Усиление репрессивной политики царизма после Отечественной войны 1812 года

Оправившись от потрясений, связанных с Отечественной войной 1812 г., кре-постники-помещики стали требовать от царского правительства более решительного подавления нараставшего крестьянского движения. Преодолевая охватившие его было сомнения и колебания, Александр I все чаще прибегал к преследованию крестьян, непокорных господам, неповиновав-шихся солдат и осуждавших аракчеевщину деятелей передовой интеллигенции. Либеральные жесты и демагогические речи постепенно уступали место неприкрытым репрессивным мероприятиям. Это находило отражение не только в практике местной администрации, но и в законодательной деятельности правительства.

В 1817 г. в Сенате разбиралось дело государственного крестьянина Александра Мичкова, который в пьяном виде нелестно отозвался о «высочайшей особе» императора. Используя этот случай, Сенат постарался пригрозить всем, кто недостаточно почтительно относится к монарху. Было вынесено решение сурово покарать Мичкова — наказать его плетьми и сослать в Сибирь «для того, чтобы он сам возчувствовал дерзость своих изречений, столько и для удержания примером его прочих крестьян в пределах благоразумия...».

Поток жалоб помещиков на учащавшиеся случаи бегства крепостных крестьян настолько увеличился, что в 1818 г. был издан указ, еще раз предупреждавший всех должностных лиц о том, чтобы не имеющие паспорта люди «нигде не были терпимы». В следующем 1819 г. специальным указом предлагалось всем местным властям принять «деятельнейшие меры к скорейшему искоренению вообще держания и укрывательства беглых...» 1

Новыми цензурными ограничениями правительство пыталось стеснить общественную и литературную деятельность передовой русской интеллигенции, а также пресечь развитие ее идейных связей с прогрессивными кругами зарубежных стран. В 1817 г. были введены более строгие правила выдачи паспортов для выезда за границы империи1 2. Тогда же в целях усиления контроля за воспитанием молодого поколения, прессой и литературой Министерство просвещения было преобразовано в «Министерство духовных дел и народного просвещения». Даже консервативно настроенный Н. М. Карамзин иронически отозвался о новом учреждении как о «министерстве затемнения» 3.

Наряду с преследованием прогрессивной профессуры участились цензурные запреты. Цензорам было предписано строго следить за тем, чтобы в печатную продукцию не проникало ничего «колеблющего веру и благонравие». Всем лицам, состоявшим на государственной службе, запрещалось комментировать в печати внутреннюю и внешнюю политику правительства 4.

С 1812 г. заметно возросло значение созданной еще в конце XVIII в. личной императорской канцелярии, или, как она официально называлась, «собственной его императорского величества канцелярии». Являясь прямым орудием самодержавной власти царя, она как бы выдвинулась над всеми прочими государственными учреждениями. В этом проявлялась та тенденция к укреплению царского абсолютизма и крайней централизации управления, какая впоследствии стала столь характерной для внутренней политики Николая I. Побуждало к этому царизм стремление к упрочению государственной власти перед лицом надвигавшегося кризиса крепостнической системы, чреватого новыми социальными и политическими потрясениями.