Особенности и парадоксы современной цивилизации

Современное понимание цивилизации содержится в работах американского социолога и культуролога Германа Кана «Экономическое развитие мира» и «Грядущий подъем». Считая критерием развития общества экономику, Кан выделяет три основных типа цивилизации: сельскохозяйственную, индустриальную и постиндустриальную. Другой американский социолог, один из крупнейших специалистов по социальному прогнозированию Д. Белл в работе «Социальные рамки информационного общества» анализирует социально-исторические условия и предпосылки перехода от индустриальной к постиндустриальной цивилизации, именуемой «информационным обществом». Настольной книгой многих социологов на длительное время стала работа американского ученого Уильяма Ростоу «Стадии экономического роста», в которой на конкретных примерах исследуются следующие основные стадии исторического процесса:

• первая стадия традиционного производства с незначительной долей накопления:

• вторая стадия так называемого «переходного общества» с преимущественной ориентацией на сельскохозяйственное производство;

• третья стадия, характеризующаяся возникновением промышленных революций, сопровождающихся ростом основных отраслей промышленности и широким использованием новых, более рациональных, соответствующих духу времени методов и технологий;

•             четвертая стадия «индустриального общества», определяемая как путь к зрелости, характеризующаяся значительным ускорением темпов развития промышленного производства, особенно его новых отраслей, увеличением доли квалифицированного труда;

•             пятая стадия — постиндустриальное общество высокого массового потребления.

К идеям У. Ростоу примкнул и французский социолог Раймон Арон, разработавший концепцию единого индустриального общества, создающего условия для постепенного перехода к постиндустриальному обществу с новыми приоритетными направлениями в области интеллектуальных технологий, и прежде всего, в сфере информатики, компьютеризации, моделирования. Важно в этой связи указать книгу известного американского социолога и футуролога О. Тоффлера «Третья волна», где содержится развернутое понимание цивилизации как тысячелетних циклов, определяющих смысл и направленность исторического процесса. Такими циклами, по мысли Тоффлера, являются сельскохозяйственная, индустриальная и постиндустриальная цивилизации.

Обобщая эти концепции, можно с полным основанием утверждать, что при всей значимости многих разработанных в названных работах аспектов этой сложной и многогранной проблемы, очевидна некоторая односторонность в ее решении. Главный недостаток — абсолютизация, а в отдельных случаях и фетишизация фактора экономического развития и, прежде всего, технического и технологического потенциала общества. Кроме того, по существу ни в одной из теорий XX в. нет четкого разграничения между цивилизацией и культурой. Точнее, из анализа различных типов цивилизаций выпадает культура, а потому неясно, идет ли речь об отождествлении этих понятий, или о сознательном умалении смыслообразующей роли культуры в становлении цивилизации. Соответственно не прослеживаются возможные формы диалога культур и цивилизаций в современном мире.

Следует также отметить, что если в культурологических концепциях XVIII-XIX столетий первостепенное внимание уделялось ценностным аспектам культуры и цивилизации, то в работах современных авторов ценностный аспект либо значительно ослаблен, либо вообще не затрагивается. Типология цивилизаций, как мы уже успели заметить, неоднозначна. Классификация основных типов цивилизации строится, как это и предписано логическими правилами деления понятий, в непосредственной связи с видообразующим признаком, или логическим основанием деления. Так, например, если в качестве такого основания взяты естественно-географические условия, то можно говорить о приморских и континентальных цивилизациях. В зависимости от характера взаимодействия с другими цивилизациями используются такие термины, как, например, открытые и закрытые, замкнутые или незамкнутые, преемственные и не-преемственные (по терминологии А. Бергсона, Н. Данилевского). В последнее время в литературе озвучиваются и такие типы цивилизаций как «интровертные», т. е. обращенные вовнутрь, и «экстравертные», чья творческая энергия направлена вовне, в частности не только на укрепление своих позиций во внешнем мире, но и на расширение сферы своего влияния на другие народы и цивилизации.

Но основной среди существующих классификаций является классификация, в основу которой положен экономический критерий, и прежде всего, сложившийся тип хозяйственной деятельности. Современная философия истории, представленная уже известными нам именами Г. Кана, Д. Белла, О. Тоффлера, М. Вебера, Т. Парсонса, Э. Дюркгейма и др., приходит к выводу о том, что определенная социокультурная революция способна вызывать соответствующий тип цивилизации. Так, например, аграрно-неолитическая революция, ознаменовавшая переход общества от собирающей к производящей экономике, привела к возникновению месопотамской, индийской, китайской, вавилонской цивилизаций, названных Максом Вебером «традиционным обществом с традиционной системой хозяйствования». «Традиционным» в современной философской литературе называется общество, «основанное на воспроизводстве схем человеческой деятельности, форм общения, организации быта, культурных образцов»1.

Традиционное общество и есть сельскохозяйственная цивилизация, характеризующаяся преимущественно общинным землепользованием, патриархальным характером отношений между общиной и государством, децентрализацией экономики и, соответственно, преобладанием натурального хозяйства. Основным способом трансляции, то есть передачи личного и социального опыта, является традиция, реализующаяся посредством различных преданий, многообразных форм мифологического творчества. Коллективный образ жизни нивелирует личность, растворяет ее в коллективе, в однородной, недифференцированной массе, снимая тем самым проблему индивида, индивидуального творчества.

Вторая социокультурная революция, или, по определению Тоф-флера, вторая волна, вызвала к жизни новую, индустриальную цивилизацию. И хотя сам термин «индустриальная цивилизация» впервые прозвучал у французского утописта Сен-Симона, а затем был воспроизведен английским социологом Гербертом Спенсером, ее расцвет пришелся на конец XVIII — начало XIX столетий. Это цивилизация уже не Востока, а Запада, ее особенностями являются индустриально-заводской тип производства, господство техники, ориентация не на натуральное, а на многоотраслевое рыночное хозяйство, на массовое производство, массовое потребление, а соответственно и на развитие массовой культуры. В настоящее время, с точки зрения Тоффлера, можно говорить о нахлынувшей и все сокрушающей на своем пути «третьей волне», ведущей к созданию теперь уже сверхиндустриальной цивилизации. Таким образом, если Ростоу пишет о постиндустриальном, то Тоффлер о сверхиндустриальном обществе. Его основу составляют не столько люди, сколько техника и технологии, нередко вышедшие из под контроля человека и безраздельно вторгающиеся во все сферы его как общественной, так и индивидуальной жизни.

Высокоразвитая техника и непрестанно совершенствующиеся технологии, побуждая человека к активным действиям по преобразованию природы, окружающей среды, нередко вводят человека в заблуждение, порождая тщеславные мысли о своем неизмеримом могуществе, о возможности своей бесконечной власти над природой. Между тем все более безграничной становится не власть человека, а власть техники, способной направить и, действительно, нередко направляющей человеческий разум в русло не только созидания, но и разрушения. Современная цивилизация индивидуалистична по своей природе, по самой глубинной сути своей. Индивидуализм заложен в ее истоках и выражается прежде всего в активизации и актуализации эгоистических устремлений как отдельных личностей, так и различных, больших и малых, социальных групп. Лишь бы мне было хорошо, лишь бы я был богат и удачлив, лишь бы процветала моя семья, моя партия. Что же происходит с другими людьми, семьями, партиями, меня совершенно не касается. Готовность возвыситься за счет подавления, унижения, ограничения других делает человека бесчувственным, неспособным к жалости и состраданию. Напротив, жалость рассматривается как проявление слабости, а слабость, в свою очередь, рассматривается как порок, подлежащий безоговорочному искоренению. Чьи мотивы звучат в этих сентенциях? Какие ассоциации они вызывают? Не слышен ли здесь торжествующий голос сверхчеловека, в уста которого Ницше вложил поистине пророческие слова: «Я стремлюсь к своей цели, я иду своей дорогою через медлительных и нерадивых перепрыгну я. Пусть будет моя поступь их гибелью!»1.

Но что особенно удивительно, ни одна предшествующая цивилизация и предшествующая культура не знает такого необычного, причудливого переплетения индивидуализма и конформизма, культа индивидуалистических устремлений и склонностей и бездумного следования инстинкту толпы, общепринятым нормам, мнениям, оценкам. Это и есть один из еще малоизученных парадоксов современной цивилизации, парадоксов, которые нередко сознательно культивируются современными средствами массовой информации, обладающими поистине неограниченными возможностями целенаправленного манипулирования чувствами, мыслями, эмоциями как отдельных людей, так целых социальных групп.

Современная цивилизация и современная культура, призванные объединять людей в приложении общих усилий для предотвращения природных и социальных катаклизмов, напротив, разъединяют их, рождая ощущение одиночества и незащищенности. В горниле цивилизации куется металл, из которого в сплаве с другими современными материалами, с использованием самых высоких и совершенных технологий производятся механизмы, персональные компьютеры и другие технические устройства, поражающие своей невиданной ранее сложностью. Но в этом же горниле переплавляется, а то и сжигается, живая человеческая душа, остается одна лишь ее оболочка. Гипертрофированный человеческий разум, создающий технические системы, способные на равных соперничать с ним, проявляет полную беспомощность в определении своей собственной сущности и своего собственного уже ближайшего, а тем более отдаленного будущего.

Мрачная, трагическая перспектива. Можно ли избежать ее? Можно ли вдохнуть новую жизнь в современную техногенную цивилизацию, насытить ее новой энергией добра, красоты, истины? Как предотвратить неотвратимость надвигающегося на человечество кризиса? Какова роль культуры в решении этих жизненно важных задач? Какова роль человека и что может сделать каждый из нас на этом тернистом, но и неимоверно благодарном пути? — Таковы вопросы, от решения которых не дано никому уклониться, ибо они обращены к человеческой совести как к одному из важнейших индикаторов духовности. Готовы ли мы ответить на эти жгучие в своей злободневности вопросы? Сознаем ли мы меру своей личной ответственности за судьбы мира, в котором живем, за сохранение и приумножение ценностей культуры и цивилизации, накопленных в ходе многовекового развития человечества? Вызов эпохи состоялся! Каков наш ответ на него?