Восстание ангелов. Анатоль Франс

Роман «Восстание ангелов» (1913), пожалуй, самая печальная книга Анатоля Франса. Владыка — бог Иалдаваоф, царящий в небесах, есть символ власти государственной. Ангелы, восстающие против него, — это те милые сердцу писателя революционеры, и главным образом, пожалуй, русские революционеры, которые, находясь в эмиграции, приходили к нему на виллу Саид.

Старый писатель не мог не любить их, но он не верил в разумность их протеста. И вот об этом он сказал в своей книге.

Обозрев всю человеческую историю, задержав свой пристальный и проницательный взгляд на современности, убедившись в том, что это — ад, Франс, однако, заявляет, что с адом этим нужно мириться, ибо иного исхода нет, что восстание ничего не даст, разве лишь замену одного владыки другим. В мире же все останется по-старому.

«Друзья, — сказал великий архангел, — не станем завоевывать небо. Довольно того, что это в наших силах. Война порождает войну, а победа — поражение.

Побежденный Бог обратится в Сатану,, победивший Сатана станет Богом. Да избавит меня судьба от такой страшной участи! Я люблю ад, взрастивший мой дух, люблю землю, которой мне удалось принести немного добра, если только это возможно в ужасном мире, где все живет убийством».

Дух насилия, несправедливости, корысти руководит действиями правителей, но разве свободны от него все люди, «завистливые, склонные к насилию и раздорам, алчные, враждебные искусству и красоте?» Потому главная задача — исправить самих себя, в себе подавить тирана Иалдаваофа.

Так рассуждает Анатоль Франс. Он не учитывал, что сознание людей определяется их бытием, что дух Иалдаваофа царит в сердцах людей, живущих в мире несправедливых социальных отношений, что стоит только изменить эти отношения, как исчезнет и дух корысти и раздоров.

Для писателя снова, как в далекие дни его дружбы с парнасцами, великим утешителем стало вечно прекрасное искусство. Флейта садовника Нектария пела о «скорби небес» (рассказывает он в своем романе), «она воспевала природу, признавая за всяким насекомым, всякой травинкой их долю силы и любви, говорила о радости и свободе».

Не таково ли было и перо писателя? Он всегда оставался благожелательным к людям и природе, поистине боготворя природу и ее высшее создание — человека. Сейчас Анатоль Франс грустил, грустил о печальной судьбе человечества. От всей души он желал людям счастья. Недавно он верил, что сон, приснившийся ему на белом камне, сбудется, что грядущее коммунистическое общество уничтожит многие вековечные беды человечества — войны, национальную рознь, насилие над личностью. Поражение революции 1905 г. в России потрясло его. Он стал сомневаться в своей вере в человека.

В книгах Франса много самых уничижительных для человека строк. Писатель не скупился на отрицательные эпитеты.

Некоторые критики приписывали ему даже признание пресловутого «биологического детерминизма». Пожалуй, от этого не отказался бы и сам Анатоль Франс, не придававший ему столь чудовищных форм, как это делали писатели-натуралисты.

Но серьезно верить этому нельзя. Как ни брани отец своего блудного сына, он его любит. Гневное сердце отца всегда готово простить, ибо в глазах отца никакие заблуждения и ошибки сына не могут затмить его облика. «Распри» между писателем и людьми — такого же рода. Он строго выговаривает людям, но он их любит, восхищается, гордится ими, ведь это они создали Парфенон, они изваяли Венеру, они изобрели книгопечатание. «Я сохранил к людям прежнее дружеское чувство, малую толику восхищения и великую жалость, и, возделывая свой клочок земли, я дожидаюсь того пока еще далекого дня, когда великий Дионис в сопровождении фавнов и вакханок придет, чтобы вновь научить смертных радости и красоте и вернуть им золотой век. Ликующий, я пойду за его колесницей».

В июле 1913 п Анатоль Франс побывал в России, посетив Петербург и Москву. Он писал Константину Лядову, обратившемуся к нему с просьбой поделиться своими впечатлениями: «Что касается русской мысли, такой свежей и такой глубокой, русской души, такой отзывчивой, такой поэтической по самой своей природе-, — то я уже давно проникся ими, восторгаюсь ими и люблю их».

Когда в России произошла Великая Октябрьская социалистическая революция, Анатоль Франс уверовал в прогресс. Он с восторгом приветствовал русскую революцию. Мировая буржуазная печать вопила о «варварстве» большевиков и недолговечности Советской власти. Мудрый и благородный Франс верил в мудрость и благородство русского рабочего класса. Он писал осенью 1918 г.: «В России установлен новый строй, прочный и долговечный... Карл Маркс предсказал в 1871 году все, что сейчас происходит. Это был человек поистине гениальный». После того как буржуазные правительства Европы и Америки объявили блокаду молодой Советской республике, Анатоль Франс, в числе лучших представителей французской интеллигенции, поставил свою подпись под опубликованным в газете «Юманите» протестом. В. И. Ленин с признательностью назвал его имя в своем докладе на VII Всероссийском съезде Советов 5 декабря 1919 г. Франс с восторгом заявлял, что «Россия — страна, где сбывается и невозможное» (февраль 1921 г.), а в пятую годовщину революции (ноябрь 1922 г.) писал о Советской власти: «Она посеяла семена, которые при благоприятном стечении обстоятельств обильно взойдут по всей России и, быть может, когда-нибудь оплодотворят Европу».