Суд и казнь над декабристами. 1825-1826 год

Новый император Николай I сам допрашивал арестованных вместе со своим генерал-адъютантом Левашовым в залах соседнего с Зимним дворцом Эрмитажа. Там всю ночь горел свет и шли допросы «государственных преступников». После допроса арестованный отсылался в Петропавловскую крепость с собственноручной царской запиской, в которой указывалось, какому режиму должен подвергнуться арестант. «Присылаемого Якушкина заковать в ножные и ручные железа; поступать с ним строго и не иначе содержать, как злодея»,— такова была, например, препроводительная записка Николая о Якушкине.

Следственный комитет, составленный из преданнейших Николаю слуг, вел работу под бдительным наблюдением императора. Арестованных водили в Эрмитаж с завязанными глазами и снимали повязку только перед столом следователей. После устного допроса давались письменные вопросы, ответы на которые арестованный писал уже в месте своего заключения (из этих вопросов и ответов и составилась основная масса декабристских «дел», на основе которых изучается движение декабристов) .

Всего по делу декабристов было привлечено около 600 человек. Суд над декабристами происходил при закрытых дверях и в глубокой тайне. Пятеро главных участников были поставлены «вне разрядов» и первоначально приговорены к четвертованию. Но даже Николай счел неудобным удивить Европу столь средневековой казнью и заменил ее повешением.

Казнь декабристов

В ночь на 13 июля 1826 г. на кронверке Петропавловской крепости при свете костров устроили виселицу и рано утром вывели приговоренных Пестеля, Рылеева, Муравьева-Апостола, Бестужева-Рюмина, Каховского. На груди у них висели доски с надписью «цареубийцы», руки и ноги были закованы в тяжелые кандалы. Пестель был так изнурен, что не мог переступить высокого порога калитки, и стража вынуждена была приподнять его и перенести через порог.

Утро было мрачное и туманное. Казнь не прошла гладко. Впоследствии начальник кронверка Петропавловской крепости рассказывал: «Когда сняты были скамьи из-под ног, веревки оборвались, и трое преступников рухнули в яму, прошибив тяжестью своих тел и оков настланные над ней доски. Запасных веревок не было, их спешили достать в ближайших лавках, но было раннее утро; все было заперто, почему исполнение казни промедлилось. Однако операция была повторена и на .этот раз совершилась удачно».

К этому страшному рассказу можно добавить лаконическое «всеподданнейшее донесение» нового петербургского генерал-губернатора, где указаны и имена сорвавшихся с виселицы: «Экзекуция кончилась с должной тишиной и порядком как со стороны бывших в строю войск, так и со стороны зрителей, которых было немного. По неопытности наших палачей и по неумению устраивать виселицы при первом разе трое, а именно: Рылеев, Каховский и Муравьев сорвались, но вскоре были опять повешены и получили заслуженную смерть. О чем вашему величеству всеподданнейше доношу».

Всех прочих декабристов вывели во двор крепости, разместили в два каре: в одном были гвардейцы, а в другом — офицеры армии и невоенные. Огласили приговоры. Декабристы были разжалованы, лишены чинов и дворянства; при этом исполнялся особый обряд: над головой осужденного ломали его шпагу, срывали с него эполеты и мундир и бросали в огонь тут же разложенных костров. Моряков-декабриотов отвезли в Кронштадт и в то же утро исполнили над ними приговор на флагманском корабле адмирала Кроуна: мундиры и эполеты были сорваны и брошены в воду. Один из декабристов позже написал в своих воспоминаниях, что царизм старался истребить первое проявление русского свободолюбия всеми четырьми стихиями: огнем, водой, воздухом и землей.

121 декабриста сослали на каторгу и поселение в Сибирь, разжалованных в рядовые — на Кавказ.

К числу казненных надо прибавить еще насмерть забитых палками солдат, принимавших участие в восстании или революционной агитации перед восстанием. Некоторые из них были прогнаны сквозь строй в 1000 человек 12 раз, т. е. получили 12 тыс. ударов (обычно 3 тыс. ударов было достаточно для смертельного исхода). В числе этих солдат были: Федор Анойченко, Федор Николаев, Алимпий Борисов, Прокопий Никитин и Михей Шутов.

Полки, участвовавшие в восстании, были расформированы. Штрафной Черниговский полк отправлен на Кавказ — на фронт военных действий.