Сущность языка, его функции и место в культуре

Проблема соотношения языка и культуры — одна из фундаментальных проблем культурологии. Ее значимость определяется целым комплексом факторов, наиболее значительным из которых является универсальность как культуры, так и языка, охватывающих собой все сферы человеческой жизнедеятельности, все формы межличностного и межсоциального общения. Быт, досуг, сфера производства, научное и художественное творчество, бесконечная гамма человеческих чувств и устремлений, все, что любит или ненавидит человек, к чему всей душой устремляется и что отталкивает, что возвеличивает и от чего безоговорочно отрекается, все, в конечном счете, определяется культурой, выливающейся в бесконечно многообразные формы ее языкового выражения. И вместе с тем, универсальность не исключает, а, напротив, предполагает уникальность и самобытность языка и культуры, которые, будучи рожденными из глубин духовной жизни народа, создают неповторимый облик этого народа, нации, этнической группы, равно как и исторической эпохи, в социокультурном пространстве которой складывается их образ жизни и образ мысли. Взаимосвязь и взаимопроникновение языка и культуры настолько глубоки и нерасторжимы, что как невозможно представить культуру вне языка, гак невозможно рассматривать язык без культуры. Их нерасчлененность и содержательно, и функционально, и генетически обусловлена, ибо культура есть смысловой мир человека. А это значит, что каждое явление культуры, любой культурный артефакт содержит конкретный, присущий ему смысл, обретающий свою жизнь через язык и благодаря языку, являющемуся единственно возможным способом и инструментом реализации и актуализации мысли. Смысл и мысль — однокоренные слова, родственные по своим истокам понятия. Мысль рождает смысл, а смысл сообщает импульсы новому потоку и направлению мысли.

Содержательная общность языка и мышления проявляется также в том, что язык является ядром культуры. Культура развертывает свое содержание и определяет свои смыслы в семиотическом поле языка. И вместе с тем, в свою очередь, она сама испытывает на себе его доминирующее влияние. Можно с уверенностью сказать, какова культура, таков и язык. И с другой стороны, язык является одним из важнейших индикаторов культуры, показателем ее состояния и уровня. Можно привести многочисленные примеры их взаимного влияния друг на друга и взаимной обусловленности друг другом, начиная от античности до настоящего времени. Уже древнегреческий полис с его богатой, яркой, многогранной культурой во многом определял удивительное богатство языка, его эмоциональную и содержательную насыщенность и логическую обоснованность. Не случайно такое большое внимание уделялось риторике, искусству речи как наиболее действенному средству формирования не только интеллектуального, но и духовно-нравственного совершенствования человека. И совсем иной облик явила культура Древнего Рима периода распада Римской империи, первосимволом которой стал по существу возведенный в закон дьявольский призыв «Хлеба и зрелищ!». Правление Нерона, Суллы и особенно Калигулы было ознаменовано не только безудержным упадком культуры, но и разнузданностью, опошлением ее языка, который, как и культура, стал терять свои устои и свое былое величие. Ибо язык — это живой, развивающийся организм, питающийся соками культуры и обновляющимися культурными ценностями. Там, где нет места культуре, там, где правит бал невежество и бескультурье, ведомые низменными инстинктами, там создается питательная среда для разложения и смерти языка.

Другой, достаточно наглядный пример взаимного влияния языка и культуры явила Советская Россия с ее «железным занавесом», пуританской моралью, тотальным идеологизированием всех форм жизни. Как ни одна другая политическая система, она создавала самые благоприятные условия для рождения бесчисленного множества речевых штампов, перевертышей, аббревиатур типа Глав-начпупса — главного начальника по управлению согласованием товарища Победоносикова из знаменитой пьесы В. В. Маяковского «Баня». Сменялись руководители партии, государства, а культура словно застыла в своем монументальном величии. И столь же монументальным стал язык. Живой организм языка постепенно превратился в мумию. Наступило настоящее царство господина Шаблона, не приемлющего ничего нового и свежего ни в отношении языка, ни в отношении культуры. И даже такие корифеи отечественной культуры как М. Шолохов, Л. Леонов, Ю. Бондарев, В. Астафьев и некоторые другие русские писатели, художники, композиторы, чья творческая индивидуальность оказалась неподвластной идеологическому прессу, не смогли не только изменить, но даже сколько-нибудь значительно повлиять на сложившуюся в те времена социокультурную ситуацию.

Культура современной России, провозгласившая идеалы демократии, свободы волеизъявления, плюрализма мнений, оценок, ценностных ориентаций и мировоззренческих установок, с одной стороны, раскрыла новые возможности языка, а с другой стороны, допустила вседозволенность в его использовании. Уже не только язык повседневного общения, но и литературный язык стал ареной для лишенных какого-либо смысла словесных штампов, сленгов, ненормативной лексики. Мы теряем культуру. А поскольку свято место пусто не бывает, ее место занимает вопиющее бескультурье и невежество. Всегда во все времена отношения мужчины к женщине был важнейшим показателем культуры. Сколько поэтических строк посвящены женщине! Сколько прекрасной музыки прозвучало в ее честь! «Да святится имя твое!» — восклицал А. Куприн устами своего героя. Целый цикл изумительно прекрасных по своему звучанию стихов посвятил «Прекрасной даме» А. Блок. Сколь восхитителен образ женщины, воспетый А. С. Пушкиным, С. Есениным, Омаром Хайямом! В нашей сегодняшней жизни и культуре нет места рыцарскому поклонению женщине. А соответственно в обиход вошли слова, растоптавшие ее святой облик. «Телка» — самое скромное из этих слов. «Творцы» новой, постмодернистской культуры и нового языка, писатели Б. Минаев, В. Соколов и им подобные у всех на слуху. Их произведения неоднократно издаются, о них спорят, их восхваляют, благодарят за «новации», вносимые в язык и культуру. Им стараются подражать. Пошлость и в жизни, и в культуре, и в языке воздвигнута на пьедестал. Такова реальность, вставшая перед необходимостью еще раз обратиться к вечным, не утратившим своей актуальности вопросам: «Кто я? С кем я? Куда я иду? Что жажду и на что уповаю?» Так что же стало с языком? Почему он столь пошл, беден, невыразителен? Когда, в какие времена утратил ту ауру высокой духовности, которая всегда была свойственна русскому народу, русскому национальному самосознанию? Пытаясь ответить на эти жгучие вопросы, мы прежде всего должны проанализировать современное состояние российской культуры, увидеть весь ужас содеянного с культурой, ее ценностями и смыслами, осознать, как распята она, в какую пропасть бесчестия и зла низвергнута, каким духом корысти и меркантильности пропитана. Многое из того, что было свято, безвозвратно утрачено. Ничего не осталось ни от исторически сложившихся традиций многовековой русской культуры, ни от богатства и великолепия великого русского языка — языка А. С. Пушкина, М. Ю. Лермонтова, Л. Н. Толстого, Ф. М. Достоевского и многих других светочей русской мысли. Можно с уверенностью сказать, что мало кто из современных писателей, поэтов мог бы взять на себя смелость провозгласить: «И чувства добрые я лирой пробуждал». Каким же чутким должно быть поэтическое слово, чтобы быть обращенным к самым глубинным истокам человеческого бытия! А какие чувства пробуждает современная культура! Сколь убог, пошл, циничен ее язык? Как пусты, бессодержательны выражаемые им мысли? И вновь, как во все уже истекшие исторические и культурные эпохи, в свои права вступает незыблемый закон, согласно которому язык, рожденный культурой, в свою очередь, начинает нести ответственность за выбор ею духовно-нравственных ориентиров. Происходящая в настоящее время девальвация языка — зеркальное отражение упадка и деградации культуры, испытываемого ею смятения и неспособности определиться в причудливом сплетении идей, мнений, оценок.

История развития культуры есть одновременно и история возникновения и развития языка. Так было и на заре человеческого общества, и на всех его последующих стадиях, включая наш динамичный XXI век. Каждое новое явление культуры, каждое его завоевание неизменно влечет за собой обогащение языка, расширение семантического пространства, насыщения его новыми культурными смыслами и культурными кодами. Суммируя все сказанное выше, можно сделать следующие выводы.

1.            Язык составляет основание культуры, являясь одновременно и ее структурным элементом, и ее фундаментом, и семантическим полем, в котором живет и функционирует культура.

2.            Язык развивается не параллельно, а одновременно с культурой, последовательно и синхронно проходя все ступени эволюционного становления, присущие культуре.

3.            Язык концентрирует и аккумулирует все основания как индивидуально-личностного, так и социально-ориентированного бытия человека, его отношения к природе, обществу, к многообразным формам и проявлениям культуры. 4.     Язык — «материальная оболочка» мысли, способ ее реализации и актуализации, во многом определяющий вектор познавательного процесса, осуществляемого в неразрывном единстве чувственно-эмоциональных, рационально-теоретических и иррациональных форм эвристического и интуитивного, сверхчувственного и сверхинтеллектуального озарения.

5.            Язык — важнейший источник и инструмент информации, раскрывающий перед человеком новые, поистине неограниченные возможности совершенствования культуры как отдельной личности, так и общества в целом.

6.            Язык определяет все формы межкультурной коммуникации, расширяя ареал обмена духовными ценностями и вводя мысль человека в социокультурный контекст диалога и диалоговых форм общения.

7.            Язык — неиссякаемый источник для понимания и самопонимания, взгляда вовне и внутрь себя. Именно в языке и через язык мы можем следовать сократовскому призыву «Познай самого себя», определяя, кто ты есть, каков смысл твой собственной жизни: песчинка в толще песка, капля в безбрежной дали мирового океана, раб ли, червь ползущий: чей образ в себе воплощаешь — Бога или дьявола, кому служишь и к чему устремляешься?