Промышленное развитие России в начале XIX века

Рост капиталистических предприятий - ведущая тенденция в развитии промышленности

На протяжении всего дореформенного периода в русской промышленности одновременно существовали мануфактуры капиталистического типа и предприятия, основанные на принудительном труде. Доля вольнонаемных рабочих в обрабатывающей промышленности составляла в начале XIX в. 47%, а в 1825 г.— уже 54% всех занятых рабочих. Однако во всей промышленности, включая добывающую, вольнонаемных рабочих оставалось значительно меньше половины. Контрастируя с основным явлением эпохи — ростом капиталистической промышленности, быстро распространялась и крепостная вотчинная мануфактура. Само собой разумеется, что соотношение вольнонаемного и принудительного труда в различных отраслях промышленности было различно.

Застой уральской металлургии

Оплотом крепостничества в русской промышленности была уральская металлургия. В начале XIX в. она находилась в состоянии застоя. В ней по-прежнему преобладал принудительный труд, сочетавшийся с архаическим оборудованием и устаревшими приемами производства. Главным источником энергии была вода, поэтому зимой работы свертывались. По-прежнему господствовал устаревший кричный способ передела чугуна в железо. Рабочие «жарились у горна, ворочали клещами раскаленные двенадцатипудовые крицы, вымогались над такой работой, от которой пестрядевые рубахи после двух смен вставали от потовой соли коробом» 1 2,— так описывал кричную работу писатель Д. И. Мамин-Сибиряк, наблюдавший се во второй половине XIX в.

Отсталость техники давала о себе знать здесь с особой силой. Если в Англии, а за ней и в других капиталистических странах Западной Европы быстро совершенствовались способы производства металла, то в крепостной России тормозилось внедрение существенных технических новшеств и важных изобретений.

Главной помехой для необходимой организационно-технической перестройки металлургических предприятий был принудительный, подневольный, изнуряющий труд приписных к ним крестьян.

Указом 15 марта 1807 г. на уральских казенных предприятиях, а потом и частных заводах приписные крестьяне освобождались от обязательных работ, но перед этим из них должны были быть выделены «непременные работники». Число их на частных заводах определялось по расчету 58 человек из 1 тыс. приписных крестьян.

Эта реформа носила крепостнический характер: за свое освобождение приписные крестьяне должны были выплачивать большую сумму денег, а «непременные работники» щипались возможности вести свое сельское хозяйство и принуждались в течение 200—250 дней в году работать на заводах. Именно приписные крестьяне и «непременные работники» были главными участниками непрекращавшихся массовых выступлений на Урале.

При всей своей ограниченности реформа 1807 г. свидетельст вовала о начавшемся кризисе старых производственных отношений в одной из основных отраслей русской промышленности. Не решаясь на коренную ломку сложившихся на Урале социальных отношений,         правительство делало попытки технически усовершенствовать производство, чтобы по возможности предотвратить катастрофическое отставание русской металлургии от западной. Для этого из года в год ассигновывались денежные средства на снабжение заводов машинами. Нововведения были и на частных заводах. Кое-где на рудниках для откачки воды стали ставить паровые машины, иногда они появлялись it на доменных и молотовых заводах. Эти технические новшества способствовали более активному проявлению творческой мысли многих русских людей из технической интеллигенции, кадры которой приумножались, а также из талантливых техни-ков-самоучек.

Машины создавались не только по западноевропейским образцам, они усовершенствовались и радикально переделывались. Несколько паровых машин было сконструировано будущими создателями первого русского паровоза Черепановыми. Одна из них, построенная Е. А. Черепановым — крепостным рабочим заводчика Демидова, стала работать на Нижне-Тагильском заводе в 1824 г. (первые паровые машины на Урале появились еще раньше).

Поиски способов повысить производительность труда в промышленности, не затрагивая социальных основ, шли и в другом направлении, оказавшемся несколько более успешным. Это были розыски новых рудных месторождений и начало их разработок.

Начал действовать созданный по указу 1795 г. Луганский казенный завод на Украине, который должен был положить начало южной металлургии, основанной на использовании каменного угля и руд Донецкого бассейна. Это был бы важнейший шаг в развитии производительных сил страны, но задуманное не смогли осуществить: Луганский завод стал переделывать уральский чугун. Освоение богатств Донецкого бассейна развернулось позднее — уже в пореформенный период истории России.

В 1816 г. появился новый Гурьевский завод на Алтае, который наряду с прежде существовавшим Томским заводом должен был давать черный металл и инструменты для серебряных рудников и сереброплавильных заводов Кузнецкого бассейна и всего Алтайского горного округа. Проектировал завод техник-изобретатель П. М. Залесов, до того построивший модель паровой турбины для Салаирских рудников. Интересно, что на алтайских заводах, как и на Луганском, делались опыты применения каменного угля в металлургии.

Так повсюду работала новаторская мысль техников, простых умельцев, не получавшая, впрочем, должного поощрения со стороны заводчиков и правительства.

Размеры выплавки металла. Добыча золота и других драгоценных металлов

В начале XIX в. в России выплавлялось чугуна не меньше, а даже несколько больше, чем в Англии. Но в первые годы

XIX в. наблюдалось сокращение производства металла. С 1817 г. вновь увеличилась ежегодная выплавка чугуна. К середине 20-х годов она была примерно такой же, как в первое десятилетие XIX в., т. е. составляла 9—10 млн. пудов1. Однако это уже было примерно в 3,5 раза меньше выплавки чугуна в Англии. Так как вывоз металла не увеличивался сколько-нибудь заметно, то, следовательно, рост выплавки был реакцией на увеличение потребности в металлических изделиях внутри государства, что в свою очередь было следствием развития мелкой и крупной промышленности, в том числе разного рода машиностроительных и оружейных предприятий.

Значительные успехи были достигнуты в открытии и освоении месторождений золотых, серебряных и медных руд. Полезные ископаемые открывались на Урале, в Сибири, Казахстане и центральных губерниях России. В самом начале века крестьянин Крылатков нашел богатые залежи золотой руды на реке Чусовой; содержащие золото пески были обнаружены во Владимирской и Тверской губерниях. Большое значение имело начало разработки нерудного россыпного золота. Много энергии и инициативы вложил в это дело штейгер Л. И. Брусницын. В 20-х годах XIX в. в России началась добыча платины и алмазов. Навстречу очередным практическим потребностям шла научная разработка вопросов горного дела. Первая треть XIX в. отмечена теоретическими исследованиями В. М. Севергина, Д. И. Соколова, трудами П. П. Аносова по добыче золота и по производству стали. Добыча золота в России лишь за одно десятилетие (1821—1830 гг.) почти в 10 раз превысила добычу золота за два первых десятилетия XIX в. На приисках, расположенных в основном в слаборазвитых, малозаселенных окраинных районах, с наибольшей силой проявились самые худшие черты феодального строя и нарождающегося капитализма.

Итак, в первой трети XIX в. русская металлургия при сохранении устаревших форм общественного производства развивалась слабо. Материальная поддержка со стороны царского правительства в условиях установившейся к началу 20-х годов XIX в. протекционистской политики позволяла крепостникам-заводчикам еще крепко удерживать свои позиции в металлургии.

Возникновение нефтяной промышленности

Следует упомянуть еще об одной отрасли добывающей промышленности, которая в дореформенное время не получила широкого развития,— о добыче нефти в Азербайджане. С 1808 г. стали сдаваться на откуп бакинские нефтяные промыслы. Монополия крупного откупщика М. М. Тарумова сильно тормозила расширение производства. На промысле Тарумова преобладали приписные работники. Вольнонаемных было мало. Способ добычи нефти оставался самым примитивным: устраивались ямы глубиной всего в пол-аршина или в один аршин, стенки которых укреплялись плетнем; когда на дне этих ям накапливалась нефть, ее оттуда вычерпывали ведрами; иногда вместо ям рыли колодцы глубиной до 15 аршин и более, но выкачивалась из них нефть также ручным способом. К середине XIX в. ежегодная добыча бакинской нефти достигала немногим более 200 тыс. пудов ‘.

После выдвижения русских военных кордонов за Терек стала расти добыча нефти в районе крепости Грозной. Занимались этим преимущественно промысловые люди из русских оброчных крестьян, отпускавшихся помещиками для заработков на Кавказ. В 1823 г. три русских крестьянина братья Дубинины соорудили в Моздоке промышленную установку для перегонки сырой грозненской нефти. Это было одно из первых в истории техники предприятий по производству керосина.

Росла добыча нефти и на Таманском полуострове. Таманские нефтяные источники составляли собственность Черноморского казачьего войска и отдавались на откуп «торговым людям» с уплатой определенной суммы в войсковую казну.

Особенности развития шерстяной и полотняной промышленности

В шерстяной промышленности, как и в металлургии, решительно преобладал труд крепостных рабочих. Шерстяное дело было одной из типичных разновидностей помещичьего предпринимательства. Расширявшийся спрос на солдатское сукно, а также систематически предоставляемые правительством льготы содействовали тому, что эта отрасль промышленности, несмотря на крайнюю техническую и организационную отсталость, все же продолжала развиваться. К началу 20-х годов XIX в. русские суконные предприятия смогли покрыть всю потребность русской армии в сукне, так что уже не было надобности приобретать его за границей.

Иначе сложилось положение в другой старинной отрасли текстильной промышленности — полотняной. Несмотря на то, что здесь число вольнонаемных рабочих было большим, чем и металлургии и сукноделии, она уже в первой четверти XIX в. начала переживать полосу кризиса. На полотняном производстве сильно сказались перемены в рынке сбыта. Под влиянием промышленного переворота в Англии вывоз полотна из России сильно уменьшился; влияние промышленного переворота сказывалось в том, что все потребности англичан удовлетворялись за счет более дешевых сортов фабричных тканей; быстро сокращался парусный флот, и потребность в русском парусном полотне сильно уменьшилась. Переключиться на обслуживание внутреннего рынка, как ото смогла сделать металлургия, владельцам полотняных мануфактур России было затруднительно. Они выпускали преимущественно дорогие сорта полотна, более дешевые ткани изготовлялись мелкой крестьянской промышленностью. На внутреннем рынке сказывалась также конкуренция развивавшейся хлопчатобумажной промышленности.

Хлопчатобумажная промышленность

В послевоенные годы хлопчатобумажная промышленность развивалась очень быстро и стала типичным примером утверждении капитализма в русской промышленности, притягивая к себе большую часть вольнонаемной рабочей силы. Во время пожара Москвы в 1812 г. погибли первые русские бума-гопрядильии, но с 1822 г. они начали вновь возникать ужо как крупные механизированные заведения. К концу 20-х годов они далеко еще нс удовлетворяли всего спроса на хлопчатобумажную пряжу, так что миткаль (белая ткань, слуяшвшая основой для печатания ситцев) производился в России в основном из привозного полуфабриката. Большая часть пряжи изготовлялась не на частных бумагопрядильнях, а на казенной Александровской мануфактуре в Петербурге, которая сыграла большую роль в промышленном развитии России.

Если в начале XIX в. русское производство ситцев удовлетворяло не более ‘/з внутренней потребности в нем, а остальное покрывалось за счет ввоза из Англии, то к концу 20-х годов потребности в закупке ситца за рубежом уже не было — он почти исчез из списка импортируемых товаров; к тому же тариф 1822 г. весьма ограничил возможности привоза из-за границы хлопчатобумажных тканей.

На основе успехов отечественного хлопчатобумажного производства выросли новые промышленные центры, подобные селу Иваново, принадлежавшему помещику Шереметеву. К началу 20-х годов стали преуспевать многие из крупных капи-талистов-текстилыциков, фирмы которых пользовались известностью и в последующее время.

Сначала крупные бумаготкацкие предприятия были мануфактурами с ручным трудом и рассредоточенным производством. Примером этому может служить открытая в самом конце XVIII в. в Москве Прохоровская трехгорная мануфактура, которая широко практиковала скупку и выдачу материала на кабальных условиях ткачам на дом через раздаточные конторы и своих агентов, что вело к экономическому порабощению мелких производителей. Это явление было тогда типичным для города и деревни.

В первой четверти XIX в. продолжалось падение цены бумажных денег (ассигнаций) относительно серебряного рубля, цены на товары быстро изменялись; заметно повышались оброки и государственные подати, происходило падение реального заработка рабочих. Так, в шелковой промышленности с 1803 по 1820 г. заработок рабочих понизился почти наполовину1; подобные же изменения платы за труд наблюдались и в других отраслях промышленности.