Драма в горах

Прокурор Дангаринского района Таджикской ССР возбудил уголовное дело... Дело о преднамеренном убийстве...

За два дня до этого главный механик СУ ГЭС треста «Нурекгидростроя» Б. И. Жидков вместе с прорабом В. Л. Табачниковым, токарем В. И. Широких и шофером А. И. Лушниковым поехали на охоту в район кишлака Даган. Приехали в кишлак. Оставили машину у кибитки Давлята Сафарова и пошли вверх по руслу Вахша. Когда добрались до развалин кишлака Хумор-Дора, наступил рассвет.

День в горах сменяет ночь стремительно. В долинах еще совсем серо, когда по вершинам гор пробегут первые солнечные блики. И вот уже предрассветную мглу будто снимает рукой добрый волшебник, и высветляются фантастические нагромождения породы, и словно разглаживаются извечные морщины Земли. Морщины никуда не деваются, но теперь, под солнцем, они из гримас старика преображаются в суровость мужа.

Впрочем, наши охотники, люди в здешних местах не новые, мало обращали внимания на привычную для них величавость гор. Они приехали заниматься делом, а не тратить время на любование природой. Широких, знавший эти края, указал каждому, куда он должен двигаться, где лучшие места для засады и когда надо возвращаться на место сбора, сюда вниз.

Жидков пошел вверх по руслу ручья и вскоре скрылся из виду — очевидно, нашел подходящее место для засады где-то посредине. Табачников и Лушников двинулись вместе по южному хребту ущелья, а потом второй свернул влево к тому же ручью, по которому пошел Жидков. Широких выбрал для засады место на перевале через северный хребет ущелья. У него был бинокль, и он стал осматривать местность. Никаких кабанов он не видел, однако услышал два выстрела. Стрелял Лушников по кустам, на которые указал ему Жидков, — они видели друг друга. Широких заметил в этот момент Табачникова на вершине хребта, где он, видимо, выбирал место для засады.

Кабаны все не появлялись, и Широких решил спуститься вниз, к засаде Жидкова. А тот, наоборот, поднялся туда, где должен был находиться Табачников.

Спустя пять минут вверху прогремел еще один выстрел. Тут Широких махнул Лушникову, который показался на гребне, и они вместе двинулись в сторону выстрела. Однако никого не было видно. Тогда эти двое разложили костер и стали кричать товарищей. Никакого ответа. Они ждали больше часа.

—           Куда же они запропастились? — недоуменно спрашивал Широких.

—           Придут. Мимо не проскочат... Да вон один появился. В самом деле на склоне хребта показалась фигура. Это был Жидков.

—           Не задалась охота, — зябко поеживаясь, сказал он. — А где же Табачников? Эге-ге-е...

Откликнулось лишь гулкое горное эхо.

Решили искать... От места засады Жидкова у ручья стали подниматься вверх. В это время где-то далеко раздался глухой выстрел. Жидков поднялся на гору по следу Табачникова, двое же пошли вдоль ручья. Шли минут тридцать и уперлись в отвесный уступ. Хотели уже было повернуть обратно...

—           Что это там, — вдруг схватил за руку товарища Лушников, — вон, вон...

Под утесом, на осыпи снега, неестественно скрючившись, сидел Табачников.

—           Наверное, со скалы сорвался... Сознание потерял...

Увы, через минуту они поняли, что их товарищ мертв. Дали несколько условных выстрелов. Вскоре показался Жидков. Да, сомнений не оставалось — их товарищ уже не встанет. Решили ехать немедля в Нурек и сообщить обо всем милиции...

Утром оперативная группа, эксперт, а также Жидков и Широких выехали на место происшествия. Поверхностный осмотр подтвердил предположение охотников, что их товарищ сорвался со скалы и разбился. Нов Нуреке при вскрытии трупа врач сказал:

—           Смерть наступила от выстрела из ружья. Кроме того, на теле имеются странные царапины: возможно, след ножа, если предположить, что нож лишь скользнул по телу.

Так что же произошло? Как развернулась драма на охоте?

Показания участников охоты.

Жидков: Охоту организовал Широких. Когда приехали, он же направил в загон меня, а Лушни-кова и Табачникова определил в засаду. Но я пошел вверх по ручью, ибо там скорее всего встретишь кабана. Я дал Табачникову два патрона с картечью. Разошлись. Выбрал место для засады. Отсюда был виден Широких на перевале и .Пушников с Табачниковым, которые двигались по хребту, причем Лушников отстал. Я крикнул, чтобы он выстрелил по кустам. Минут через 20 услышал еще выстрел с верхнего теченья ручья, где Табачников был, потом слышу шум камней, но ничего в той стороне не увидел. Потом вижу, Широких быстро вниз идет. Я подумал, что охота окончена и тоже вернулся. Собрались мы все, кроме Табачникова. Стали кричать и стрелять — безуспешно. Решили искать. Только двинулись — глухой далекий выстрел услышали. Я пошел по следу Табачникова, а те двое по ручью. Слышу — стреляют. Подошел, ну и...

Широких: Мы с Жидковым сели в засады, а Табачников с Лушниковым отправились в загон по южному хребту. Я хорошо видел всех троих: примерно на середине хребта Лушников свернул в сторону Жидкова, а Табачников все поднимался прямо. Я слышал, как Жидков кричал Лушникову дичь пугнуть. Но кабанов нет. Пошел в сторону Жидкова, а тот наоборот — к тем двоим. С той стороны и третий выстрел раздался. Вскоре увидел Лушникова — он устал и весь промок. Мы костер развели, сушились уже с час, когда Жидков подошел. Решили Табачникова искать. Тут еще глухой выстрел услышали — дальний. Мы с Лушниковым по ручью шли. Подходим к уступу... На коленях Табачников сидит и голову свесил, со скалы сполз. Рядом ружье стволом вниз. Я взял его — в левом стволе стреляная гильза, приклад расколот...

Лушников: Жидков охоту организовал. Все, как они рассказывают, было. Мы с Табачниковым пошли, потом я к Жидкову свернул. Он стрельнуть по кустам крикнул. Стрельнул. Вышел за поляну — на горе Табачникова увидел. Крикнул. Он обернулся, но пошел дальше. Вскоре оттуда выстрел раздался. Я вниз пошел. Широких встретил, сказал ему, что промок, нога еще разболелась, и мы вместе вернулись. Тут еще дальний выстрел раздался... Когда Табачникова нашли, Широких ружье его взял, выстрелил из одного ствола, а из второго уже раньше выстрелили. Вокруг Табачникова на снегу никаких следов я не заметил. Когда домой поехали, к нам мужчина подошел, — подвезти просил до Туткаула. Мы ему о случае рассказали. Он говорит, что тоже тут охотился, по следу волка шел да упустил...

К этим показаниям остается добавить лишь одно обстоятельство. Когда приехали в Нурек, то охотники не поспешили в милицию. У них была малокалиберная винтовка, а разрешения не было. Поэтому заехали на квартиру Широких, потом на работу к Жидкову. «Он там открыл конторку и что-то делал, а я путевой лист заполнял» (.Пушников). «Я нож свой охотничий для шлифовки оставил» (Жидков). И только после этого Жидков и Лушников отправились в милицию.

Началось расследование. Произвели топографическую съемку местности, определили маршруты каждого охотника. Поставили следственные эксперименты. Экспертиза подтвердила: огнестрельная рана (картечью) получена Табачниковым до смерти. У всех четырех имелись ружья, патроны, заряженные дробью и картечью. У Жидкова, кроме того, малокалиберная винтовка и охотничий нож. У Лушникова перочинный нож. Табачников и Широких ножей не имели.

Не так уж много, но то, что удалось установить, больше всего указывало на Жидкова. Ему и было предъявлено обвинение в умышленном убийстве Табачникова...

Жидков полностью отрицал свою вину. Однако он был арестован. Началось следствие.

Прежде всего исследовали картечь, извлеченную из тела Табачникова, а также картечину, «внедрившуюся в патрон патронташа Табачникова». «Картечины имели, — как установила экспертиза, — тот же источник происхождения, что и картечь в патронах Жидкова». Эти заряды изготовлял охотник Горин. И он подтвердил, что снабжал патронами Жидкова.

На место выехали судебно-медицинские эксперты. Они установили, что Табачников был убит с расстояния 7—10 метров, наиболее вероятной его позой было положение стоя, согнувшись в пояснице, лицом по течению ручья. Царапины на теле образовались после огнестрельной раны. Скорее всего Табачников сначала получил заряд картечи, потом упал и сполз с уступа и тогда ему, возможно, нанесли удары ножом, однако нож, видимо, только скользнул по телу. К Табачникову в том месте без ледоруба, веревки и т. д. (кругом отвесные скалы) можно было подойти только сверху или снизу по ручью, но сверху были видны единственные следы — самого Табачникова, кругом лежал девственный снег, так что это направление полностью исключалось. Оставался один путь убийцы — снизу по ручью. По этому пути, по мнению следствия, и поднимался Жидков. Здесь он находился в засаде, после выстрелов Лушникова по кустам снова пошел вверх. Время с момента этих выстрелов до третьего выстрела — 25—30 минут — как раз то, какое требовалось, чтобы дойти до места нахождения Табачникова: это тоже показал следственный эксперимент. И наконец, странные и загадочные царапины могли быть нанесены, по заключению трех экспертов, ножом, который был на охоте у Жидкова. Правда, вызывал сомнение характер этих царапин — от удара такие не получатся. Одна из экспертиз, кроме того, отмечала, что на одежде разрез от ножа не соответствует царапинам на теле. Однако эксперт показал: «В условиях, в которых я производил вскрытие, я мог допустить неточность...» Но этим сомнениям противостояли точно установленные факты. В самом деле, зачем потребовалось Жидкову сразу же по приезде в Нурек, когда все мысли о погибшем, оставлять свой нож для шлифовки в мастерской? Ясно — скрыть следы преступления.

—           Да, я хотел отшлифовать нож, — признался сам Жидков, — попросил слесаря Новикова стекло натолочь. Нож этот я только перед охотой изготовил. Он не закаленный был. Вот и хотел закалить, нагрел. Он темно-синий стал. Вот и хотел отшлифовать. Но не успел — арестовали.

Жидкову ничего другого не оставалось говорить. Ведь многие свидетели видели у него нож до охоты и лезвие было белым. А теперь, когда милиция изъяла нож из мастерской, он был исси-ня-черный. Не для того ли его закаливал Жидков, чтобы уничтожить следы крови?

Странными были и некоторые реплики Жидкова до и после вскрытия трупа. Он все допытывался, какие показания дали жена Табачникова и свидетель Жолнерчук. Потом из дому он куда-то уходил, хотя сказал, что и носа на улицу не казал. Вину, однако, свою упорно отрицал.

—           Но что же произошло тогда с Табачниковым? — спрашивал следователь.

—           Очевидно, упал со скалы.

—           А ножевые раны?

—           Во-первых, это царапины. Ремень у Табачникова разрезали, могли оставить царапины. Потом, когда труп везли в машине, железный ящик на него упал — может от него...

—           Н-нда... Допустим. А огнестрельная рана? Само что ли ружье выстрелило?

—           Мало ли что бывает. Разве, например, не могло...

—           Могло. В фантастическом романе. А я что в обвинительном запишу?

На следующем допросе Жидков выдвинул еще более фантастическую версию. Помните глухой выстрел в горах? И охотника, который попросил подвезти до кишлака Туткаул? Этим человеком был Даврин Мирзоев, житель Нурека. И он действительно охотился в окрестностях кишлака Да-ган. Так вот, по мнению Жидкова, он мог быть убийцей. Дело в том, что он, Жидков, был в неприязненных отношениях с бывшим прорабом Дзордановым, который с Широких — приятели. Они-то и надумали убить его, Жидкова. И уговорили это сделать Мирзоева. Но тот в лицо никого не знал, перепутал Жидкова с Табачниковым. Вот и...

Версия, прямо скажем, неправдоподобная. Тем не менее и ее проверили. Исследовали картечь, которой были заряжены патроны. Нет, они были совсем другими. А потом вдруг выяснилось, что Дзорданов с 5 августа отсиживал 10 суток за драку с... Жидковым, а перед тем Мирзоев уезжал, так что перед охотой они не виделись и вряд ли могли сговориться.

Вслед за тем Жидков сказал, что на месте охоты был след пятого человека. Понятые, приезжавшие за трупом Табачникова, тоже видели эти следы. Однако они, по заключению следствия, не могли принадлежать убийце: если бы этот человек в тот день оставлял следы, он обязательно наткнулся бы на Широких, но тот никого не видел.

Итак, были проверены версии: Табачникова убил или Лушников, или Широких, или «оставивший пятый след» — и все они были после всесторонней проверки отвергнуты. Оставалась одна — убил Жидков.

Но мотивы? Мотив! Суд не может вынести приговор, не установив мотивов. Что пролегло между Жидковым и Табачниковым? Какая причина заставила уравновешенного человека, хорошего работника, хотя иногда и выкидывавшего фортели, решиться на такой шаг? Служебные трения между главным механиком и прорабом? Или давняя вражда? Или шантаж? Ответить на эти вопросы было необходимо. В противном случае при самых безупречных уликах какого-то очень важного звена все же недоставало.

Следствие попыталось дать ответ на эти вопросы. В обвинительном заключении говорилось, что Жидков «по своим моральным качествам мог совершить указанное преступление». Что же это за качества? В 1948 году после окончания железнодорожного училища Жидкова направили в депо, а он самовольно ушел с производства, поскольку же его разыскивали, сменил имя и год рождения. Далее мы узнаем, что Борис Жидков занимался браконьерством и против него возбуждали уголовное дело. На работу в Нуреке он устроился по дубликату диплома, который вызвал сильные подозрения. С женой еще разошелся.

Многие, правда, хорошо отзывались о Жидкове, однако, по мнению следствия, он «умел казаться хорошим человеком и скрывать свои неблаговидные поступки». Даже эксперты-психиатры подтвердили, что Жидков «ловчит», «постоянно говорит, как же это его обвиняют в таком преступлении».

Вообще-то говоря, моральные качества, очевидно, не высоки у Жидкова. Но достаточно ли все-таки было причин для того, чтобы убить человека, с которым он был даже в ссоре? Просто так убить да еще оставить столь убедительные против себя улики? По мнению следователя по особо важным делам при Прокуроре Таджикской ССР, достаточно. Прокурор республики, утвердив обвинительное заключение, согласился с этим мнением.

Дело по обвинению Жидкова в убийстве Табачникова во время охоты было передано в Судебную коллегию по уголовным делам Верховного суда Таджикской ССР. Суд в составе председательствующего Ш. М. Махмулова и народных заседателей Ф. Ф. Рогдева и Г. X. Хабибулиной начал изучать все перипетии драмы в горах.

В нашем уголовном процессе следствие делится на две стадии — предварительное и судебное. Предварительное следствие выясняет все обстоятельства дела на месте преступления, изучает вещественные доказательства, допрашивает обвиняемых, потерпевших и свидетелей и, уяснив картину событий, дает обвинительное заключение, то есть обвиняет человека в конкретных деяниях, указывая статьи закона, под которые оно подпадает. Многие считают, что это и есть все, что обнимается понятием «следствие», что суд лишь утверждает обвинительное заключение и, естественно, находится в плену его доводов, ведь судьи на месте происшествия не были, непосредственно следов преступления не видели. Конечно, обвинительное заключение — документ серьезный и, как правило, убедительный. Однако это еще далеко не последнее слово по уголовному делу.

Судебное следствие, естественно, берет за основу обвинительное заключение, чтением которого и начинается уголовный судебный процесс. Однако судебное следствие — вполне самостоятельный акт правосудия. Оно не продолжает предварительное следствие, не уточняет его. Нет. Судьи выслушивают показания и сами их оценивают: изучают вещественные доказательства и сами решают, насколько они вески. Судебное следствие может подтвердить выводы предварительного, ему могут показаться неубедительными доказательства (дело тогда направляется на доследование), оно, наконец, может признать все обвинение несостоятельным. Все детали, все перипетии дела самостоятельно исследуются судом и только после этого принимается какое-то решение. Судебный приговор — это высший акт правосудия, который один вправе сказать, виновен человек или невиновен.

Итак, все сходилось на том, что Жидков виновен в убийстве Табачникова. Но...

—           Свидетель Широких, вы видели, чтобы обвиняемый находился рядом с убитым во время охоты? — спрашивает председательствующий.

—           Нет, этого я не утверждал.

—           Свидетель Лушников...

—           Нет.

Суд устанавливает, что показания Жидкова относительно того, как разворачивались события, никем и ничем не были опровергнуты. Показания же других участников охоты ни в какой мере не свидетельствовали о его вине. Не было никого, кто бы сказал: «Я видел, что это деяние совершил Жидков».

—           Свидетель, — допрос разворачивается своим чередом, — вы выезжали на место преступления, осматривали ручей, местность вокруг уступа. Вы заметили какие-нибудь следы?

—           Там был старый след.

—           Мог, по вашему мнению, кто-нибудь подойти к Табачникову и не оставить следов?

—           В том месте нет. Справа и слева — скалы, там без ледоруба ни спуститься, ни влезть. А сверху и снизу по ручью девственный снег. И только следы самого Табачникова.

Очень существенное показание. Чтобы убить Табачникова, нужно было к нему подойти. Но на снегу следов нет. Заряд же картечи в теле Табачникова указывает на то, что выстрел был произведен с 7—10 метров. Все пять картечин соответствуют тем, что нашли в патронах Жидкова. Но ведь и в патронташ Табачникова впилась та же картечь. Площадь, на которую картечины рассеялись, эксперты определили 20 на 10 сантиметров и отсюда сделали вывод, что стреляли с расстояния 7—10 метров. Но они за основу брали повреждения на телогрейке. Когда же исследовали тело, то площадь рассеивания уменьшилась до 4—5 сантиметров. Провели экспериментальные выстрелы из левого ствола (он, если помните, был пуст, когда ружье взял Широких) ружья Табачникова — и стало ясно, что выстрел был произведен с гораздо более близкого расстояния. Каким же образом? Само что ли ружье выстрелило? Могло и «само» — установил следственный эксперимент: при ударе о камень без нажатия на спусковой крючок, ибо имело большой люфт между курком и бойком.

Ну хорошо, а ножевые раны или царапины? Перед судом — эксперты.

—           Доктор, вы давали первое заключение?

—           Да, и пришел к выводу, что одежду нож прорезать не мог — слишком широко лезвие. Но в тех условиях, где я производил вскрытие, мог и ошибиться. Мои коллеги меня поправили.

—           Ножом был рассечен поясной ремень Табачникова. Мог бы он удержаться на человеке, если бы он был жив?

—           Сомнительно...

—           Так, может быть, нож оставил царапины на теле, когда разрезали ремень? Уже на трупе?

—           Не исключено.

Следуют вопросы другим экспертам. И выясняется, что медики не дают безусловного заключения, что ножевые раны или царапины были получены при жизни Табачникова.

—           Эти следы мог оставить железный ящик, который свалился в дороге? Мог задеть углом тело?

—           Не исключено, хотя и сомнительно.

—           В этом деле много сомнительного. У ящика острые выступы. Могли они...

—           Я повторяю — не исключено.

Оставались «странные» действия Жидкова с

ножом. Вместо того чтобы быть поглощенным целиком и полностью перипетиями трагически окончившейся охоты, он в мастерскую поехал. Оставил там нож, на другой день закаливал его. Но мало ли как ведет себя человек, даже в исключительных обстоятельствах. Эти «улики» столь же шатки, как и выводы о тяжком преступлении из несоблюдения моральных норм. Да, и в браконьерстве был Жидков замешан и диплом у него сомнительный. Суд, конечно, должен учитывать личность подсудимого. Но оставаться трезвым в своих суждениях. Ведь даже рецидивист, совершивший самые тяжкие преступления, отнюдь не всегда потенциальный преступник. Прошлого со счетов не сбросишь. Но за прошлое уже было возмездие. И коль скоро против него нет основательных, бесспорных улик — он чист перед данным судом.

Что же говорить о человеке, за которым хоть и числятся какие-то грехи, однако твердых и бесспорных доказательств вины нет? Формула — «по своим моральным качествам мог (!) совершить указанное преступление» — не выдерживала никакой критики. И суд ее отбросил.

Судебная коллегия по уголовным делам Верховного суда Таджикской ССР оправдала Бориса Жидкова ввиду отсутствия состава преступления. В горах произошло не преступление, а несчастный случай... По всей вероятности, спускаясь с обрыва, Табачников хотел опереться на ружье, выронил его или сильно стукнул прикладом, держась за ствол. И, поскольку эксперимент показал, что оно легко стреляло само при ударе прикладом, оно само и выстрелило... «По всей вероятности...»? Значит, тоже не точно? Да, не точно, но всякое сомнение правосудие должно толковать в пользу обвиняемого. «По всей вероятности» нельзя осудить. Оправдать — обязательно.

Так закончилось дело... Необычное, сложное. Но его сложность и подчеркивает, сколь же сложно и ответственно вершить правосудие. И сколь часто «все сходится» на том, что виноват именно этот человек: действия его подозрительны, объяснения путанны, а тут еще поспешные характеристики, пересуды, сплетни. Все это создает вокруг дела определенную атмосферу, незримо давит на судей.

Они же должны молиться одному богу — фактам. Чистым, ясным, безупречным. Сомнительный факт — для правосудия уже не факт. Это, как говорят, азы. Однако бывают такие запутанные ситуации, когда действительно не легко усомниться в очевидности.