Отрицательное влияние крепостничества на развитие промышленности в середине 19 века в России

Хотя и в меньшей степени, давящее влияние крепостничества испытывала также развивающаяся промышленность. Правда, принудительный труд постепенно вытеснялся трудом вольнонаемным, однако он по-прежнему сохранял прочные позиции не только на горных заводах, но и на предприятиях обрабатывающей промышленности. К началу 60-х годов, по приблизительным подсчетам, 44% занятых рабочих эксплуатировались как крепостные; принудительный труд по-прежнему преобладал в свеклосахарной, винокуренной, селитренной и поташной промышленности.

Что касается вольнонаемных рабочих, то, за исключением ничтожной прослойки разорившихся мещан, они были не свободными пролетариями, а крепостными или государственными крестьянами, платившими денежный оброк землевладельцам и с их согласия отпущенными на фабричные и заводские работы. Помещики и чиновники не всегда давали такое разрешение. Чтобы получить паспорт, удостоверявший право на отлучку, нужно было зарекомендовать себя исправным плательщиком оброка и, кроме того, дать взятку вотчинной администрации или волостному правлению. Крупные землевладельцы и казна устанавливали над крестьянами-отходниками постоянный и неослабный надзор через особых старост, командированных в промышленные центры. Иногда душевладелец точно указывал, у кого работать отпущенному отходнику, а если нанявшийся крестьянин своевременно не уплачивал оброка, его заработная плата присваивалась помещиком. Исправные плательщики оброка не всегда могли свободно распоряжаться заработанными деньгами, а неисправные отзывались обратно в деревню и даже переводились с оброка на барщину. В одной из вотчин Шереметева был заведен «Алфавит порочных крестьян»: в большинстве это были отходники, не уплатившие вовремя оброка и возвращенные в деревню «за неприисканием должности, за праздношатание, за отлучку от должности» и т. д. Как правило, вольнонаемные рабочие сами не порывали связи с деревней: когда начинались сельскохозяйственные работы, они покидали предприятия, и силой обстоятельств промышленное производство должно было сокращаться или вовсе приостанавливаться на летние месяцы.

Таким образом, вольнонаемные рабочие крепостной эпохи еще не обладали признаками, свойственными классу пролетариата,— свободным распоряжением своей рабочей силой и полной «свободой» от средств производства. Владельцы мануфактур и фабрик были не в состоянии планомерно использовать рабочую силу нанимающихся крестьян, это неблагоприятно отражалось на развитии промышленного производства, лишая его устойчивости и строгого учета.

Но и сами промышленные предприниматели, если они оставались крепостными крестьянами, не могли чувствовать себя уверенно и прочно. Обладавшие достаточным капиталом стремились выкупиться на волю, но помещики не всегда соглашались на подобную сделку: нередко они предпочитали получать с «капиталистого» крестьянина постоянный прочный доход, и только неотложная потребность в деньгах заставляла их соглашаться на получение крупной выкупной суммы. Иногда практика крепостнического произвола лишала предпринимателя не только значительной доли оборотного капитала, но и самой возможности продолжать начатое предприятие.

Даже «почтенные негоцианты», вроде юсуповского крепостного Федора Курочкина, 30 лет торговавшего в Херсоне, не спасались от барского гнева и произвола: душевладелец, разгневанный за то, что Курочкин выдал своих племянниц замуж за свободных людей, потребовал высылки Курочкина в Ярославль; Курочкин бежал на Кавказ, намеренно сдался в плен горцам, оттуда снова бежал и на основании действовавшего закона как бежавший из плена получил право на свободу. Но кн. Юсупов настоял, чтобы его крепостного под стражей выслали в Москву. Только смерть освободила крепостного капиталиста от дальнейших преследований Юсупова. Это неустойчивое, зависимое положение крепостных промышленников не могло не задерживать процесса накопления капитала.

Положение рабочих

Положение промышленных рабочих 30—50-х годов очень мало содействовало росту производительности их труда. Хуже всего чувствовали себя крестьяне-барщинники, принудительно согнанные на вотчинные мануфактуры и фабрики. Очень часто они работали даром, без всякой заработной платы; продолжительность их труда не была ограничена, охраны их труда не существовало, обращение с ними администрации ничем не отличалось от произвола бурмистров и старост на полевых работах. Если таким рабочим выдавалась заработная плата, то она была значительно ниже, чем заработок вольнонаемных. Телесные наказания рабочих были обычным явлением на суконных, свеклосахарных и других вотчинных предприятиях. Положение крепостных и посессионных рабочих в горнозаводской промышленности тоже было нелегким По закону они могли работать не больше 12 часов в сутки, но это правило очень редко соблюдалось, и рабочий день растягивался до 13—14 часов и более. Заработная плата на горных заводах была недостаточной для пропитания рабочего и его семьи; в виде дополнения рабочим выдавали некоторые продукты бесплатно и разрешали вести собственное огородное и сенокосное хозяйство; выдачу заработной платы нередко заменяли натуральными продуктами по повышенным ценам; внеэкономическое принуждение часто облекалось в форму безудержного произвола.

Не менее тяжелым было положение вольнонаемных рабочих. И здесь на взаимоотношениях предпринимателей и рабочих лежал отпечаток крепостнической кабалы и хозяйского произвола: у рабочих вычитали деньги за хозяйские харчи; заработную плату часто выдавали выработанными изделиями; рабочих подвергали сечению розгами в полиции; ночь приходилось проводить или на месте работы, или в тесных и грязных спальнях.

Рабочие не могли чувствовать себя свободными даже в часы досуга: весь распорядок дня регулировался мелочными правилами, за рабочими наблюдали и старосты, уполномоченные помещиком, и администрация предприятия, и полиция. Вольнонаемные, занятые на строительстве шоссейных и железных дорог, находились в полной зависимости от подрядчиков, которые не выполняли условий договора, мало и плохо кормили нанятых землекопов, часто селили их в землянках, не оказывали им никакой медицинской помощи и в результате произвольных вычетов выдавали им на руки жалкие гроши.

Современники оставили нам описание невыносимых лишений, которые выпадали на долю строительных рабочих крепостного времени. Поэт-демократ Н. А. Некрасов в стихотворении «Железная дорога» ярко изобразил перенесенные ими страдания:

Мы надрывались под зноем, под холодом,

С вечно согнутой спиной,

Жили в землянках, боролися с голодом,

Мерзли и мокли, болели цынгой.

Грабили нас грамотеи-десятники,

Секло начальство, давила нужда...

Все претерпели мы, божии ратники,

Мирные дети труда!