Французская литература 1945—1970 гг.

Со времени окончания войны с фашистской Германией прошло более четверти века. В истории Франции это был период напряженной идеологической борьбы. Единство прогрессивных сил, сложившееся в годы Сопротивления, подвергалось не раз ожесточенному натиску реакции. Но во всех острых политических ситуациях французский народ находил со свойственной ему трезвостью правильную позицию, отстаивая великие свободолюбивые традиции и неизменную дружбу с Советским Союзом.

Послевоенный литературный процесс во Франции сложен, Подчас трудно определить в нем место того или иного писателя, ибо творчество многих из них развивается отнюдь не прямолинейно, с подъемами и спадами, идеологическими и художественными отклонениями. И все же это не значит, что литературные направления утратили свои границы, а писатели — свои связи с определенными направлениями.

Прежде всего следует отметить значение социалистического реализма в литературе послевоенных лет. Особенно велики его успехи в осмыслении событий войны и борьбы с фашизмом. Все более крепнет направление критического реализма. Подчас анализ буржуазной действительности в произведениях критических реалистов так глубок, что сам он подводит писателей к поискам образов, противостоящих этому отвергаемому миру. В подобных случаях позиции писателей критического реализма неизбежно сближаются с социалистическим реализмом. Это можно сказать, например, об Эриа с его романами о семье Буссарделей.

Определенное место занимает в современной французской литературе и модернистский лагерь. Модернизм с его стремлением быть в центре внимания интеллигенции особенно изощряется в области теории, бесконечно видоизменяя ее. Но он не меняется, по существу, в главных чертах, свойственных ему, — антиреализме, пессимизме, антисоциальности.

В послевоенной литературе экзистенциализм сменился авангардизмом с его «неороманом», «театром абсурда», «еще более новым романом», «школой письма» и другими модными «новинками». Но едва ли эти «новинки» существенно отличаются от предшествующих модернистских течений. Современные модернисты отнюдь не первооткрыватели: они лишь продолжили крайний субъективизм Пруста, индивидуализм и аморальность героев А. Жида, позаимствовали у дадаистов их безудержный формализм, у сюрреалистов — тяготение к подсознательному миру, смешение реального и ирреального. Можно было бы назвать и других предшественников современных модернистов, хотя сами они отрекаются порой даже от экзистенциализма, чтобы сохранить марку «новаторов».

Экзистенциализм (existence — существование) в философии возник в Германии на основе модернизированных старых теорий (неогегельянства, неокантианства и др.), а затем в конце 30-х годов его идеи были развиты французскими философами, в том числе Ж. П. Сартром.

Экзистенциализм рассматривает мир неизменяемым, лишенным закономерностей, хаотичным, абсурдным, человеческое существование в нем — абсолютно бессмысленным, разум человека — бессильным, деятельность его — бесцельной. Человек всегда одинок, охвачен страхом, испытывает постоянно чувство тревоги, тоски. Важное значение придается индивидуальному сознанию, которое ничем не детерминировано, но определяет поведение субъекта в мире, где нет никаких ориентиров, законов, прогресса. Одним из ведущих положений экзистенциализма является «свобода выбора», которая весьма привлекает анархиствующую интеллигенцию с ее жаждой «абсолютной свободы».

Жан-Поль Сартр

Главой экзистенциализма во Франции является Жан-Поль Сартр. В романе «Тошнота» (1938), в сборнике рассказов «Стена» и в трактате «Бытие и небытие» (1943) он воплотил основные положения экзистенциализма.

Герой романа «Тошнота», Антуан Рокантен, испытывает q чувства тревоги, страха, тоски — весь экзистенциалистский м комплекс, вызванный «откровением вещей» — уродством и бессмысленностью для героя окружающего мира и человеческого бытия. Именно это состояние «тошноты», признание бессмысленности жизни является, согласно теории экзистенциализма, шагом героя к подлинному «существованию». Один из основных принципов экзистенциализма сводится к утверждению: «существование предшествует сущности». Далее следует «выбор пути», открытие индивидуалистической свободы. Для героя романа выбор свелся к решению написать книгу, в которой не было бы места реальной жизни.

Трагедия оккупированной Франции привела Сартра в ряды участников Сопротивления. Опыт Сопротивления заставил его связать на какое-то время пресловутую «свободу выбора», которой нет дела до добра и зла, с более определенной активностью в защиту человечности от фашизма.

<0 В пьесе «Мухи» (1943) дан на материале античного сюжета отклик на реальные события Сопротивления. Использован миф об Оресте, а ужасы фашизма воплощены в образах гигантских черных мух, наводнивших город.

Еще больше связь с живой действительностью проявляется в романе-трилогии «Дороги свободы» (1945—1949), события которого отнесены к 1938—1940 гг. Преподаватель философии Матье Деларю тяготится будничной жизнью обывателя, сочувствует антифашистской борьбе в Испании, но не едет туда добровольцем, уклоняется от действия, предпочитая ему постоянный самоанализ. Причина этого •— боязнь «завербованное™», подчинения кому-то, утраты свободы. Когда фашисты врываются во Францию, Матье начинает действовать. Будучи солдатом отступающей французской армии, обреченный на гибель, он стреляет по немцам. Он погибает, ничего не изменив, по мнению автора: немцы войдут в деревню несколькими минутами позже. Гибель героя, это неожиданное завершение нелепой жизни, служит как бы иллюстрацией к авторской концепции абсурдности мира. Но важно, что герой все-таки выбрал путь борьбы. Правда, его героизм носит оттенок жертвенности, а не осмысленного подвига, самоутверждения («смогу или не смогу?»), а не самоотверженности.

Сатирическое изображение империалистической Америки в пьесе «Лиззи Мак-Кей* (1946), обличение правящих классов и продажной прессы в пьесе «Некрасов» (1955) характеризовали, несмотря на ряд спорных моментов, подъем Сартра, его попытки избавиться от экзистенциалистской неопределенности. Но дальнейшее развитие творчества и деятельности Сартра еще более выявило его противоречивость. В последнее время он активно участвует в левацких газетах, поддерживает экстремистскую теорию перевоспитания интеллигенции, ее самоуничтожения, отказа от творческой деятельности.

Альбер Камю (1913—1980)

Из всех писателей, в той или иной мере испытавших влияние экзистенциализма, Альбер Камю является самым талантливым. Он родился в Алжире, в бедной французской семье, учился в Алжирском университете. В 30-е годы принимал участие в прогрессивной деятельности, связанной с народными домами культуры. А. Камю — участник Сопротивления. Первые свои произведения начал писать еще в конце 30-х годов. О В 1942 г. была создана повесть «Посторонний», одна из наиболее характерных для А. Камю с его представлением абсурдности бытия. Эта повесть поражает своей трагичностью, тем, что в ней автор изображает мир наподобие выжженной солнцем пустыни, бесприютной и жестокой, уничтожающей в человеке все человеческое. Таким предстает перед нами герой повести служащий Мерсо — «посторонний» в обществе, порождением которого он является. Вся его жизнь соткана из совершенно заурядных дел и событий, связанных со службой в конторе, бытом и развлечениями холостяка. Необычным для общества, в котором живет Мерсо, явилось не то, что он равнодушен к смерти матери, а только то, что он не смог соблюсти внешней благопристойности, не продемонстрировал своего огорчения, которого и не испытывал. Общество увидело опасность не в равнодушии этого человека ко всему на свете, а только в нежелании прикрыть это равнодушие. И когда Мерсо убивает человека, его судят не столько за это преступление, сколько за отклонение от норм общепринятой лицемерной морали.

А. Камю не стремится при этом к каким-то социально-критическим выводам. Для него важнее объяснить равнодушие и «отстраненность» Мерсо только тем, что тщетны и бессмысленны любые усилия человека, поскольку все заканчивается смертью. Но Мерсо демонстрирует и своё презрение к смерти, перед лицом которой не просит помилования у судей, оставаясь внутренне свободным. В какой-то мере это был вызов сеявшему смерть фашизму, но скорее — вариант общей для Камю темы: непокорности человека в мире хаоса и абсурда и неподчиненности его каким бы то ни было человеческим законам. «Абсолютная свобода» представала не только как средство защиты от насилия и зла в капиталистическом мире, но и как попрание всяких общественных обязанностей и человеческих связей.

В очерке того же времени «Миф о Сизифе» Камю трактует тему внутренней свободы и непокорности на примере Сизифа, стоически поднимающего в гору камень и знающего заранее абсурдность этой работы. В этом эссе отразилась и реальная ситуация захваченной гитлеровцами Франции. В Сизифе, устранившемся от активной борьбы, выявлялась слабость позиции самого автора, преодоленная им з значительной мере в «Письмах к немецкому другу» (1943—1944) и в романе «Чума» (1947). г >

П Роман «Чума» имеет иносказательный смысл. Детальное описание того, кай южный город Оран наполняется зачумленными крысами, заражающими людей, создает впечатление полной реальности. Но чума — это в то же время и фашизм, только что сокрушенный в Европе, и любое другое общественное зло, угрожающее людям. В этом произведении Камю находит нового для себя героя. Доктор Риэ активно и мужественно борется с чумой, хотя и не знает, как и другие, способов ее лечения. Чума, наконец, покидает город сама, люди не смогли с нею справиться. Но поведение их во время бедствия дает больше оснований «восхищаться людьми, чем презирать их».

В 50-е годы Камю совершает эволюцию вправо. Из его произведений исчезает сизифовская сила непокорности бездушному миру, внутреннего сопротивления злу. В 1951 г. появляется книга «Восставший человек», направленная против революции, в защиту «абсолютной свободы» личности; неприятие буржуазной действительности сочетается здесь с неприятием идеи революционного преобразования. В повести «Падение» (1956), своего рода исповеди обывателя, отражена психология циничного обывателя на новом этапе его развития. Он копается в своих грехах не с целью исправления, а только с единственным желанием —- показать порочность человека вообще. В сборнике новелл «Изгнание и царство» (1957) пессимизм Камю проявляется в показе отчужденности, разобщенности людей, в показе человечества раздробленного и разъединенного, находящегося в\ «изгнании», в плену повседневности, в плену социальных и национальных предрассудков. В этой книге А. Камю остается верен своему представлению, что единственная возможность преодолеть «изгнание» заложена в царстве «абсолютной свободы».

В 1957 г. А. Камю стал лауреатом Нобелевской премии. В 1960 г. он погиб в автомобильной катастрофе.

Театр абсурда

В 50-е и 60-е годы экзистенциализм с его трагическим восприятием мира оказал влияние на развитие драмы так называемого «театра абсурда». Имена его представителей — Самюэля Беккета, Эжена Ионеско, Артюра Адамова — приобретают широкую известность. Их искусство поднимается на щит буржуазной прессой.

Значительную эволюцию переживает А. Адамов — от «антидрамы» с ее утверждением одиночества человека в абсурдном мире («Большой и малый маневр», «Все против всех») к пьесе о Парижской коммуне и мужестве коммунаров («Весна 1871 года»).

В произведениях С. Беккета последовательно сохраняется тема одинокого и затравленного человека в мире, полном зла и страха.

В известной пьесе С. Беккета «В ожидании Годо» (1953) нарушены логические и временные устои драмы. Здесь налицо все черты мифотворческих образцов модернизма с их общечеловеческим и внеисторическим характером. Это прежде всего отсутствие конкретности в описании места действия, примет времени, какой бы то ни было социальной характеристики персонажей. В самом построении пьесы проявляется бессмысленность, отражающая уверенность драматурга в абсурдности и хаотичности мира, в трагической обреченности человека. В пьесе нет развития, «время остановилось» — говорит один из персонажей, нет сюжета. Двое бродяг сидят у дороги в ожидании какого-то Годо. Действие заменено ожиданием, характеры — тенями. Образ Годо, с которым связаны надежды ожидающих, совершенно не ясен.               

В пьесе «Конец игры» люди уподобляются пешкам, сами они ничего не решают, ими распоряжаются какие-то силы. У героев нет будущего.

Иррационализм и метафизичность характерны и для «антидрамы» Э. Ионеско (род. в 1912 г.), хотя в более поздних пьесах он стремится к большему динамизму и сюжетности. Э. Ионеско придерживается реакционных взглядов, враждебно относится к идее революции. Призрачность существования человека, нелепость жизни, нарушение всякой логики ее видны в пьесах 50-х годов «Лысая певица», «Урок», «Стулья» и др. Критика обывательского здравого смысла в этих пьесах Э. Ионеско перерастает в ниспровержение разума вообще, в апофеоз алогизма. В «Уроке* цепь нелепостей завершается нелепой ситуацией — убийством учителем ученицы. В пьесе «Лысая певица» реплики персонажей бессвязны, не имеют отношения ни к собеседникам, ни к происходящему на сцене, диалог абсурден. В пьесах Э. Ионеско, написанных в конце 50—60-х годов, появляется сюжет, отклики на действительность, довольно четко изображенный герой — мечтатель Беранже. В «Носороге» (1959) только он устоял против «носо-рожести» — подчинения тоталитарным идеям. Все соотечественники Беранже, не способные размышлять приспособленцы, со свойственным им практицизмом, не сопротивляются превращению их в носорогов. Но и в «Носороге», и в следующей пьесе — «Воздушный пешеход» (1962) герой Ионеско не борется против зла, ибо автор не видит возможностей изменения абсурдного мира. Герой трагически одинок, так как Ионеско считает, что выход из замкнутого круга одиночества грозит «завербованностью», утратой человечности, подчинением ненавистной Ионеско «идеологии».

Новый роман

в романе «В лабиринте» (1960) некий солдат, не имеющий имени, после битвы возле города Райхенфелса должен выполнить поручение умирающего товарища, отдать пакет его родным. По телефону он договорился с отцом умершего солдата о встрече на одной из улиц Райхенфелса, но когда приходит в город, то не может найти этого человека: не знает его имени, адреса. В конце концов его убивает патруль противника. Роман представляет механическое соединение картин, в которых появляется солдат, лишенный не только имени, но и человеческих качеств, характера, скорее похожий на робота, нежели на живого человека. «В лабиринте» мир предстает без живых красок, кажется иллюзорным, фантастическим. Картина «Поражение под Райхенфелсом», висящая на стене комнаты, вдруг становится живой сценой, в которой участвует и солдат. Роб-Грийе считает, что «искусство не опирается ни на какую истину,- писатель Должен создать мир из ничего, из пыли».

Натали Саррот стремится разрушить жанр романа, прежде всего разрушая характеры в нем. Близость ее к М. Прусту видна в том, что основной интерес писательницы сосредоточивается на «психологических состояниях» — этюдах, в которых ее больше всего интересует область подсознательного. В романе «Планетарий» (1958) предметом исследования являются ничтожные эмоции персонажей, спорящих за право владения старинным фамильным креслом.

М, Бютора интересуют не только формалистические эксперименты. В романе «Изменение» (1957) М. Бютор раскрывает тему овеществления человека в современном капиталистическом обществе на истории своего героя —: служащего фирмы Леона Дельмона. Он собирается изменить опостылевшую жизнь, бросить нелюбимую жену. Но в романе отражена невозможность каких бы то ни было изменений для героя — в самой замедленности действия, детальном описании того, как он едет в Италию, где должен обрести свободу. Зависимость от хозяев фирмы, привычка к материальной обеспеченности определяют его духовную нищету, неспособность добиться свободы.

Роман «Ступени» (1960) доказывает невозможность познания истины на примере учителя, пытающегося понять свой класс, своих учеников. От этой сложной задачи, оказавшейся непосильной для него, он сходит с ума. Когда другие продолжают записи и наблюдения учителя, истина снова ускользает от них, остается непознанной, поскольку каждый оценивает все по-своему, никто не может продолжить точку зрения учителя, стать на его место. М. Бютор здесь утверждает пессимистический взгляд на мир и на возможности человеческого разума. Однако попытки изучения мира продолжены писателем и отличают его от иных представителей «нового романа». В орбиту «нового романа» входят также С. Беккет, К. Симон, К. Мориак и другие писатели.

Признаки «нового романа» разнообразны: разрушение характера и сюжета; смешение временных планов, отсутствие движения времени, развития; монтаж отдельных картин, кадров, «смысловых пятен» ; натуралистическая фактография и вместе с тем иллюзорность изображаемого; фразы в несколько страниц без знаков прецинания или с тяготением к бесчисленным скобкам и многое другое. Все это служит выражением антиреалистической сущности «нового романа», его дегуманизации, дегероизации, упадочного мироощущения.

«Новый роман» вскоре сменился «еще более новым романом». Теоретик его Р. Барт в статье «Нулевая стецень письма» (1953) заявил; «Литература — совокупность заданных знаков, не связанных ни с идеей, ни со стилем и предназначенных обозначить в массе всех возможных стилей одиночество ритуального языка». Продолжением тенденции подмены литературы языковой структурой является теория структурализма, претендующая на научную объективность. Несмотря на некоторые положительные стороны структуралистского метода исследования, которые могут быть применены при анализе произведения, структурализм в целом служит отрыву литературы от действительности, не видит общего за частным, связан с формализмом.

Изыскиваются все новые возможности изолировать литературу от прогрессивной идеологии. Одной из них является «сексуальный авангардизм», цинично опошляющий самые здветные чувства человека. Он подан в броском оформлении левацких фраз о свободе, без которых ныне не обходится почти ни одно литературное выступление в буржуазной прессе. В таких романах, как «Эдем, Эдем, Эдем» (1970) Гюйота, «Проект революции в Нью-Йорке» (1970) Роб-Грийе, сексуальная разнузданность, насилие, садизм объявляются благими средствами воздействия на общество. Они кощунственно связываются с идеей революции; на самом же деле авторы этих книг боятся подлинной революции и не понимают ее.

Борьба антиреалистических течений против реализма обострилась в 50—60-е годы; в этом явлении отразилось обострение и усложнение противоречий самой действительности во Франций. На фундаменте довоенных литературных концепций модернизма и экзистенциализма возникло утверждение А. Мальро, Р.-М. Альбереса и др. о том, что модернизм полностью определяет искусство XX в., что для искусства нет иных путей.

Была поднята на щит мифотворческая концепция искусства, зародившаяся еще в 20-е годы. Согласно этой концепции, миф уже не является выражением коллективного сознания и творчества народа на архаическом этапе его развития, а лежит в виде определенного архетипа в основе современных произведений, играет служебную роль для передачи субъективистских представлений художника о мире как абсурдном, хаотичном, иррациональном. Отрицая отражение реальной действительности в мифе, модернисты используют и старые и новые мифы, персонифицируя в них отвлеченные понятия и «общечеловеческие» влечения.

К этой концепции близка ревизионистская теория «реализма без берегов» (Р. Гароди и др.), фактически стирающая грани между реализмом и модернизмом, пропагандирующая «мифотворческий реализм». В орбиту мифотворческой школы входит и «тематическая критика», приписывающая творчеству писателя постоянное тяготение к мифу, устойчивые нереалистические образы и символы.

Споры о реализме, сложность литературной борьбы во Франции сказались на позиции Л. Арагона, поддержавшего в 60-е годы концепцию «реализма без берегов».

Увлечение Л. Арагона экспериментами, в которых ощущается влияние модернизма, проявилось в его романе «Гибель всерьез».

ЦК Французской компартии постоянно уделяет внимание литературным проблемам и спорам, прежде всего проблемам литературы социалистического реализма. В статьях крити-ков-марксистов на страницах «Юманите» защищаются принципы марксистско-ленинской эстетики, анализируются новые произведения французских писателей, ведется полемика и борьба в защиту реализма.

В настоящее время в широких кругах французских читателей растет интерес к реалистической литературе. Мода на модернистский «новый роман» заметно проходит, это признает даже буржуазная критика. Выступления народных масс, студенческие волнения 1968 г. — все это определило тягу писателей к сближению с жизнью. Только реалистическая литература способна отразить многообразие жизни. Велика роль поэзии. Крупнейшие поэты современной Франции — Ж. Превер и С.-Ж. Перс.

Жак Превер

1900-1977

Жак Превер стал популярным поэтом в посдевоенное время. Первый сборник его стихов «Слова» был издан в 1946 г. В начале сложного творческого пути Ж. Превер сблизился с сюрреалистами, но в 30-е годы отошел от них. Среди первых его произведений сатирической остротой отличается поэма «Обед голов» (1931), где высмеиваются те, кто съезжается на обед в Елисейский дворец, кто «кормится от Франции». Поэт противопоставляет им трудовой народ, тех, «кто работает на рудниках», «кем управляют, кого обирают, убивают...».В30-е годы Ж. Превер создает много стихов, ставших популярными песнями («Песенка сардинщиц», «Шагай или умирай» — о безработных рабочих и др.). Он создает злободневные пьесы для народного театра, содействуя своей деятельностью успехам Народного фронта. В 1951 г. выходит второй сборник Ж. Превера «Спектакль», где он сочувственно изображает жизнь бедняков в стихах разных лет.

В сборник «Дождь и хорошая погода» (1955), составленный из произведений различных периодов и жанров, входит поэма «Ненастье». Это сатирическая сказка, насыщенная антиклерикальными и антибуржуазными образами и мотивами.

В сборнике «Всякая всячина» (1966) собраны стихи и скетчи, сценарии и записки вымышленных лиц, пародии на телепередачи и на священное писание. Построение сборника напоминает сменяющиеся кинокадры. Превер использует здесь гротеск, соединяет реальное и фантастическое. Поэзия его демократична. Оц широко использует разговорный язык улиц, прибегает к верлибру, дающему возможность с наибольшей полнотой передать интонацию живой речи.

Большинство произведений этого сборника имеет сатирический характер. Такова интермедия «Дневное», в которой генералу снится самая разрушительная на свете бомба, сценарий «Кроме ужаса», где изображается общество с твердо установленными законами атомной войны. Превер осмеивает чиновников, которые больше всего боятся смеющегося человека («Анабиоз», «Святая душа»). Превер — мастер каламбура и игры слов. В стихотворении «Стирка» он буквально истолковывает пословицу «Грязное белье нужно стирать дома», показывая, как жестоко «стирают» в семье буржуа провинившуюся дочь.

Поэзия Ж. Превера полемична по отношению к «герметичной* зашифрованной модернистской поэзии с ее крайним субъективизмом. Ж. Превер не только сатирик, но и лирик, умеющий свежо и искренне передать свои чувства.

Сен-Жон Перс

1887-1975

Поэзия Сен-Жон Перса, другого выдающегося поэта современной Франции, отличается эпичностью, интересом к научно-философскому осмыслению жизни. Для ритмики его стиха характерны торжественность, величавость, отсутствие рифмы и ритмическая связь с александрийским стихом. Содержательность его поэзии во многом объясняется тем, что он сам многое пережил, знал и видел. Тяготение к наукам и путешествиям соединялось у него с блестящей дипломатической карьерой. Сен-Жон Перс — псевдоним, настоящее имя поэта — Алексис Леже. К началу войны он занимал высокий пост в министерстве иностранных дел, но отказался сотрудничать с гитлеровцами и подвергся репрессиям. Уже в начале своего творческого пути Сен-Жон Перс высказывает неприятие буржуазной действительности.

В поэме «Анабазис» (1924) рассказывается о путешествии в Среднюю Азию, где сам поэт побывал в научных экспедициях. Основной смысл ее — в противопоставлении скудной и обезличивающей западной цивилизации и мудрости людей, близких к природе, далеких от жизни больших городов.

В военные годы Сен-Жон Перс, уехавший из Франции, писал патриотические стихи. В послевоенных циклах и поэмах «Ветры» (1946), «Ориентиры» (1957), «Хроника» (1959) поэт утверждает духовное богатство и величие человеческой личности, непреклонность человека перед лицом деспотизма и зла. Сен-Жон Перс — лауреат Нобелевской премии 1960 г.

Жан Ануй

В области драматургии выделяются яркие и своеобразные пьесы Жана Ануйя. Ануй выступил впервые с драмой «Горностай* (1934), отмеченной влиянием модернистской литературы и говорящей о столкновении морально чистого человека и его большой любви с ложью и расчетливостью его близких. Но истинную славу принесла Аную его героическая Сдрама «Антигона» (1943), написанная и даже поставленная в мрачные годы оккупации. Здесь Ануй, используя античный сюжет, опираясь на одноименную трагедию Софокла, прославляет стоическую непреклонность Антигоны, ее вызов тирану и готовность умереть во имя справедливости. Бесцельность подвига и в то же время необходимость его для самого человека (обычная тема экзистенциалистской драмы) здесь практически снимается, подвиг Антигоны становится примером для других, а вей пьеса звучит как призыв к сопротивлению.

Для Ануя характерно тяготение к античным и историческим сюжетам и тенденция объединять свои пьесы в циклы. В 1942 г. вышел цикл трагических «черных пьес», куда он включил свои первые драмы, затем появились «новые черные пьесы.» (1946), куда вошли «Иезавель», «Ромео и Жанетта», «Медея» и «Антигона». В 1960 г. вышел цикл «костюмированных пьес». Так Ануй назвал пьесы с исторической тематикой, перекликающиеся с современностью. Среди них выделяется ранее написанная драма «Жаворонок» (1953), посвященная Жанне д’Арк, построенная в оригинальной форме суда над Жанной и снова прославляющая человеческий героизм и непреклонность, высокую миссию человека. Отблеск Сопротивления лежит на этой драме о французской национальной героине. Ануй — мастер антибуржуазной сатиры, иногда прикрытой одеждами легкой иронической комедии. Имеется у него и цикл «розовых пьес» (1942), и сатирические «колючие пьесы».

Критический реализм

В общем русле современной французской литературы большое место занимает роман критического реализма. Он представлен различными жанрами — семейного романа-хроники, философского, социально-психологического, исторического романа. Ф. Эриа, Э. Базен, М. Дрюон — талантливые реалисты — уделили большое внимание жанру семейного романа.

В хронике о семье Буссардель Филип Эриа (род. в 1898 г.) рисует буржуазную семью и 6е историю от революции 1789 г. до первого десятилетия после второй мировой войны. Трилогия состоит из романов «Испорченные дети» (1939), «Семья Буссардель» (1946) и «Золотые решетки» (1957). В романах показано поведение финансистов Буссарделей в самые ответственные моменты французской истории, рост реакционности буржуазной семьи по мере ее обогащения. Подробно исследуется — в духе Золя и Бальзака — самый процесс обогащения. В романе «Семья Буссардель» изображен период становления дома Буссарделей (1815—1914); в «Испорченных детях» и «Золотых решетках» отразился процесс распада буржуазкого клана. В «Испорченных детях» — начало бунта Аньес Буссардель против традиций семьи. В «Золотых решетках» становление ее характера завершается — она борется в рядах Сопротивления против немецких оккупантов и порывает с семьей собственников Буссарделей, которым нет дела до родины.

Э. Базен (род. в 1911 г.) создал сатирическую историю разорившейся буржуазно-аристократической семьи Резо, о которой он написал два романа — «Змея в кулаке» (1948) и «Смерть лошадки» (1950). Повествование ведется от лица Жана Резо, который ненавидит спесь и скопидомство, царящие в семье, ненавидит жестокую, злобную мать, олицетворяющую все отвратительное в буржуазном классе. Жан Резо, подобно Аньес Буссардель, уходит из дома. Он приобщается к жизни простых людей, становится журналистом, борется против предрассудков и консерватизма.

М. Дрюон (род. в 1918 г.) — автор трилогии «Конец людей», состоящей из романов «Сильные мира сего» (1948), «Падение корпораций» (1950) и «Свидание с адом» (1951). Портрет крупной буржуазии в лице семьи Ламоннери-Шудлеров дан здесь с большой сатирической силой. Особенно выразительны и типичны образы крупного финансиста барона Шудлера и расчетливого карьериста Симона Лашома, ставшего министром. Чтобы показать распад и обреченность буржуазно-аристократических кругов, Дрюон часто прибегает к натуралистическим зарисовкам смерти, старости, тления. Не всегда писатель соблюдает при этом меру, учитывает художественную необходимость. Не обращается он и к образам людей из народа, ограничиваясь изображением буржуазии.

М. Дрюон известен также своими историческими романами, большим циклом «Проклятые короли», созданным в 50-е и 60-е годы.

Тема войны стала ведущей в творчестве многих современных французских писателей-реалистов.

Р. Мерль

Начало творческой деятельности Р. Мерля связано с военными впечатлениями. Р. Мерль участвовал в боях при Дюнкерке, попал в плен к немцам. Первый роман «Уик-энд на Южном берегу» (1949) отражает разгром французской армии в Дюнкерке. Сержант Жюльен Майа, герой романа, пацифист по своим убеждениям. Война представляется ему бессмысленной и абсурдной. Однако, отрицая войну вообще и все, что с ней связано, сержант убивает потерявших человеческий облик солдат, защищая крестьянку Жанну от насилия и тем самым вступая в противоречие со своими пацифистскими убеждениями. Майа гибнет под развалинами дома во время бомбежки.

S «Смерть — мое ремесло» (1952) — следующий значитель-vl роман Р. Мерля, в котором он изобразил коменданта Освенцима Рудольфа Ланге. Писатель использовал документы, чтобы показать условия, в которых обесчеловечивается характер и рождается психология человека, чье ремесло — смерть. В пьесе «Новый Сизиф» (1956) Р. Мерль рисует образ Сизифа-борца, который должен стать примером для современной интеллигенции.

В романе «Остров» Р. Мерль ставит своего героя офицера Парсела, противника всякого насилия и пацифиста, в положение, при котором его взгляды становятся причиной гибели лучших людей на острове. Парсел убеждается в необходимости активной борьбы за правду. Такова эволюция и самого Р. Мерля — от пацифизма к признанию ответственности человека за все, что совершается в мире.

В романе «За стеклом» (1970) писатель рассказывает о студенческих волнениях 1968 г., затрагивая самую животрепещущую тему. Он сочувствует студентам, осуждает неравенство и дискриминацию в области образования, но справедливо отвергает всякого рода анархизм, проповедь сексуальной свободы и нигилизм, которые проявились в среде французского студенчества.

А. Лану

Арман Лану — участник войны, побывал в лагере для военнопленных. Один из его ранних и лучших романов — «Майор Ватрен» (1956) — посвящен событиям войны. Эпизоды из «странной войны» — неподготовленность французской армии, предательство верхов, борьба их не против немцев, а против коммунистов (расстрел солдата-коммуниста) — сменяются картиной лагеря военнопленных, куда попадают герои — лей тенант Субейрак и майор Ватрен, очень разные люди. Майор старый служака, консерватор, далекий от политики человек, Субейрак — пацифист. Но в плену оба вступают на путь борьбы с фашизмом, и майор Ватрен героически гибнет.

«Свидание в Брюгге», а также «Море отступает» (1963) продолжают цикл романов о войне. В последнем произведении канадец Авель Леклерк, приехав 16 лет спустя вместе с невестой погибшего друга в Нормандию, где когда-то шли бой, пытается все вновь осмыслить и переоценить. Он видит жестокость войны, не идеализирует французских генералов, способных, как генерал Паттон, заявлять, что «литр бензина стоит дороже литра крови». Он вспоминает, как погиб его раненый друг Жак, которого столкнули в море вместе с его грузовиком, когда шла переправа. Он думает и о том, что война, стоившая стольких жертв, несмотря на победу, не сделала многих счастливее. Может быть, жертвы напрасны?

А. Лану изображает играющих детей как ответ на этот вопрос, утверждая необходимость активного участия человека в борьбе против зла.

Л. Веркор (род. в 1902 г.) начал творческую деятельность в период Сопротивления. В современную французскую литературу он вошел как автор философского романа, продолжатель традиций Вольтера и А. Франса. В романе «Люди или животные» (1952) рассказывается о том, как ученая экспедиция встретила в лесах Новой Гвинеи группу необычных существ, похожих и на людей, и на животных. Как определить — люди это или животные? Приводятся длительные споры ученых, промышленников, заинтересованных в бесконтрольной эксплуатации этих существ — «тропи», как их назвали ученые. Не давая точного ответа на поставленный вопрос, автор заставляет задуматься над «понятиемчеловеческого», оценить роль разума. Несмотря на фантастическую и экзотическую форму, роман Веркора, несомненно, Обращен к действи-тельности.

В одном из последних романов—«Плот «Медузы» (1969) — Веркор останавливает свое внимание на вопросе о месте человека в обществе, его поведении, о бунтарстве. Этот роман был написан после майских событий 1968 г., подъема студенческого движения в стране. В жизни Фредерик Легран, погибший в автомобильной катастрофе герой книги, всегда играл роль оппозиционера и бунтаря. Но все его поступки свидетельствовали только о мнимом бунтарстве. Он оказался вне Сопротивления, после войны занимал высокие должности. Фредерику противопоставлен скромный Реми, который пошел путем борьбы. У Реми нет ни денег, ни должностей, только уважение людей. Веркор противопоставил эти образы, развенчивая «бунтаря на час» Фредерика.

Во второй половине 60-х годов во французской литературе появляется новая тема — критика идеологии потребительства и «общества потребления». Писатели-реалисты выступают против превращения человека в покупателя, потребителя благ цивилизации. В обстановке перепроизводства товаров и незначительной покупательной способности единственным средством монополий является умение заставить покупать во что бы то ни стало, даже без надобности. Развивается реклама, умело навязывающая потребителю товары. Во множестве произведений эта тема всячески варьируется. Герои романа Ж. Перека «Вещи» (1965) Жером и Сильвия, с их сознанием мещан, в погоне за приобретением вещей теряют все человеческое, стандартизируются, обездушиваются. В парадоксальной пьесе Ж. Мишеля «Игрушки» чета слулсащих, охваченных психозом потребления, настолько обезличена, что автор намеренно не наделяет своих персонажей именами. Он и Она — игрушки жизни с ее судорожной погоней за приобретением «игрушек», с ее обезличивающей людей «массовой культурой». Эта же тема затрагивается в романе «Молодожены» Ж. Кюртиса, в «Эглетьер» А. Труайя, в цикле-трилогии Э. Триоле «Нейлоновый век» и многих других книгах.

Веркор и Коронель в аллегорическом романе «Квота, или страна изобилия» (1966) изобразили «общество потребления» как некую фантастическую республику Тагуальпу, в которой нетрудно узнать любую из капиталистических стран. Это блестящий памфлет, обличающий идиотизм жизни буржуазного обывателя-потребителя.

Все чаще во французской литературе появляются произведения, в которых тема бегства от «общества потребления» становится центральной. Таков роман Эдмонды Шарль-Ру «Забыть Палермо», роман Э. Кейроля «Полдень-полночь», в которых человеческая личность пытается спастись от стандартизации, обесценения, превращения в вещь. Но в разработке этой темы важна прежде всего позиция автора. Так, в романе Леклезио «Книга бегств» (1969) или Кристианы Рошфор «Весна на автостоянке» (1969) речь идет тоже о бегстве молодых людей от ненавистного общества, но непонятно, какое будущее предлагают писатели своим героям, направляя их в среду анархистов.

Разлагающее влияние идеологии потребительства отражено в романах из жизни народа Кристианы Рошфор («Внуки века») и Андре Ремакля («Время жить»), О жизни тружеников пишет Бернар Клавель — один из писателей, продолжающих лучшие демократические традиции французской литературы. Его тетралогия «Великое терпение» полна веры в человека, сочувствия его радостям и бедам.

Даже в книгах Франсуазы Саган, изображавшей в романах 50—60-х годов жизнь буржуазной молодежи («Здравствуй, грусть!», 1954, «Что-то вроде улыбки», «Любите ли Вы Брамса?», «Через месяц — через год»), постепенно углубляется и усложняется свойственный всем этим книгам мотив грусти, связанной с душевной неустроенностью героев. Если в романе «Знак бедствия* (1965) Франсуаза Саган, показывая губительное влияние буржуазных отношений на человека, заставляет свою героиню Люсиль предпочесть любви материальную обеспеченность, то в романе «Немного солнца в холодной воде» (1969) ее героиня Натали делает совсем иной выбор. Для Натали характерно стремление к цельности, красоте, подлинным духовным ценностям, не имеющим ничего общего с благами «общества потребления».

Эта эволюция образов, появление подобных произведений у таких писателей, как Франсуаза Саган, важно оценить не с точки зрения перспектив для их творчества — эти перспективы весьма неопределенны, а с точки зрения общего состояния французской литературы, того поиска идеалов, который в ней назревает.

Литература социалистического реализма

Литература социалистического реализма в послевоенные годы развивается во Франции в условиях постоянной борьбы против реакционной литературы и всякого рода ревизионистских теорий. Она выдвинула нового положительного героя — коммуниста, показала его роль в организации борьбы против реакции и фашизма, отразила рост сознания простых людей.

Личный опыт участника Сопротивления и узника концлагеря Жана Лаффита (род. в 1910 г.) определил тематику его книг. «Живые борются» (1947) — книга о мужестве и борьбе французских коммунистов в концлагере. Повесть «Мы вернемся за подснежниками» (1948) посвящена смелой операции героев Сопротивления, взорвавших радиостанцию. В романе «Роз-Франс» (1950) это символическое имя с честью носит коммунистка-учительница Мари Вернон: Роз-Франс — ее партийная кличка. Роман «Командир Марсо» (1953) продолжает тему Сопротивления. Нравственная чистота, естественность, героизм, любовь к родине и к людям отличают Роз-Франс, Марсо, Кальма и являются основными качествами коммуниста.

Роль коммуниста в организации Сопротивления показал Луи Арагон в своем романе «Коммунисты» (1951), одном из самых значительных произведений, посвященных этой теме.

Творчество Андре Стиля ценно тем, что его героями являются рабочие, труженики. Его перу принадлежит теоретическая книга «К социалистическому реализму», в которой он отстаивает принцип партийности литературы и необходимость ее связи с жизнью трудового народа.

С детства А. Стиль знал жизнь рабочих-шахтеров; в молодые годы он был учителем в шахтерском поселке. Первый его сборник рассказов — «Слово «шахтер», товарищи...» (1950) — посвящен жизни шахтеров. Следующий сборник — «Сена» вышла в море» (1950) — отразил поддержку французскими докерами Вьетнама, который сражался в те годы против французского капитала. Трилогия «Первый удар» (1951— 1953) запечатлела эпоху американского засилья во Франции, а также широкое движение в поддержку Вьетнама. А. Стиль показал нищенскую жизнь докеров, голод и страдания, но изображение этого не стало самоцелью в романе. А. Стиль сумел запечатлеть величие духа рабочих, их растущую солидарность в борьбе против американских военных баз.

Творчество А. Стиля публицистично. Его романы откликаются на политические события. Следующие значительные произведения связаны с колониальной войной в Алжире, которую клеймит автор: «Мы будем любить друг друга завтра» (1959), «Обвал» (1960). В них передана трагическая история молодых людей, обреченных, помимо их воли, участвовать в разбойничьей войне в Алжире. Беззаботная любовь героев первого романа, Раймона и Анни, заканчивается отправкой юноши в Алжир. Возвратившись после всего, что он там видел и делал сам как солдат, Раймон не способен более чувствовать себя человеком, любить и быть любимым. Он презирает себя, он потрясен. Такое состояние переживает й сын шахтера, участник Сопротивления Бернар Давен в романе «Обвал». В Алжире он находит в себе силы противостоять разлагающему влиянию завоевателей, хотя и гибнет.

Жизнерадостная и энергичная девушка, работница текстильной фабрики Виолина — героиня романа «Пойдем танцевать, Виолина» (1963). Писательское мастерство А. Стиля совершенствуется, углубляется психологизм, обогащается язык.

Жан-Пьер Шаброль

Шаброль близок А. Стилю, его интересует молодое поколение рабочих. Это нашло отражение и в романе «Последний патрон» (1953), где показана трагедия юноши, участника Сопротивления, оказавшегося солдатом во Вьетнаме. В «Гиблой слободе» рассказывается о молодежи из самого бедного парижского предместья. Жако Леру, паренек из этой слободы, мужает, становится настоящим борцом. Это роман о рабочей молодежи, ее высоких моральных качествах.

Трилогия Ж. Шаброля «Бунтари» (1965—1968) посвящена жизни и борьбе трудовой Франции в 30-е годы. В романе, где речь идет о жизни шахтеров сурового горного края Севенн, изображены гордые и сильные дудом люди — взрослые и дети. Голод и нищета, тяжкий труд не сломили этих людей, не разъединили их, Шаброль показывает коллективную волю шах терского поселка в защите группы подростков, несправедливо обвиненных железнодорожной компанией в поджоге леса. Нравственную высоту тружеников, народную мудрость писатель воплощает в ярких образах шахтеров, в особенности мэра поселка шахтера Шапона, прозванного Жоресом. Шаброль отвечает и тем, кто хотел бы противопоставить рабочую молодежь оФцам с их героическим прошлым. Он рисует преемственность бунтарских, революционных традиций французского народа, выделяя образы юношей — Люка Ру, погибшего в Испании Ноэля Паррига. Поддержка передовой интеллигенцией рабочего класса отражена в образе местного учителя Алена Дуарана.

В 50-е и 60-е годы среди прогрессивных писателей можно назвать много других, чье творчество связано с темой рабочего класса, его борьбы за социальную справедливость. Это Р. Вайян, А. Вюрмсер, П. Куртад, П. Гамарра, А. Ремакль, Э. Эчшерли. К ним присоединяются все новые и новые имена.