисленные заявления богословов, что мир в целом идет к гибели, к смерти, к уничтожению, что во Вселенной якобы преобладают процессы разрушения над процессами созидания и т. п., имеют сугубо религиозный характер и несовместимы с современным естествознанием. Например, теория тепловой смерти Вселенной несостоятельна уже потому, что неисчерпаемой материи навязываются здесь однообразное строение и состав. Эта теория не учитывает того обстоятельства, что во Вселенной огромную роль играют силы гравитации. Науке неизвестны факты, которые бы свидетельствовали о стремлении Вселенной к состоянию термодинамического равновесия.

Даже краткий анализ попыток христианских богословов обосновать идею творения мира богом ссылками на современное естествознание показывает, что все такие попытки являются тщетными. Извращение истинного смысла научных открытий, использование в своих интересах трудностей современного естествознания — вот те приемы, которые применяются богословами и которые лишь свидетельствуют об их стремлении любыми путями приспособиться к современности. Идея творения мира богом является религиозной догмой и оказывается совершенно несостоятельной в свете современного естествознания.