Тейар де Шарден был и ученым, и священником. Как ученый-палеонтолог, он был участником многочисленных научных экспедиций в Китае, Индонезии и Африке, в том числе и той, которая открыла синантропа. В то же время он был верующим католиком, членом ордена иезуитов. Конфликт науки и веры для него был острым внутренним конфликтом, и поэтому не удивительно, что эта проблема в большой мере волновала его.

Как палеонтолог, он был глубоко убежден в истинности теории биологического развития Ч. Дарвина, и это свое убеждение он открыто и неоднократно высказывал. Более того, теория Дарвина была в известном смысле одной из основ его мировоззрения, ибо Тейар ясно видел, что каждая отрасль науки неизбежно сталкивается с фактом развития. Он писал: «Действительно слепыми являются те, которые не видят широты того направления, сфера которого обогатила естествознание, далеко переросла его, постепенно завоевала и вобрала в себя физику, химию, социологию и даже математику и историю религии» К И Тейар заявил, что нельзя поступить иначе, чем принять развитие в качестве закона существования независимо от того, нравится это пам или не нравится.

Тейар, таким образом, рассматривает развитие как всеобщую закономерность, действующую во всех областях жизни. Но как он представляет себе это развитие? В решении этого вопроса проявляются самым наглядным образом диалектические черты концепции Тейара. Он пело видел, что развитие фактически осуществляется в единстве прерывного и непрерывного, что в ходе накопления изменений достигаются различные ступени или уровни развития, которые вырастают один из другого. Внутри этих уровней происходят те количественные изменения, которые вызывают качественные изменения. Отдельные этапы процесса развития объединяются или разъединяются узловыми пунктами. Поэтому развитие — это всегда преобразование, в котором, собственно говоря, нет «полного начала».

Такой характер изменений присущ всякому развитию, а значит, и развитию, конечным пунктом которого является возникновение человека. Исходя из своей теории, Тей-ар различает в действительности три основных уровня развития, возникших в ходе эволюции: неживого, живого и человеческого мира. Возникновение человека в этом процессе находит свое точное место, становится понятным.

Не удивительно, что Тейар придает теории биологической эволюции особенное значение, поскольку она касается того конкретного этапа всеобщего развития, когда закон развития распространяется на человека, на человеческую душу, на человеческое сознание. По мнению Тейара, человеческое сознание возникло в рамках всеобщего развития и является его продуктом.

Известно, что появление теории Дарвина поставило католическую церковь и теологов перед большой и трудной проблемой. Только после длительной борьбы церковь согласилась признать правоту теории биологической эволюции по отношению к человеческому телу. Но церковь всегда протестовала против распространения этой теории для объяснения происхождения человеческой души. Папа Пий XII в энциклике «Humani Generis» решительно заявил, что эволюционное объяснение происхождения души противоречит католическому учению. А это положение папы, как известно, в значительной мере направлено именно против взглядов Тейара.

Означает ли это, что Тейар полностью отрицает связь сознания с богом? Если бы он сделал это, то от его веры ничего бы не осталось. Однако несомненным фактом является то, что Тейар отбрасывает, по крайней мере на практике, церковное учение о божественном происхождении души. Он сделал попытку весьма своеобразного соединения материи и духа, рассчитывая на этом пути найти какое-нибудь решение. Дух, понятый Тейаром «в самом общем смысле», вкладывается в материю, во все ее формы. В каждой форме материи он стремится обнаружить особый «психизм», чтобы затем его преобразованием объяснить появление сознания. Таким образом, он пытается избежать рассмотрения «души» в качестве продукта материи. По его мнению, присущий материи примитивный «психизм» проявляется на каждом новом уровне развития материи в новой форме. Отсюда следует, что и сознание также имеет определенную непрерывность. В соответствии с этим Тейар говорит, например, об атомических «психизмах». В итоге, допуская в определенной степени соединение духа с материей, он фактически разделяет их основы и таким образом становится пленником своеобразного параллелизма. Тем самым тейардистская концепция затемняет качественные изменения, возникающие в результате развития.

Бесспорно, что учение Тейара о душе тем не менее является эволюционистским и резко противоречит церковной догматике и католической теологии в целом. Можно сказать, что Тейар не отбрасывает теологию, но в какой-то степени преобразовывает ее. Исходным пунктом этого преобразования является для Тейара наука, весь запас знаний, который наука предоставила в наше распоряжение. «Преобразованная» теология оказывает обратное влияние на научные взгляды Тейара, искажая их и являясь источником таких ошибок, как уже упоминавшийся параллелизм.

Это только одно из противоречий мышления Тейара. Другое противоречие, о котором будет сказано ниже, имеет меньшее теоретическое значение, хотя также сильно затрагивает христианско-католические догмы.

Главная причина гнева, который вызвала теория эволюции у церковных идеологов в прошлом столетии, состояла в том, что она поставила под сомнение содержащиеся в Библии «истины». Из эволюционной теории, например, естественным образом вытекает несостоятельность мифа о первых людях на земле, который превращается в продукт художественного творчества. Сам Тейар хотя и осторожно, но тем не менее решительно и ясно высказывался именно за такие выводы из эволюционной теории. В своем самом значительном труде «Феномен человека» («Le phenomene humain») Тейар очень аргументированно показывает, что вероятность происхождения человечества из рода prehominida в виде одной пары людей и в одном пункте на земле, как это рассказано про библейских Адама и Еву, равна нулю. А значит, ортодоксальная церковная версия сотворения человека ставится под сомнение во многих аспектах.

Действительно, если отвергнуть учение о происхождении человечества от одной пары людей, то неизбежно станет несостоятельным и догмат о первородном грехе. А ведь этот догмат — один из краеугольных камней католической теологии. В самом деле. Ведь если возникновение человечества произошло на более широком фронте, тогда либо вообще не было первородного греха, либо он был совершен частью человечества или всем человечеством. Если он был совершен частью человечества (даже одной четой), то его последствиям не может быть подвержено все человечество, а это противоречит догматам церкви. Если же он был совершеп всем человечеством, то он не мог быть сознательным нарушением божественной заповеди. Но если отвергнуть мысль о первородном грехе, то станет бессмысленным и догмат об искуплении, особенно в той его форме, в какой он проповедуется католической религией. Этих выводов, логически вытекающих из самой сути его концепции, сам Тейар не делает, однако их влияние чувствуется. В частности, у него Христос играет, как это мы увидим ниже, совсем другую роль, чем в католической догматике и вообще в христианской религии.

Яснее выступает у Тейара другая сторона вопроса. Дело в том, что вся теория греха и зла, построенная на основе эволюционной теории, отличается от того, что проповедует церковь. Действительно, взгляды Тейара на сущность и происхождение зла полностью расходятся с точкой зрения католической теологии. Для уяснения этого вопроса необходимо сказать несколько слов об энергетическом объяснении Тейаром процесса развития.

По мнепию Тейара, в материи имеются два вида энергии, точнее, энергия проявляется в двух формах: радиальной и тангенциальной. Под тангенциальной энергией Тейар понимает собственно то, что обычно принято называть энергией в науке. Эту энергию он считает до некоторой степени внешней, материальной и по отношению к ней признает действительным принцип энтропии. Другую же форму энергии — радиальную — он, напротив, считает духовной, внутренней и связывает с ней психические явления, которые, согласно его идее панпсихизма, существуют на каждом уровне бытия.

Радиальная энергия, по его мнению, оказывает влияние на развитие материи в сторону ее усложнения и центризма, т. е. в сторону возрастающей структурности. Тейар подробно разъясняет, как якобы под влиянием этой внутренней энергии возникают п развиваются все более сложные и все более высокоорганизованные формы существования. Одновременно развитие способствует образованию все более сложных явлений духовного порядка. Л высокоорганизованный дух, поясняет Тейар, в определенном пункте и в определенном смысле начинает оказывать влияние на ход эволюции, вследствие чего развитие становится сознательным или по крайней мере сознательно самонаправленным. На более низких ступенях развития случайные и бессознательные действия являются господствующими; из них отбираются непроизвольным путем наиболее обоснованные, а нецелесообразные терпят провал. В неоправданных попытках, а также в возникших непроизвольно неправильных решениях и состоит зло, с точки зрения Тейара. Зло, таким образом, является необходимым спутником развития, точнее, его побочным продуктом. Оно сопровождает развитие как необходимая и органическая часть прогресса. Зло — это плата за правильное решение. С другой стороны, это то, что препятствует развитию, что затрудняет движение вперед.

Так, с появлением более сложных структур злом становится все, что препятствует процессу сближения и цен-трации, т. е. действует в сторону дивергенции. Если учесть, что на более низких стадиях эволюции тангенциальная форма энергии проявляется более сильно и что она в определенном смысле действует дивергентно, то напрашивается вывод, что злом может стать слишком сильное влияние тангенциальной энергии. Заметим далее, что Тейар, различая две формы энергии, подчеркивал одновременно их взаимосвязь и утверждал, что они, возможно, представляют собой различные проявления одной и той же энергии.

Как бы мы ни рассматривали взгляды Тейара на зло, они расходятся с теологической трактовкой этого понятия. Зло, в понимании Тейара,— органическая часть «творения», такая часть, без которой «творение» было бы невозможным. Это не имеет ничего общего с восстанием против бога, нарушением его заповедей или чем-то подобным. Своеобразно сохраняя теологическое понятие зла, Тейар по существу преобразовал его в соответствии со своими научными взглядами и эволюционной концепцией.

Эти взгляды Тейара уже позволяют почувствовать, что самую главную проблему теологии — «проблему творения» он толкует совершенно отличным от богословских догм образом. «Творение» у него уже не является единовременным актом, а представляет собой по сути дела процесс. Сама эволюция становится тождественной «творению».

Конечно, здесь следует учесть следующие обстоятельства: если эволюцию понимать научно, она является не чем иным, как самодвижением природных явлений. Согласно научной точке зрения, причины эволюции заключены в самой природе. Отсюда вытекают разрыв концепции Тейара с теологическим догматом творения и все его дальнейшие взгляды. Не следует забывать о том, что Тейар, различая радиальную и тангенциальную энергию, считает их одинаково внутренне присущими природе. Следовательно, причины изменений и причина эволюции должны находиться в природе, а не вне ее. Если бы Тейар продвинулся дальше в этом направлении, он пришел бы к полному отрицанию веры. Но об этом, как уже говорилось, не могло быть и речи. Он только преобразовывает веру. Естественно, встает вопрос: какую роль отводит Тейар вере в бога? Иными словами, какая существует связь между богом и находящимся в процессе эволюции «творением» — природой?

Так как эволюция для Тейара является в известной мере необходимым самодвижением природы, он при решении этого вопроса оказывается перед необходимостью выбирать между пантеизмом и деизмом. У Тейара можно найти и то и другое, но пантеизм выступает более сильно.

Тейар в значительной мере «вводит» бога в природу и приходпт к таким выводам, которые вступают в острый конфликт с теологическими догмами. Известно, что имманентное понимапие бога резко противоречит теологии, которая рассматривает бога исключительно трансцендент-но. Поэтому Тейар наряду с имманентным пониманпем бога допускает его существование и в трансцендентной й Даже персональной, личной форме, Хотя это И не может оправдать его концепцию в глазах церкви.

Исходя из своих эволюционистских воззрений, допускающих в известной мере самодвижение, Тейар «преобразует» отношение божественной причинности. Следуя своей пантеистической концепции, он отвергает первотолчок или, точнее, практически этим вопросом не занимается, а помещает бога в «конечном пункте». Конечный («омега») пункт означает ту точку, к которой стремится развитие, в которую оно вольется и которая подобно аристотелевской целевой причине как бы направляет и стимулирует эволюцию. О начальном («альфа») пункте можно лишь догадываться.

Из такого воззрения опять-таки вытекает множество опасных для теологии выводов. Так, например, из того, что бог у Тейара в значительной мере отождествляется с природой, следует положение об эволюции, изменении в определенном смысле и самого бога. А это противоречит понятию бога как неизменной сущности. Природа же перестает быть творением в истинно теологическом смысле слова.

В то же время сохранение Тейаром его веры отрицательно сказывается на трактовке им проблем науки. Природа для Тейара — единый процесс развития, движение внутри которого (в действительности вечное и бесконечное) является якобы конечным. Но тогда природа должна представлять собой замкнутое целое. Таким образом, весь ход развития и движения природы (что является ключевым пунктом всей проблемы) толкуется Тейаром телеологически. Однако телеологический взгляд на природу и на движение противоречит доказанным наукой фактам. Все это означает, что в рассмотренных выше вопросах попытки Тейара приспособить теологию к науке оказывают отрицательное воздействие на его научные взгляды.

Однако, отдавая дань религиозным убеждениям, он все же первое место в этих вопросах отводил науке.

Вследствие своих пантеистических воззрений Тейар, несмотря на свои упорные попытки защититься с помощью своего панпсихизма от материализма, во многих отношениях сделал шаг в сторону материализма. Так, он не проповедует первичность духовного, а больше говорит о его превосходстве и в дальнейшем примат духа вводит в свои воззрения только через телеологию. Отсюда же вытекает и йозйтивныи взгляд, который приближает его к миру, материи. В одном (часто цитируемом) месте Тейар пишет: «Если в результате какого-то внутреннего переворота я бы потерял одну за другой мою веру в Христа, в личного Бога, в Дух, мне кажется, я бы непоколебимо продолжал верить в действительность. Реальность, ценность, непогрешимость и доброта действительности — это в конечном счете первое, последнее и единственное, во что я верю. Этой вере, я чувствую это, в минуту смерти я предам себя без всяких сомнений» И в другом месте: «О материя, чарующая и могущественная, ласкающая и закаляющая... я полностью доверяюсь твоим могучим потокам. В тебя перешла добродетель Христа. Своим привлечением захвати меня. Напои меня своими соками. Своим противодействием закали меня. Познанием тебя освободи меня. Наконец, всем твоим существом сделай меня божественным»1 2. Число подобных высказываний можно было бы умножить.

Таким образом, на наш взгляд, суть теории Тейара, несмотря на ее противоречивость, заключается в том, что он пытается приноровить религию к науке. Он признает примат науки и на этой основе пытается сформировать свою веру. Фактически же он во многих пунктах порывает с тем, что составляет сущность католической, а подчас и вообще христианской теологии. Более того, выводы из его воззрений нередко весьма далеки от сути религиозных концепций, хотя субъективно он не выходит за рамки преобразования религии, не порывает ни на минуту с самой верой.

Особо следует сказать, какую позицию занимает Тейар, рассматривая противоречия между религией и прогрессом. Та расширенная форма эволюционной теорпи, с которой мы встречаемся у Тейара, с необходимостью включает в себя решительное и определенное требование прогресса. Он не только всюду видит прогресс, но именно его делает одной из главных идей своей теории. По его мнению, вершиной всей эволюции является человек. Тейар убежден, что весь предшествующий ход развития Вселенной находит свое высшее выражение, завершается в развитии человека. Согласно его взглядам, развитие человечества является как бы аккумулятором развития Вселенной.

Тейар полагает, что путь человечества определяется теми же законами, что и весь ход развития Вселенной. Таким универсально действующим законом он считает, например, закон взаимосвязи качественных и количественных изменений. Конечно, развитие человечества подчиняется и другим законам, которые он считает основными. Дальнейшее развитие человека, по его мнению, приведет к наивысшей степени организованности. В итоге человечество будет становиться все более сплоченным единством, и в этом единстве оно в определенный момент возьмет в свои руки управление общественным прогрессом, станет хозяином своей судьбы и будет направлять весь ход общественного развития; этот процесс приведет в конце концов к возникновению сознания все более и более высокого порядка. В ходе дальнейшего развития это сознание на уровне человечества превратится в структурное единство, образуя все более густой духовный слой: над биосферой — ноосферу. В результате сознание, все больше и больше отрываясь от материи, станет самостоятельным и наконец, соединяясь во Христе или с Христом, обретет свое бессмертие. Это соединение, которое по сути дела является соединением через Христа с богом, приведет развитие человечества и всего мира к конечному пункту космогенеза, к пункту «омега». На пути развития, по мнению Тейара, возникнет новая ступень, которая образуется из предыдущей, из человеческой, но будет отлична от нее как некая трансчеловеческая.

Мы ясно видим, таким образом, что, по мере того как Тейар от прошедшего обращается к будущему, у него все заметнее на первый план выступают религиозные взгляды, которые оттесняют позиции науки и расширяют позиции веры.

Но это отнюдь не означает, что Тейар при решении вопросов, относящихся к общественной жизни, отказывается от научных концепций. Излагая свои взгляды по этим вопросам, он развивает религиозные положения, которые содержатся в его учении о ранних периодах эволюции. Вместе с тем он старается использовать и весь запас научных знаний, относящийся к этим ранним этапам развития. Он ссылается на взаимосвязь количества и качества, на закономерности биологии. Однако ссылка его на биологию имеет двоякий характер. С одпой стороны, он пытается таким путем восполнить свое незнание законов социальной жизнп и, говоря о настоящем и будущем человечества, не опирается целиком на спекулятивные взгляды и религиозную веру. С другой стороны, понятие биологии у него сливается с учением о всеобщих законах движения и развития, т. е. с диалектикой. Рассматривая законы одной какой-либо формы движения в качестве всеобщих законов, он ошибочно отождествляет специфические законы с всеобщими. Эта ошибка отчасти скрывает его заблуждения, а отчасти становится источником дальнейших заблуждений.

Бесспорно, однако, что в понимании настоящего и будущего общественного развития Тейар в большинстве случаев находится па уровне весьма общих представлений. В этой области его взгляды остались довольно неразработанными и туманными. Несмотря на это, следует признать наиболее существенным и важным в его воззрениях то, что он придавал решающее значение деятельности человечества по осуществлению социального прогресса и рассматривал прогресс как условие осуществления того идеала будущего, который проповедуют религия и теология. По его мнению, дуть к богу идет через земной прогресс человечества. Это значит, что в конечном итоге именно прогресс ставится Тейаром на первое место.

Дальнейший путь превращения человечества в органическое единство он связывает с перспективами социального прогресса. Согласно его взглядам, перед человечеством стоит задача стать хозяином своей судьбы, сознательно управлять своим будущим. Очевидно, Тейар здесь имеет в виду такие непосредственные перспективы, которые совпадают с реальными путями развития человечества. Как же он представляет себе их осуществление? Здесь он опять-таки остается в рамках самых общих положений, сводя все к проповеди христианской любви.

Несмотря на то что в этой области вера и религиозные взгляды Тейара выступают сильнее, все же его конфликт с католической теологией и здесь не становится мепыпе, поскольку его взгляд на роль человечества в корне противоречит всем христианским догматам и даже в известной степени основам самой религии.

Из его концепции следует, что человечество является завершающим звеном, аккумулятором творения, вследствие чего бог как бы даже нуждается в помощи человека. Далее, по его концепции, появление сознания, духовной жизни, отделяющейся от материальной, также становится результатом человеческого развития и человеческой деятельности. Это означает, что п бессмертие есть результат человеческой деятельности. Более того, бессмертие уже нельзя рассматривать как индивидуальное спасенпе, а скорее как бессмертие коллектива, общества. В этом процессе мало места остается искуплению, поскольку речь идет, собственно говоря, об объединении всего человечества во Христе, о его христианизации.

К очень невыгодным для теологов результатам приводит признание Тейаром возможности существования на других планетах жизни, подобпой человеческой. Это признание фактически приводит к отрицанию привилегированного существования человека на земле, а следовательно, человечество не является исключительным носителем развития по направлению к «омеге». Но ведь особый, «богом избранный» характер человеческого бытия является основным положением религии и всей концепции Тейара. Поэтому признание Тейаром возможности существования жизни вне земли одновременно ставит под сомнение и его собственную теорию. Несмотря на это, Тейар как ученый не может поступить иначе.

Подобные примеры можно умножить, но, на наш взгляд, и приведенных достаточно для доказательства того, что Тейар пытается разрешить противоречие между наукой и религией путем приспособления веры, своих религиозных взглядов к установленным наукой фактам. Это имеет далеко идущие последствия сразу в двух направлениях. Во-первых, признание примата науки само по себе является разрывом с основной позицией и практикой религии. Во-вторых, попытки примирить религиозную веру с наукой приводят в ряде конкретпых вопросов к развитию таких взглядов, которые противоположны догмам религии и положениям католической теологии. Все это означает, что теория Тейара является одной из форм отхода от религии, происходящего в рамках религии, поскольку он во многих пунктах остается на религиозной точке зрения.

В сущности теория Тейара — это теология, находящаяся в процессе разложения, определенная стадия и продукт этого разложения. Теория Тейара объединяет науку с религией только на первый, поверхностный взгляд. При более глубоком изучении обнаруживаются два ряда противоречий: противоречия Тейара самому себе и имеющее более скрытый характер противоречие его теории научным фактам.

Раскрытие этих противоречий — особенно если принять во внимание признание самим Тейаром важности науки — ускорит отход от религии его последователей. Принимая во внимание, что у Тейара теологические воззрения служат связующим звеном между научными взглядами и верой, критике надлежит в первую очередь выявить несостоятельность именно этих воззрений.

Сложнее выявить противоречие между взглядами Тейара на прогресс и его религиозными убеждениями. Идея прогресса, стоящая у Тейара на первом плане, противоположна статическому религиозному воззрению. Она приводит к взглядам, противоположным конкретным теологическим догмам. Этот факт дает основание для критики. Здесь важным является то, что Тейар говорит о преодолении раздирающих человечество антагонизмов, о необходимости сближения всех людей между собой, о том, что человечество должно взять свою судьбу в собственные руки.