Новым для современного католицизма является пересмотр ряда догм и установлений. Католическая церковь отказывается от былой враждебности к протестантским церквам. Второй Ватиканский собор показал, что «реформисты» в католической церкви, ратующие за объединение христианских церквей, готовы по-новому оценить историю католической церкви. Они готовы даже признать свои ошибки, допущенные в прошлом, злоупотребления католического духовенства. Выступивший на второй сессии второго Ватиканского собора архиепископ Каракаса (Венесуэла) заявил, что ответственность за реформацию несут не только протестанты, но и католики XVI в. Он говорил об аморальном облике католических прелатов того периода. Протестанты отныне не называются еретиками, а лишь «отделившимися братьями», с которыми необходимо всячески сотрудничать. Известно, что на второй Ватиканский собор были приглашены в качестве наблюдателей представители протестантских церквей и русской православной церкви.

Католическая церковь демонстрирует свой отказ от былой нетерпимости в отношении других религий. Католики посещают мусульманские страны, ведут переговоры с мусульманским духовенством. В начале 1965 г. архиепископ Вены кардинал Кениг посетил Объединенную Арабскую Республику и выступал в знаменитом мусульманском университете «Аль Азхар».

Католические иерархи даже готовы в некоторой мере оказывать содействие другим религиозным организациям. Неслыханным в истории католической церкви можно считать событие, которое было в начале 1965 г. в Кёльне. Кёльнский архиепископ предоставил помещение Кёльнского собора мусульманам, чтобы они могли там помолиться. В этот день собор превратился, таким образом, в мечеть.

Все более учащаются случаи совместных молебнов католиков и протестантов. Издаются религиозные книги, предназначенные для католиков и для протестантов. Все это стало возможным теперь, когда на повестку дня встал вопрос об объединении христианских церквей.

Чем же объясняются экуменические стремления Ватикана, его отказ от нетерпимости по отношению к другим религиям? Это объясняется прежде всего стремлением создать под эгидой католической церкви единый христианский фронт, более того, единый религиозный фронт в борьбе против атеизма, растущее влияние которого вынуждены признать многие руководители католической церкви.

Католическая церковь модернизирует также свой подход в вопросах регламентации быта верующих. Многочисленные запреты, налагаемые христианством на верующих, вызывают недовольство многих пз них. Современного верующего не удовлетворяют мелочная опека церкви и чрезмерно строгая регламентация его быта, отягощающие человека, ограничивающие его свободу п самостоятельность. Многие религиозные запреты игнорируются верующими. Католическая церковь вынуждена даже узаконить нарушение запретов, например запрета не есть мяса в определенные дни. Так, Ватикан разрешил католикам есть мясо в день 1 мая 1964 г., который приходился на пятницу. Известно, что церковь объявила 1 мая днем святого Иосифа-работника. Одна американская авиационная компания получила от Ватикана разрешение подавать по пятницам пассажирам-католикам мясные блюда1.

Приспосабливаясь к вкусам и запросам верующих, католическая церковь отказывается от тех запретов, которые церковь не в состоянии навязать верующим. Ведь трудно в наши дни заставить верующих строго соблюдать посты и другие подобные ограничения. В современных условиях церкви выгоднее быть менее строгой, более терпимой к нарушениям постов и других религиозных запретов. На совещании духовных пастырей в Милане, состоявшемся осенью 1964 г., епископ Коста говорил, что нужно отказаться от запретов. По его мнению, люди устали от христианства, состоящего из одних «пет». Ныне нужна церковь, характерная своим гостеприимством, церковь, которая приютила бы всех 2.

Католическая церковь проявляет известную гибкость, не настаивая на соблюдении того, что фактически отвергается значительной частью верующих. Но сам по себе отказ церкви от тысячелетней традиции весьма знаменателен. Он свидетельствует о том, что руководители церкви стараются цен-ой отказа от некоторых установлений сделать религию менее отягчающей для верующих. Весьма характерно также, что католическая церковь не призывает к умерщвлению плоти, а всячески подчеркивает свой интерес к спорту, к физическому развитию. Церковь даже создает свои спортивные организации, располагающие стадионами, плавательными бассейнами, спортивными площадками. В духовных семинариях уделяется большое внимание физической подготовке будущих священнослужителей. В целях рекламирования своей заинтересованности в развитии спорта католическая церковь даже ввела специальный день молитв и размышлений спортсменов. В этот день в католических церквах проводятся торжественные богослужения.

На IV сессии второго Ватиканского собора также говорили о необходимости развития спорта. Французский епископ Лебрен расточал похвалы спорту, занимающему, по его мнению, столь большое место в жизни современного человека. «Спортивный дух,— заявил этот епископ,— является важнейшим элементом современного умственного развития. Спорт — источник господства духа над телом, выносливости и верности. Он (спорт.— Л. В.) помогает взаимному познанию народов» К

Интерес церкви к спорту продиктован ее стремлением удержать молодежь в лоне церкви. Молодежь уходит от церкви. Она спешит на стадионы, спортивные площадки, в места развлечения. Церковники не хотят упускать молодежь из-под своего влияния. Церковники устремляются туда, где находится молодежь. Они пытаются через спорт приобщить молодежь к религии. Спорт для церкви не самоцель, а одно из средств распространения религиозной идеологии среди молодежи.

Важнейшим проявлением модернизма в католической церкви является некоторое изменение в ее отношении к женщине. Католические иерархи не могут игнорировать факт возрастания роли женщины во всех сферах социальной и политической жизни общества. Папа Иоанн XXIII приветствовал в своей энциклике «Пацем ин террис» достижение женщинами политических прав наравне с мужчинами2. Идеологи церкви все больше говорят о равноправии женщин. Они воздерживаются от традиционных для религии оценок женщины как низшего и греровного существа и всячески подчеркивают заинтересованность церкви в улучшении условий жизни женщин.

На втором Ватиканском соборе ставили вопрос о более широком привлечении женщин к активному участию в церковной жизни. В кругах католической церкви даже ставили вопрос о приобщении женщин к духовной карьере, т. е. о возможности для женщин стать священнослужителями1. Некоторые женские католические организации, например Международная организация Жанны д’Арк, в сентябре 1965 г. поставили па собрании, состоявшемся в Париже, вопрос о том, почему жепщинам запрещено быть священнослужителями, в то время как протестанты допускают возможность существования женщин-насторов2. Наметилась явная тенденция покончить со сложившейся традицией — монополией мужчин на профессию священников.

Как заявил на собрании Международной организации Жанны д’Арк в Париже иезуит Даниель, нет никаких теологических возражений против женщин-священников. Однако католическая церковь не решалась на подобный эксперимент. На II сессии было внесено также предложение о приглашении женщин на собор, и впервые в истории Вселенских соборов на III и IV сессиях присутствовали женщины в качестве слушательниц.

В последние годы также наметилась тенденция к более широкому использованию католической церковью форм и методов, присущих светским организациям. При этом особое внимание обращается на занимательность и развлекательность, на усиление эмоционального воздействия церкви на верующих.

Церковь вынуждена не только поучать и наставлять, но и в известной мере развлекать, ибо одними религиозными проповедями не привлечешь нынче молодежь в церковь.

Католическая церковь вводит ряд новшеств и в самом ритуале. Она в ряде случаев готова отказаться от традиционной церковной музыки, с тем чтобы заменить ее эстрадной, которая больше по вкусу молодым людям. Широкую известность на Западе приобрел иезуит Эмиль Дюваль. Пластинки с его песенками, которые он исполняет под аккомпанемент гитары, выпускаются огромными тиражами. Иезуит Дюваль поет песнп о близости трудящегося человека к богу и о трагедии души, не знающей бога 1.

Такую же деятельность развивает в США иезуит Ральф Дирке, специалист в области религиозного джаза.

Итальянская католическая организация «Про Чивита-те Кристиана» записывает на пластинки папские энциклики, торжественные богослужения, лекции о Библии2.

В 1963 г. в Мюнстере была проведена месса, которая сопровождалась джазовой музыкой, сочетавшейся со старыми церковными мелодиями 3.

Побывавший в ФРГ французский католический священник выразил свое одобрение методам, которые применяют некоторые священники в Руре для того, чтобы заинтересовать молодежь и привлечь ее в церковь; один из них — использование джазовой музыки в ходе мессы. Использование этой музыки, заявил западногерманский католический священник, имеет своей целью привести в церковь молодежь, большинство которой составляют неверующие, привлечь их джазовой музыкой, записанной на пластинки. Этот опыт был предпринят в Оберхаузене и Мюнстере после многочисленных исследований, которые показали крайне невысокий уровень религиозности среди молодежи. Священпики использовали джазовые мелодии для сопровождения евангельских текстов, рассчитывая заинтересовать молодежь, поскольку джазовый ритм стал для нее привычным4.

Рассказывая об этом опыте, французский католический журнал «Temoignage Chretien» пишет, что в католических кругах стали обсуждать вопрос, может ли джазовая музыка быть религиозной. Сторонники использования джаза в богослужении утверждают, что он вполне приемлем для церкви, что эта музыка не является ни антихристианской, ни иррелпгиозной, что вообще ее использование сделает более активным участие молодежи и подростков в мессе 5.

Следует, однако, отметить, что организация развлечений для молодежи под крышей храмов все же не приобрела массового характера. Это скорее эксперимент предприимчивых церковников, которые готовы использовать любые средства, лишь бы не растерять паству.

Таким образом, палицо явная тенденция внедрять религиозную идеологию в массы в светской оправе. Конечно, применение светских методов привлечения прихожан в церковь, методов, по сути своей далеких от религии, может на некоторое время усилить число посетителей церкви, но в целом не может способствовать повышению религиозного рвения у молодежи.

По решению Ватиканского собора внесены некоторые изменения в католическое богослужение. Собор разрешил проводить литургию не на латинском языке, непонятном для верующих, а на национальных языках. Перевод литургии на национальные языки имеет своей целью активизировать верующих в ходе самого богослужения и тем способствовать повышению их религиозного рвения. Сторонники реформы исходят из того, что месса не должна быть больше непонятной средневековой церемонией, а должна стать ассамблеей участников, а значит, ее нужно упростить. Однако введение такого новшества встречает сопротивление в католических кругах ряда стран, выступающих за сохранение тысячелетней традиции церкви. Латинский язык, с точки зрения противников реформы богослужения, является языком, символизирующим единство церкви.

В некоторых странах, например во Франции и в США, уже созданы организации, которые стремятся противодействовать проведению в жизнь принятой Вторым Ватиканским собором конституции о литургии. В Англии консервативные католики в знак протеста образовали общество служения обедни на латинском языке.

Линия, взятая вторым Ватиканским собором на модернизацию вероучения, структуры, догматики, культа, наталкивается на сильное сопротивление части католической иерархии, упорно не желающей вносить какие-либо изменения как в богословские вопросы, так и во взгляды церкви по наиболее важным социальным, политическим проблемам современности. Борьба между «обновленцами» и «традиционалистами» развернулась на втором Ватиканском соборе. Противники реформ в церкви отстаивали тот взгляд, что церковь не может и не должна изменять своего отношения к инаковерующим, а тем более к атеистам; она должпа сохранять неприкосновенными все установления католической церкви и т. д.

Позиция «обновленцев» исходит из того, что церковь должна пойти на какие-то уступки, с тем чтобы сохранить главное, а именно влияние церкви в массах. «Традиционалисты» упорно цепляются за те институты и порядки в церкви, архаичность которых становится все более очевидной, в частности они выступали против того, чтобы собор утвердил декларацию о религиозной свободе.

Вопрос об изменении структуры церкви также был предметом обсуждения на втором Ватиканском соборе. Конечно, сторонники «обновления» церкви считают необходимым провести некоторую перестройку структуры, отнюдь не покушаясь на власть папы и догму о его непогрешимости. На IV сессии собора папа Павел VI объявил о своем намерении созвать в Ватикане синод епископов, который будет совещательным органом при римском папе.

Одновременно папа заявил о своем намерении реорганизовать римскую курию, переименовать некоторые конгрегации. Например, «Священная» канцелярия переименована в Конгрегацию по вопросам вероучения. Одновременно расширяются права конференций епископов отдельных стран. Все это должно сделать церковный аппарат более гибким, более приспособленным к условиям отдельных стран. Второй Ватиканский собор показал, что в высших церковных сферах усиливаются стремления к дальнейшим переменам в организации и управлении церковью, к некоторому ограничению власти римской курии и усилению власти епископов и т. д.

«Традиционалисты», исходя из догмы о непогрешимости папы, выступали против каких-либо изменений в структуре церкви, например против создания синода епископов в Ватикапе; «традиционалисты» пытались навязать собору свою точку зрения при обсуждении схемы № 13, в которой рассматривалось отношение церкви к социально-политическим проблемам современности. Но большинство соборных отцов в основном не поддержали линию «традиционалистов», которые остались в меньшинстве. Второй Ватиканский собор и его решения свидетельствуют о том, что точка зрения модернистов одерживает верх. Борьба между «обновленцами» и «традиционалистами» на втором Ватиканском соборе развернулась по теологическим и ритуальным вопросам. Но за этой борьбой скрывалось нечто более существенное, а именно глубокие разногласия в руководящих сферах церкви по вопросу о позиции церкви и самым актуальным проблемам современности: по проблеме войны и мира, развивающихся стран, колониализма и др.

Следует оговорить, что далеко пе все соборные отцы, выступавшие в качестве поборников церковных реформ, одновременно с этим требовали изменения политического курса католической церкви и отношения к социально-политическим проблемам современного мира. Реформизм и обповленчество в богословии п церковных вопросах для группы соборных отцов сочетались с апологией политики, направленной против мира и социального прогресса. Так, например, западногерманские епископы во главе с кардиналом Фрипгсом на всех четырех сессиях выступали как рьяные поборники модернизации церкви, се структуры, ее отношения к протестантам. Однако одновременно они выступают как рьяные поборники западногерманского реваншизма. То же самое можно сказать и о многих американских церковных иерархах, которые также, не выступая против отдельных реформ в католической церкви, вместе с тем активно противодействуют тому, чтобы были внесены какие-либо изменения в политику церкви по отношению к коммунизму, к социалистическим странам, к проблемам войны и мира. Выступая в качестве церковных реформаторов, многие епископы США отнюдь не отказались от поддержки агрессивных акций американского империализма, в частности его кровавой войны во Вьетнаме.

Реформы, проводимые ныне в католической церкви, изменение ее позиций в некоторых социально-политических вопросах, например в вопросе войны и мира, призваны затормозить усилившийся в последние годы отход верующих от церкви. Модернизация католической церкви, несомненно, будет способствовать укреплению влияния церкви в некоторых слоях населения. Однако религиозное обновленчество не может решить главного, а именно преодолеть глубокий кризис религии. Во-первых, потому, что изменения, которые ныне вносятся в доктрину под давлением жизненных обстоятельств, не устраняют реакционного содержания религиозной идеологии. Модернизированная, обновленная религия также служит интересам эксплуататорских классов. Она продолжает выполнять свою социальную функцию в буржуазном обществе, используется буржуазией для освящения существующих в буржуазном обществе классовых отношений. Во-вторых, модернизация католицизма не может ослабить влияния факторов, подтачивающих религию, не может ликвидировать глубоких причин кризиса религии, которые обусловлены объективными процессами, происходящими в современном обществе.

Все повшества, которые вводятся ныне церковью, свидетельствуют о стремлении католической церкви идти в ногу с веком, сохранить незыблемость позиции религии в период, когда гигантское развитие науки, колоссальные социальные изменения приводят ко все большей секуляризации общества. Все те модификации, которые церковники под натиском времени вносят в политику, культ, догматику церкви, изменяют до некоторой степени лишь форму, но не сущность религии. И в модифицированном виде католицизм остается реакционной идеологией. Не случайно поэтому идеологи современной буржуазии поддерживают религиозное «обновленчество». Они хорошо знают, что религиозный модернизм — это поиски новых путей к уму и сердцу современного человека. Модернизм призван сделать религию более притягательной. Не удивительно, что буржуазная пресса уделяла столь большое внимание второму Ватиканскому собору, всем перипетиям борьбы между «обновленцами» и «традиционалистами» на четырех сессиях собора. Многие буржуазные газеты и журналы печатали подробные отчеты о конгрегациях собора, сопровождая их подробными комментариями.

Было бы, однако, неправильным не видеть тех перемен, которые произошли в католической церкви в связи с процессом ее обновления. Модернизация католицизма в наши дни значительно отличается от программы, которую выдвигали модернисты в конце XIX — начале XX в. Католические богословы Шелль, Дюшен, Луази выступали за то, чтобы церковь в целях приспособления к новым условиям отказалась от того, что явно устарело в ее догматах. Это модернистское течение не получило широкого развития и поддержки среди духовенства, и Ватикан без особого труда справился с ними, отлучив его сторонников От церкви. По-иному обстоит дело в современную эпоху. Модернизация, свидетельствующая об определенной эволюции католицизма, встречает поддержку среди духовенства, в том числе и среди части высшего духовенства.

Марксисты не могут игнорировать новые явления в современном католицизме, хотя они в конечном счете имеют своей целью укрепление влияния религии в массах. Модернистские тенденции отнюдь не могут смягчать остроту идеологических разногласий между марксизмом и религиозной идеологией. Однако при этом марксисты должны учитывать то обстоятельство, что внутри католической церкви имеются силы, борющиеся за ее обновление. Курс на обновление церкви благоприятствует установлению контактов между католиками и неверующими. Большое значение имеет тот факт, что католическая церковь изменят свою позицию по вопросу о сотрудничестве католиков и коммунистов. В энциклике «Пацем ин тер-рис» указывается на возможность разностороннего сотрудничества в области экономической, социальной, политической с людьми, «совершенно чуждыми христианской вере, но озаренными светом разума и естественной моралью» К

Эта энциклика внесла коренные изменения в одну из основных и незыблемых догм католицизма — об истине и «заблуждении». В этом документе впервые в истории католической церкви объясняется, что люди могут быть «праведными» и «неправедными» вне зависимости от исповедуемого учения. Такая установка папы Иоанна XXIII открыла широкие перспективы сотрудничества католиков с некатоликами.

Эта новая линия отвечает интересам католических масс потому, что по многим вопросам, не связанным с религией, позиции коммунистов и католиков практически совпадают. Не удивительно поэтому, что энциклика «Пацем ин террис» в Испании превратилась в политическое знамя католической оппозиции франкистскому режиму.

Новые веяния в католической церкви, рост влияния сил, выступающих за изменение политики церкви, будут способствовать развитию диалога между коммунистами и католиками по жизненно важным проблемам современности, что отнюдь не означает прекращения идеологической борьбы марксистов против религии.