Попытки разрешения крестьянского вопроса в 30-е годы 19 века

Комитет 1835 года и реформа Перовского

После закрытия «Комитета 6 декабря 1826 г.» Николай I создавал один за другим 8 секретных комитетов, чтобы добиться «безболезненного» решения крестьянского вопроса. Но позиция самого самодержца была крайне неопределенной и колеблющейся. В интимной беседе с гр. П. Д. Киселевым он высокопарно заявлял, что готовится вести «процесс... против рабства, когда наступит время, чтобы освободить крестьян во всей империи»2. В 1842 г. на заседании Государственного совета он высказался уже иначе: «Нет сомнения, что крепостное право, в нынешнем его положении у нас, есть зло, для всех ощутительное и очевидное, но прикасаться к нему теперь было бы делом еще более гибельным» 3. С одной стороны, кризис крепостнической системы и нарастающая волна крестьянского движения требовали «благоразумной» реформы для предотвращения назревающей революции; с другой стороны, всякая реформа в этой области казалась потрясением основ дворянского государства, чреватым страшными революционными опасностями. Создавался заколдованный круг, из которого не было выхода в условиях николаевского режима.

Противоречивая позиция самодержавной власти отразилась на результатах правительственных попыток. Наиболее важная из них была предпринята в 1835—1839 гг. под непосредственным впечатлением приуральского восстания и тревожных сводок III отделения. Новый секретный «Комитет 1835 г.» выработал план двуединой реформы, одинаково распространявшейся на государственные и частновладельческие имения: предполагалось системой особых «попечительных» мероприятий улучшить хозяйственное и правовое положение государственной деревни, урегулировать законом наделы и повинности помещичьих крепостных и подготовить окончательное слияние крестьян частновладельческих с крестьянами государственными. Проект имел в виду сохранить феодальную эксплуатацию крестьян, но устранить отталкивающие стороны личного рабства.

Образцом для задуманного преобразования в известной степени послужила реформа управления удельными имениями, проводившаяся с 1827 г. Л. А. Перовским, бывшим тогда членом совета Департамента уделов. Чтобы поднять доходность царских имений, Перовский старался действовать как «образцовый помещик» своего времени: расширяя и концентрируя разбросанные удельные земли, он увеличил в имениях общественные запашки, чтобы создать продовольственные запасы на случай неурожаев; оставшиеся хлебные излишки Перовский пустил в продажу и на вырученные деньги образовал «хлебный капитал»; отсюда он черпал средства для покупки породистого скота, введения лучших агрономических приемов, постройки крестьянских школ и ремесленных училищ, устройства больниц и ветеринарных пунктов.

Подчинив крестьян всесторонней опеке, Перовский старался уменьшить крестьянское малоземелье и поднять урожайность зернового хозяйства с тем, чтобы усилить феодально-оброчную эксплуатацию удельной деревни. Одной из важнейших мер «попечительного» курса было переложение оброка с душ на землю; таким путем Перовский стремился достигнуть более равномерного и поэтому более эффективного обложения крестьянства, повысить нормы денежного оброка и одновременно «вразумить» крестьян, что земля, ими обрабатываемая, не составляет их собственности; в подтверждение этого правила у крестьян отрезали «излишние земли», превышавшие норму, и сдавали их желающим за дополнительную плату.

Крепостническая реформа Перовского была типичным продуктом переходного периода: приспособляясь к условиям товарно-денежного хозяйства, удельное ведомство старалось укрепить свою земельную базу и, сохранив феодальные способы эксплуатации, распространить среди крестьян рациональные методы сельского хозяйства. Благодаря выгодному обмену земель с казной, возвращению отобранных ранее лесов и введению поземельного сбора, Перовский добился поднятия доходов удельного ведомства. Однако проведенные меры тяжело ложились на крестьянские плечи: земельные наделы крестьян во многих местах были сокращены, а феодальные оброки, наоборот, увеличены; расходы на школы, больницы и другие нововведения должны Ьыли оплачивать сами крестьяне; удельное ведомство стало назойливее вмешиваться в крестьянское хозяйство.

Крестьянство ответило на систему нового «попечительства» массовыми протестами. Особенно возбуждали удельных крестьян отрезка земель, повышение оброка и введение общественной запашки. В 1828 г. вспыхнули бурные волнения в Качкипском приказе Вятской губернии: 1500 крестьян категорически отказались подчиняться новым правилам, и, вооружившись кольями, прогнали чиновников и сопровождавшую их военную команду. В 1830 г. еще решительнее выступили 2 тыс. крестьян Уренского приказа Костромской губернии. Отказавшись платить дополнительный оброк, они двинулись против чиновников и военного отряда «с кольями, дубинами, баграми, пиками, ружьями, заступами, с кольями же, на конце которых были привязаны камни, и кистенями (железными пятифунтовыми или более гирями с веревкой)» и грозили перебить всех приехавших на усмирение. В 1830 г. 18 удельных селений Саратовской губернии отказались платить новый поземельный сбор. В 1831 г. такой же отказ заявили крестьяне пяти приказов Сарапульского уезда Вятской губернии. Все волнения подавлялись крупными военными отрядами нередко с назначением военного суда и применением жестоких наказаний1. Тем не менее Николай I считал реформу Перовского вполне удавшейся и решил положить ее в основу дальнейших мероприятий.

Реформа управления государственными крестьянами

Реализация плана, намеченного «Комитетом 1835 г.», была поручена генерал-адью-танту П. Д. Киселеву. Среди недалеких и ограниченных министров Николая I Киселев выделялся своим умом и более широким политическим кругозором. Затронутый влиянием просветительной литературы, он выступал как убежденный сторонник «просвещенного абсолютизма», способного обеспечить, по его мнению, мирный прогресс дворянской империи. Киселев понимал политическую опасность и экономический вред крестьянского рабства. Еще в молодости он подавал Александру I проекты постепенной ликвидации крепостного права. В качестве начальника штаба 2-й армии Киселев близко общался с южными декабристами и отчасти разделял их критику существующего порядка. При Николае I он был поборником законодательного ограничения власти помещиков над крестьянами: в таком духе он провел реформу аграрных отношений в Дунайских княжествах, которыми управлял в 1829—1833 гг.; такие же ограничения он проектировал ввести и в крепостной России. Николай I возлагал на Киселева большие надежды в разрешении крестьянского вопроса; он сделал его своим «начальником штаба по крестьянской части», а для руководства реформой образовал V отделение «собственной его императорского величества канцелярии»

Пользуясь советами М. М. Сперанского и опираясь на предшествующие проекты, Киселев создал новую систему управления государственными имениями. 26 декабря 1837 г. было учреждено особое Министерство государственных имуществ, которое, по мнению Николая I и Киселева, должно было заботиться о хозяйственном благосостоянии крестьян, охранять их гражданские нрава, собирать с них подати и повинности, оказывать им врачебную помощь, насаждать в их среде грамотность и «благонравие».

Для осуществления выдвинутых задач были образованы новые органы местного управления: каждая губерния была разделена на несколько округов, каждый округ — на несколько волостей, каждая волость — на сельские общества. Б губерниях были образованы особые палаты государственных имуществ с большим штатом чиновников; во главе округов были поставлены окружные начальники с их помощниками; волости должны были иметь волостные сходы, выборные волостные правления и волостные судебные расправы; в сельских обществах действовали выборные сельские старшины, сельские старосты, сельские судебные расправы, сборщики податей, смотрители хлебных магазинов, сотские и десятские. С помощью этого громоздкого, дорого стоившего аппарата правительство должно было крепостнически опекать крестьян: поддерживать внешний порядок в казенных селениях, воспитывать в крестьянах преданность церкви и повиновение властям, улучшать крестьянское хлебопашество и скотоводство, переселять малоземельных на свободные земли, сооружать запасные хлебные магазины, оказывать помощь погорельцам, содержать больницы, школы и ветеринарные пункты.

Предложение об ограничении крепостного права

Одновременно с созданием нового управления государственными крестьянами И. Д. Киселев пытался ограничить крепостное право на частновладельческих землях. В 1839 г. был создан новый, сугубо секретный комитет, которому Николай поручил обсудить два вопроса: каким образом изменить условия добровольного освобождения крестьян помещиками и как ограничить помещичью власть введением «инвентарей по имениям»? И здесь Киселев старался приблизить положение помещичьих крепостных к правам и обязанностям государственных крестьян.

Исходя из плана двуединой реформы, намеченного «Комитетом 1835 г.», Киселев предлагал дополнить и тем самым «исправить» указ 1803 г. «о свободных хлебопашцах». Как и все защитники дворянских интересов, он опасался, что в результате применения закона 1803 г. значительная часть помещичьей земли может перейти в крестьянские руки. «Последствием сей меры,— говорил Киселев,— было бы уничтожение самостоятельности дворянства и образование демократии из людей, перешедших из крепостного состояния..., мера сия противна государственному устройству, в котором дворянство, составляя необходимое звено, соединяющее верховную власть с народом, должно исключительно пользоваться правом владения заселенными землями...» 1

Киселев одинаково боялся и экономического ослабления дворянства, и безземельного освобождения крестьян. Превращение миллионов земледельцев в свободных пролетариев пугало Киселева с социально-экономической точки зрения: «В Англии, Ирландии и некоторых частях Италии...,— писал он в докладной записке,— крестьяне, за малым исключением кортомщиков или фермарей, сделались вольными поденщиками, т. е. бобылями: положение, опасное при всяком недостатке выгодной работы для бобылей и особенно при неурожае или внутренних замешательствах, где люди, не имеющие оседлости, обыкновенно бывают орудием злоумышленных действий» 1 2.

По мнению Киселева, нужно было сохранить землевладельческие права дворянства и в то же время предотвратить пролетаризацию крестьян. Исходя из такой основной идеи, Киселев предлагал развить способ освобождения крестьян, который он сам применил в Молдавии и Валахии: помещики, если они этого пожелают, предоставляют крестьянам личную свободу (т. е. право распоряжения своей личностью, право иметь собственность, право свободного заключения браков и пр.), но сохраняют право собственности на землю и снабжают крестьян определенным наделом земли в постоянное пользование. Крестьяне остаются прикрепленными к земле и за пользование помещичьей землею по-прежнему отбывают барщину и вносят оброк; однако размер этих повинностей не может превышать законной нормы и должен быть точно определен особым договором («инвентарем») по каждому имению, так же как и размер крестьянского надела. Киселев предлагал установить земельный надел крестьян от 3 до 82/з десятины на ревизскую (мужскую) душу, в зависимости от местных условий, и обязать крестьян обрабатывать за пользование наделом половину такого же количества помещичьей земли. Выполнение повинностей должно было обеспечиваться круговой порукой сельского общества. Помещик сохранял за собой не только землю, но и права вотчинного начальника. В то же время по выполнении государственных повинностей (рекрутской, подушной и др.) помещичьи крестьяне объединялись в одни общества с государственными. Если помещик считал для себя такое положение невыгодным, он мог продать своих крестьян государству.

Если бы проект Киселева был принят, он не произвел бы принципиального изменения в действующей системе: «освободить» крестьян зависело целиком от желания самого помещика; в случае заключения договора помещик оставался монополистом земли, крестьянин — его подневольным работником, связанным круговой порукой и властью вотчинника. Сравнительно с основным условием, предусмотренным в законе 1803 г., это был шаг назад в сторону увековечения феодальной зависимости крестьянина. Однако и такой умеренный проект возбудил сильную оппозицию не только в «Комитете 1839 г.», но и в среде столичного дворянства. «Инвентаризация» помещичьих имений, даже при условии добровольного согласия помещиков, рассматривалась ими как недопустимое ограничение помещичьей власти.

Предложениям Киселева был противопоставлен проект безземельного освобождения крестьян. Киселев настойчиво доказывал хозяйственную и политическую опасность подобной меры; исходя из тех же соображений, он упорно отстаивал принцип общинного землевладения. После продолжительных споров в «Комитете 1839 г.» Киселев отказался от мысли определять границы наделов и повинностей в самом тексте закона; определение условий договора было предоставлено исключительно доброй воле помещиков. С такой поправкой проект Киселева был принят, внесен в Государственный совет и получил утверждение Николая I.

Этот указ об «обязанных крестьянах» 2 апреля 1842 г.1 был формулирован очень общо и кратко, чтобы не возбуждать негодования помещиков и не внушать «несбыточных мечтаний» крестьянам. Закон получил крайне ничтожное применение, гораздо меньшее, чем закон 1803 г. о свободных хлебопашцах; за все последующее царствование Николая I из 10 млн. крепостных было переведено на положение «обязанных крестьян» только 24 708 ревизских душ.