ИНТЕГРАЦИЯ ИНОСТРАННЫХ СЛОВ ИЗ ЕВРОПЕЙСКИХ ЯЗЫКОВ В КИРИЛЛИЦЕ И ЛАТИНИЦЕ

Даниель Бунчич

Боннский университет, Германия

В этой статье исследуются особенности интеграции иностранных слов в языки, которые используют кириллицу, в отличие от языков, пользующихся латиницей. Особенности, о которых здесь будет идти речь, выявлены прежде всего в иностранных словах, находящихся в начале процесса первичной интеграции (по Фили-повичу 1990:28,48), а не в адаптированных заимствованиях, находящихся уже в процессе вторичной интеграции. Поэтому особенное внимание уделяется иностранным именам собственным, так как у них обычно очень долго сохраняется связь с языком-источником.

В статье представлена попытка демонстрации разных традиций интеграции иностранных слов в языки с различными графическими системами, в данном случае кириллицей и латиницей. Языки, использующие латиницу, предпочитают сохранять исконную орфографию заимствований и охотно вводят иностранные правила чтения (grapheme-phoneme correspondences), в то время как языки, пользующиеся кириллицей, предпочитают передавать произношение иностранных слов средствами собственной орфографии и никогда не выходят за ее рамки.

Для демонстрации этого тезиса были выбраны три языка, которые имеют разное отношение к кириллице: русский язык (который использует исключительно кириллицу), сербский язык (для презентации которого используются и кириллица, и латиница параллельно и равноправно) и хорватский язык (близкий сербскому языку, от которого он, однако, отличается тем, что пользуется только латиницей). Не принимались в расчет языки бывшего Советского Союза, получившие кириллическую письменность в двадцатом веке1. Также остались без особого внимания немногочисленные в интересующих нас языках иностранные слова из неевропейских языков2.

2.            Общие возможности графической интеграции иностранных слов

Прежде чем рассмотреть особенности кириллицы, обратимся к различным способам интеграции иностранных слов в язык вообще. Существует четыре варианта: 1) трансплантация; 2) транслитерация; 3) практическая транскрипция; 4)научная транскрипция.

2.1.        Трансплантация

Трансплантация — термин, взятый у Суперанской (1978: 26), обозначающий "непосредственное включение в текст иностранного имени с сохранением его графики" (Гиляревский и Старостин 1985: 11), как в следующих примерах:

(1)          Сперва madame за ним ходила,

Потом monsieur ее сменил. (Пушкин, Евгений Онегин, 1,3)

(2)          After the concert, the crowd headed en masse for the parking lot. (Уэбстер 1993:1355)

Перевод: После концерта народ стремился en masse к автостоянке.

(3)          "The cooking here is wunderbar, ” hesaid. (Уэбстер 1993: 1355) Перевод: "Кухня здесь — wunderbar" — сказал он.

Иногда графический образ иностранного элемента слегка меняется из-за типографических проблем3:

(4)          нем. Konig strafie ‘Королевская улица’ > Koenig strasse (или; неправильно: Konig straBe) хорв. duveC ‘рисовое блюдо с овощами’ > djuvec.

Проблема возникает, если к таким трансплантированным словам прибавляются флексии или другие морфемы заимствующего языка, потому что в этом случае в одном и том же слове оказываются два разных коррелятивных набора графем и фонем. Например, в хорватском языке основа слова адаптируется к произношению принимающего языка, когда к ней добавляется морфема:

(5)          Casablanca, род. п. ед. ч. Casablanke Kennedy, род. п. ед. ч. Kennedyja Haag ‘Гаага’, относительное прилагательное haaski Словенский язык вообще обращается с чужими именами собственными как со своими существительными, т.е., где только возможно, они интегрируются в словенскую парадигму склонения. С этой целью конец иноязычной основы должен переосмыслиться морфологически:

(6)          Max Weber, род. п. ед. ч. Маха We bra Harold Pinter, род. п. ед. ч. Harolda Pinterja Olie in Stanley, род. п. ед. ч. Olieja in Stanleyja.

В польском языке графическая основа остается неизменной, но, если нужно, граница между буквами, произносимыми по польским правилам чтения, и буквами, произносимыми по иноязычным правилам чтения, указывается апострофом (подробнее об этом Бартминьскаи Бартминськи 1978: 40-50):

(7)          Harry: род. п. ед. ч. Harry'ego произносится без у: [xa'rego]; но м,/тв. п. ед. ч. Наггут произносится су: ['xarim].

Проблема усложняется, когда слова переносятся из одного языка в другой с различными графическими системами, особенно если эти алфавиты используют идентичные формы букв для репрезентации разных звуков. Например, сербское окончание дательного падежа единственного числа - у можно читать как игрек в контексте латиницы. Поэтому в сербской орфографии существует следующее правило:

Салю изузешно се и у Ьириличком шексшу йонеко имеможе навести и у изнорно] паши ни ци (нйр. кад не можемо сазнаши како се ниша и йреозвучава). Ако се шаквом имену до daje наш насшавак, он се odeaja цршицом, нйр. Huet-a, заHuet-oeoiПротивника [...]. (Пешикан 1995:103 f.)

Перевод: Только в порядке исключения и в кириллическом тексте имя собственное можно привести иногда и в исконной латинице (например, когда мы не можем узнать, как оно читается и произносится). Когда к такому имени добавляется наше окончание, оно отделяется дефисом, напр. Huet-a, за Huet-oeoi Противника4 [...].

В русском языке при образовании сложных слов в таких случаях тоже используется дефис, но перед окончаниями обычно употребляется апостроф:

(8)          DOS-овский, CD-запись, IBM -совместимость, Windows-программы Laptop, род. п. ед. ч. Laptop 'а.

2.2.        Транслитерация

Если оригинал нужно переписать в другом алфавите, тогда лучший способ дать образованному читателю возможность восстановить исконную орфографию — транслитерация (ср.: Супе-ранская 1978: 16-25), т. е. выражение, написанное чужим алфавитом, переведенное на алфавит заимствующего языка буква за буквой. В идеальном случае транслитерации существует одно-одно-значная корреляция между чужими графемами и графемами транслитерации, как это принято в системах научной транслитерации, напр. в системе для научной передачи кириллицы латинскими буквами Международной организации по стандартизации (ISO) и ее национальных разновидностях—(9) и в сербско-хорватской транслитерации— (10):

(9)          рус. Горбачёв > Gorbacev

рус. Хрущёв > ISO Hrusev, нем. Chruscev, англ. Xruscev

(10)        хорв. (и серб.) U pocelku bjese rijec, i rijec bjese и Boga, i Bog bjese

rijei.

<-» серб. У йочешку 6jeiue pujeu, и рщеч 6jeiue у Eoia, и Eoi 6jeiue

рщеч. (Вук 1847: Иоан. 1:1).

Такие системы впервые были созданы для каталогов прусских библиотек (ср.: Инструкции 1899, Суперанская 1978: 17), где собирались книги, написанные в самых разных системах письма, которые надо было сводить в один алфавитный каталог. В библиотеках стран, пользующихся кириллицей, такие системы транслитерации были не нужны, так как в них книги на латинице вносились в специальный каталог по латинскому алфавиту.

Однако такие транслитерации, передавая орфографию источника, не отражают его произношение. Для правильного произношения фамилии (GorbaCev) надо знать, что (б) произносится [tj1], а (ё) — [э] и т. д., как и у трансплантированного (image) ‘имидж’ надо знать английские правила произношения.

2.3.        Практическая транскрипция

Методом для репрезентации произношения, а не написания,

является практическая транскрипция5. При этом подходе орфография языка-источника нужна только для того, чтобы осуществить "определение фонемного состава иноязычного слова и перевод иноязычных фонем в фонемы заимствующего языка" (Суперанс-кая 1978: 103). Это адаптированное звучание должно быть передано исключительно "средствами нормальной орфографии" принимающего языка, т. е. его правилами чтения (Реформатский 1955: 296):

(11)        рус. Уолфиш-бей < англ. WalfishBay

серб. Х/уманpajiuc вон ‘Хьюман Райте Вотч’

< англ. Human Rights Watch ‘наблюдение над правами человека’ нем. Виго ‘кабинет’ < фр. bureau словен. pizama ‘пижама’ < фр .pyjama

Конечно, такие правила чтения существуют только для звуков того языка, для которого предназначена орфография. Поэтому во многих случаях произношение оригинала передается не точно:

(12)        рус. Оруэлл [o.ru.'el] < Orwell [Ъ:(.1).\уэ1] словен. bife [bi'fe:] ‘буфет’ < фр. buffet [byfe] нем. Samowar [zamo'va:(ir)] (often Jjzamova'])

< рус. самовар [somx'var]

В тех случаях, когда это не доставляет трудностей произношения, в практическую транскрипцию методом транслитерации вводится и дополнительная информация об исконной орфографии, напр. когда в кириллице орфографически отражаются редуцированные гласные английского языка или двойные согласные:

(13)        рус. Лондон < англ. London,Ллойд Уэббер < англ. Lloyd Webber, Хоуард < англ. Howard, Гюнтер Грасс < нем. Gunter Grass

В своей книге о практической транскрипции Суперанская (1978) представляет этот метод как своего рода компромисс между транслитерацией, передающей только написание, пренебрегая звучанием, и фонетической транскрипцией, которая слишком углубляется в тонкости чужой фонетики, так что текст становится непонятным для среднего читателя. Поэтому надо избегать этих крайностей, т. е. "слепого следования букве" и "излишнего фоне-тизма" (Суперанская 1978: 131-134). Однако вследствие ограничения правилами чтения принимающего языка, невозможна последовательная передача ни фонетики, ни фонологии, ни орфографии интегрируемых слов. Единственным преимуществом практической транскрипции является органичная интеграция транскрибированных слов в заимствующий язык. Такие слова орфографически и фонетически ведут себя как слова принимающего языка. Поэтому практическая транскрипция во всех языках представляет собой важный элемент вторичной адаптации (ср.: Филипович 1990: 28, 48) в дальнейшей интеграции заимствованных слов, ср. немецкий пример Виго в (11), вместо которого еще несколько десятилетий назад обычно писалось (Bureau). Однако в данной статье речь идет не об этом втором шаге заимствования, но о графической интеграции еще не адаптированных иностранных слов, как в русском и сербском примерах в (11).

2.4.        Научная транскрипция

Соответствующая фонетическая репрезентация достигается только научной транскрипцией. Этот термин здесь используется для условного обозначения транскрипции, не ориентированной на сохранение орфографических норм заимствующего языка. Кроме собственно научных контекстов (где применяются такие системы, как Международный фонетический алфавит), этот метод используется особенно для языков с неалфавитной системой письма, как например, китайского — система Пиньин6.

(14) Пиньин Deng Xiaoping < [бжр gjau phiq] ‘Ден Сяопин’

Пиньин kunqu < [[khwon t<?hui] ‘куньцюй

(форма традиционной китайской музыкальной драмы)’

В этих примерах латинская буква (х) передает среднеязычный щелевой [о], a <q> — придыхательную среднеязычную аффрикату [tch]. Значит, хотя эта система транскрипции употребляет привычные для читателя буквы латиницы, произношение этих букв отличается от естественного произношения, напр. букв (х) и <qu) в английском языке как [ks] и [kw]7; Таким образом, как транслитерация, так и научная транскрипция (и, конечно же, трансплантация) вводят в принимающий язык непривычные правила чтения из языка-источника. Это можно было бы назвать переключением графических кодов (graphical code -switch ing). Одна практическая транскрипция опирается на правила произношения (т. е. на код), уже существующие в орфографии принимающего языка.

3.            Отличия кириллицы от латиницы

Особенной чертой кириллических систем письма в отличие от латинских представляется тот факт, что они опираются почти исключительно на свои правила произношения и не разрешают интеграции чужих орфографических конвенций. Однако это не всегда было так. Пешикан и др. (1995: 103) правильно замечают, что средневековая кириллица включала все буквы греческого алфавита (многие из которых не были нужны для написания славянских слов), так что все греческие заимствования можно было писать в их исконной орфографии. Речь здесь идет особенно о следующих буквах:

Таким образом, в греческих словах ‘фимиам’ и ‘Европа’ (16 а), писавшихся в церковно-славянском языке строго по этимологии (16 6), некоторые буквы в русском языке были заменены на другие буквы кириллицы (16 в), тоже восходящие к греческим буквам, но к другим (16 г):

Со временем этот алфавит, предназначенный для старославянского языка, был приспособлен для различных (славянских и неславянских) национальных языков, а в этих новых орфографиях система репрезентации всех иностранных слов сразу же изменилась в (практическую) транскрипцию:

Али се са сшваран>ем националних Нирилица у lacuna мосуЬносш сис-шемашско/ извор но1 йисшьа имена, не само из 1рчко1 нею и из dpyiux словенских hupmuHKuxje3uxa. (Пешикан и др. 1995: 103)

Перевод: Но с созданием национальных кириллиц исчезла возможность систематического исконного написания имен, не только из греческого, но и из других славянских кириллических языков.

Однако это заключение отнюдь не самоочевидно. Вполне возможно написать иностранные имена собственные в исконной орфографии национальным алфавитом, напр. в английском или немецком языке:

(17)        нем. Nishnij Novgorod(чаще, чем Nischni Novgorod)

< рус. Нижний Новгород

нем. Walesa(и не" Wauengfia) < пол. Walesa нем. Washington (и не “ Woschingten) < англ. Washington англ. Birobidzhan (и не "Beerabeejahn) < рус. Биробиджан англ. Weiss (и не * Vice) < нем. Weifi

Для носителей английского и немецкого языков кажется совершенно естественным пользоваться чужими правилами произношения при обращении к иностранным именам собственным, а альтернативные "фонематические" репрезентации — просто немыслимы. Однако точно таким же немыслимым носителям русского или сербского языка представляется употребление чужих правил чтения9:

(18)        рус. ‘Схакеспеаре (с произношением [fe'ksprr]) < англ. Shakespeare серб. ”буффеш (с произношением fbife:]) < фр. buffet Напротив, все языки с системой письма на основе кириллицы

для передачи иностранных слов (включая имена собственные) используют практическую транскрипцию:

(19)        рус. Шекспир серб, бифе ‘буфет’

Практическая транскрипция используется даже для слов, заимствованных из языка-источника, использующего кириллицу, хотя здесь, на первый взгляд, вообще ничего не нужно было бы переписывать:

(20)        рус. Джинджич < серб. Tjuntjuh

(21)        серб. Лен>ин < рус. Ленин серб. Кц/ев < Киев10

Стоит отметить, что исконные слова в примере (21) не содержат никаких букв, не представленных в сербском алфавите.

В книге Андрея Куркова "Добрый ангел смерти" (Москва- Харьков, 2000) практической транскрипции подвергается даже прямая речь персонажей, говорящих по-украински (причем на литературном языке), т. е. большой объем текста, не интегрированного никак в русский контекст":

(22)        — Завтра мы з Галэю йидэмо в Кыйив, — наконец произнес он. — Вы залышытэсь тут, я з бать камы вжэ поговорыв. Якщо щось узнаю — подзвоню!...

— Хорошо, - - кивнул я. (с. 264)

В украинской орфографии: — Завтра ми з Галею Чдемо в Ku'ie В и запишитесь тут, я з бать коми еже поговорив. Якщо щось узнаю — подзвоню!... [...]

Перевод: — Завтра мы с Галей едем в Киев. [...]. Вы останетесь тут, я с родителями уже поговорил. Если что-нибудь узнаю — позвоню!...[...]

3.1.        Сербский язык

В сербском языке имеется довольно своеобразная орфографическая ситуация: для него используется не только кириллица (как в предыдущих примерах), но параллельно с ней и латиница. Между этими двумя алфавитами существует система одно-однозначной транслитерации12. Таблицы транслитерации находятся в начале любой грамматики, справочника по орфографии, словаря или учебника сербского языка, и официально эти два языка имеют абсолютно равные права. В этом отношении сербский язык, кажется, уникальное явление в мире13. Однако предпочтение того или другого алфавита часто зависит от политических факторов, а не от личного вкуса. Так, до 1990 года государство поощряло употребление латиницы в "восточном варианте сербохорватского языка", чтобы подчеркнуть единство Югославии; а с появлением национализма Милошевича кириллица опять вошла в моду.

Следовательно, существует только одна сербская орфография, которая осуществляется в двух алфавитах, а латинская реализация орфографии одновременно является транслитерацией кириллической реализации и наоборот. К примеру, самая значительная газета сербской эмиграции — Vesti или Весши каждый день выходит в двух тиражах с совершенно идентичным текстом: один тираж в латинице, другой — в кириллице.

По перечисленным причинам последовательная транслитерация, для которой нужны диграфы или диакритические знаки, наверное, никогда не будет употребляться в кириллических орфографиях. Однако существует тенденция к трансплантации некоторых слов особенно с английского языка (электронная терминология, реклама и т. п.). Временный ли это феномен — трудно сказать. Может быть, как только все усвоят специфический термин, необходимость трансплантации исчезнет, и он адаптируется к орфографии принимающего языка. Многие такие слова уже сегодня имеют параллельные формы, напр. internet и интернет, notebook и ноутбук, PC и ПК в русском языке или e-mail и те]1/мер — в сербском. Однако всё больше носителей языков, использующих кириллицу, знает английский язык, так что можно предположить, что число заимствований из английского языка возрастет. Из-за строго этимологической орфографии английского языка, в котором много омофонов, различающихся только орфографически, такие слова часто бывает трудно узнать в транслитерации по их адаптированному произношению. К тому же современные компьютеры облегчают переключение между алфавитами и соответствующими (виртуальными) клавиатурами. Эта тенденция, вероятно, будет усиливаться даже в сербском языке, где таким образом еще больше уменьшится оптическое различие между сербским и хорватским языками.

До сих пор различия между кириллицей и латиницей рассматривались с точки зрения латиницы, т. е. обсуждались как особенности кириллицы. А может быть, все наоборот? Может быть, тенденция к употреблению диграфов и диакритических знаков явля ется характеристикой латиницы, отличающей ее от всех других алфавитов? Распространение латиницы по всему миру, конечно, имеет много причин. Одной из них являются такие социологические факторы, как тот факт, что алфавит римлян был использован для трех мировых языков — латыни, французского и английского.

Но, может быть, другой причиной является приспособляемость, присущая латинскому алфавиту, вследствие которой его легко адаптировать к любому языку с помощью диграфов и диакритических знаков и которая делает графическое переключение кодов возможным29.

Для окончательного решения этого вопроса, конечно, необходимо основательное изучение других систем письма, которое невозможно провести в рамках данной статьи. Но, на первый взгляд, в сравнительно изолированных системах письма (греческое, еврейское, армянское письмо) графическое переключение кодов (трансплантация, транслитерация) и диакритические знаки действительно или вообще не применяются или применяются в значительно меньшей степени, чем в латинице. Можно даже установить некоторую пропорциональность между применением графического переключения кодов в одной системе письма и областью ее распространения. Так, арабское письмо используется для многих различных языков, кроме арабского: для персидского (фарси), урду, азербайджанского (напр., в Иране), курдского (в Ираке), уйгурского (в Китае), синдхи (в Пакистане), пушту и т. д. Необходимые для репрезентации фонологии этих языков дополнительные буквы образуются с помощью множества диакритических знаков, напр. такие персидские буквы, как (у) [р], (£> [tj] и (j) [3], из арабских (v1) [b], <£) [3] и (j) [zj, соответственно (ср.: Гиляревс-кийиГривнин 1970: 170, Эйгер 1998). Заимствования из арабского в эти языки обычно трансплантируются в своей исконной орфографии. Подобным образом китайское письмо распространилось по большой части восточной Азии и употребляется, например, для корейского (в Южной Корее) и японского языков. Здесь разрешается очень свободное переключение кодов между китайскими иероглифами и корейскими или японскими силлабограммами; следовательно, и иностранные слова, особенно с английского языка, часто трансплантируются, сохраняя латиницу.

Из этих наблюдений можно заключить, что графическое переключение кодов средством трансплантации или транслитерации является важным фактором эффективности системы письма, не только для империалистического распространения письма в другие страны, но и для международного обмена, тем более в эпоху всемирной "глобализации".