ЗООНИМЫ В ЯЗЫКОВОЙ КАРТИНЕ МИРА РУССКИХ И КИТАЙЦЕВ

Сунь Сунься

Шаньдунский педагогический университет, Китай

Язык как общественное явление "выступает хранителем информации о мире, которая добыта всеми членами определенной этнолингвистической, культурно-языковой общности людей. Язык, рассматриваемый как достояние всех говорящих на нем, в силу кумулятивной функции является подлинным зеркалом национальной культуры" (Верещагин, Костомаров 1990: 15). По В.Гумбольдту, разные языки — это не просто разные оболочки общечеловеческого сознания, но и различные видения мира. В каждом языке заложено самобытное миросозерцание. Каждый язык описывает круг народа, которому он принадлежит, круг, откуда человеку дано выйти лишь постольку, поскольку он тут же вступает в круг другого языка (Гумбольдт 1984: 80). Э.Сепир и Б.Уорф также убедительно доказывают, что люди видят мир по-разному — сквозь призму своего родного языка.

Животные — меньшие братья человека. Параллелизм животного мира и мира человека является фактором, во многом определяющим функционирование зоонимов в речи. В основу ассоциативных связей между поведением человека и животного легли наблюдения людей в процессе их практической деятельности над различными видами и особями животных. В данной статье мы попытаемся в сопоставительном аспекте рассмотреть русские и китайские зоонимы в контексте национальной культуры русских и китайцев и выявить фрагменты языковой картины мира каждого из этих народов.

В узком смысле слова зоонимы — это собственные имена (клички) животных, например: Мурка (кличка кошки), Васька (кличка кота), Полкан (кличка собаки), Холстомер (кличка лошади) и др. В широком смысле зоонимы — это имена нарицательные, которые являются названиями животных, например: кошка, собака, заяц, тигр, лошадь и др. Именно такое — широкое — понимание термина представлено в нашей работе.

Известно, что для одних и тех же реалий, даже в достаточно близких языках, имеются различные способы их обозначения. Вследствие этого в разных языках и метафора ориентирована по-разному, отражая "кусочки действительности". Например, китайская пословица Чжэн ли ланво, ю фэн хукоу (От волчьего логова бежал, да в пасть тигра попал) по смыслу адекватна русской пословице От волка бежал, да на медведя попал; пословица Ишань буцан эрху (Два тигра в одной горе не живут) соответствует русской пословице Два медведя в одной берлоге не живут; устойчивое китайское выражение четыре дракона Азии получает русский аналог четыре тигра Азии.

В.Г.Гак, анализируя природу метафорических процессов, указывает, что в основе метафоризации лежит расплывчатость понятий, которыми оперирует человек, отражая в своем сознании вечно изменяющуюся многообразную внеязыковую деятельность (Гак 1998: 481). Из-за ассоциативных различий русский зооним сорока мыслится у носителей китайского языка совсем по-другому: русскому сорока напоминает о болтливом, шумном человеке и о том, кто любит сплетничать; китайцы же сравнивают эту птицу с веселой и смешливой девушкой или с человеком, который передает хорошие новости. Как видим, в русской культуре данный зооним имеет оценочную коннотацию "плохо", в китайской — "хорошо".

Наше исследование показывает, что наименования животных в зависимости от ассоциативных различий имеют различную степень совпадения в языковой картине мира русских и китайцев. В частности, можно говорить об эквивалентном и неэквивалентном восприятии зоонимов носителями русского и китайского языков.

При эквивалентном восприятии один и тот же зооним вызывает одинаковые или сходные ассоциации у разных народов. Например, в картине мира и русских, и китайцев значение "упрямый, глупый" устойчиво ассоциируется с ослом. Русские говорят: Упрямый как осел; Глупый как осёл; Глупца знать по речам, осла знать по ушам; Осёл и в Киеве конем не будет; Когда лошади нет, и осёл скотина. В китайском языке эти высказывания имеют полную аналогию: цзюелюй или цзянлюй (= Упрямый как осёл), люйцзы бунэн туо маань (= Осёл и в Киеве конем не будет), цаошан ума люй данной (= Когда лошади нет, и осёл скотина).

Змея у русских ассоциируется с человеком некрасивым, неприятным, с плохим характером, злым, жестоким, хитрым, льстивым, лицемерным, коварным, неблагодарным, подхалимом. Эти значения реализованы как во фразеологизмах, так и в пословицах, например: змея подколодная; отогревать змею на груди; Пригрели змейку, а она тебя за шейку и т.д. Для китайцев змея также символизирует человека коварного, хитрого или злого. Например, Душэ коучжун ту ляньхуа (Из рта змеи появляется лотос) — о коварном, лицемерном человеке, который хочет казаться добрым; Чанлун доубуго дитоушэ (Даже сильный дракон не победит местную змею) — о том, что сильная внешняя сила не может победить злую местную силу; Шэпаушэн, цзяньцзи уин (Змея ползет бесшумно; У коварных замыслов нет тени) — о том, что заговор злых сил трудно предотвратить, и Т.д.

Неэквивалентное восприятие животных выражается: 1) в наличии определенных ассоциаций у одного народа и отсутствии подобных ассоциаций у другого народа; 2) в различии ассоциаций у каждого из народов. Очевидно, что неэквивалентные зоонимы вызывают особые трудности при их семантизации и переводе с одного языка на другой.

Первая из названных закономерностей связана с тем, что один и тот же зооним у одного народа имеет ассоциативные созначения, а у другого не имеет. Например, в языковой картине мира китайцев слово тигр имеет двоякое символическое значение. Во-первых, он связан с храбрым воином: хуцзян (храбрый как тигр воин), цзянмэньхуцзы (храбрый сын из семьи генерала). Отсюда популярность среди народа шапок и туфель с изображением тигровой головы как одного из символов счастья. Во-вторых, тигр ассоциируется со свирепым характером, что в языке нашло выражение в таких выражениях, как хушиданьдань (смотреть с алчностью тигра), хукоуюйшэн (вырваться из пасти тигра), хуцзяхувэй (лис тем и грозен, что тигр с ним), фанхугуйшань (дать тигру уйти в горы, т.е. дать .свободу действий врагу), хуланчэнцюнь (тигр и волк собираются одной группой — о злых и алчных людях), баньцзюньжубаньху (быть вместе с царем точно быть вместе с тигром) и мн. др. У русских же слово тигр не вызывает подобных ассоциаций.

Приведем еще один подобный пример. В языковой картине русских зооним глухарь символизирует человека нечуткого, равнодушного, "глухого" к чужой беде (С трибуны — соловьи, а на деле глухари), в то время как в китайской традиционной культуре такого символа нет.

Вторая закономерность выражается в том, что один и тот же зооним вызывает различные ассоциации у разных народов. Например, для китайцев сова — символ черной, злой силы. Это значение зафиксировано в китайских пословицах Емаоцзы хайпа цзянъ тайян (Сова боится солнца), Емаоцзы цзиньчжай, уиш-булай (Сова входит в дом с бедой). Для русских же сова — символ мудрости, ср.: "Сова — символ с большим смыслом, ведь ее, как известно, всегда ассоциировали с мудростью..." (Мудрая сова... 1997:39).

Таким образом, предварительный анализ проблемы позволяет сделать вывод, что в русском и китайском языках, несмотря на их генетическое различие, фрагменты языковой картины мира частично совпадают, что, в частности, получает выражение в сходстве ассоциаций, вызываемых зоонимами. Не менее очевидно и различие в ассоциациях (ведь русские и китайцы видят мир по-разному!), и это может быть причиной коммуникативных трудностей. Последнее следует учитывать как при непосредственном общении русских и китайцев, так и в переводческой деятельности.