Аграрная политика царизма на Украине, в Белоруссии и Литве в 19 веке

В принципе подобного курса на укрепление дворянского землевладения царское правительство придерживалось и на других окраинах. Однако, встречая сопротивление со стороны феодальных элементов угнетенной нации, царизм старался подорвать их политическое влияние и даже применял к ним репрессивные меры. Так было, например, на Правобережной Украине, в Белоруссии it Литве, где были конфискованы земли шляхтичей, принимавших участие в польском национальном движении. Только в пяти западных губерниях, населенных преимущественно белорусами, к 1835 г. от польской шляхты было отнято 217 имений и 72 тыс. крепостных крестьян. Обратив эти имения в казну, царское правительство стало раздавать их в управление русским дворянам.

В первое время после объединения Правобережной Украины и Белоруссии с Россией царизм надеялся и польских помещиков сделать своей опорой. Им были предоставлены общеимперские дворянские права. Они сохранили свои сословные привилегии.

Впоследствии царские власти несколько изменили свою политику в данном вопросе. Они сочли мелкопоместную шляхту политически неблагонадежной. Покровительствуя крупным польским магнатам, царские администраторы одновременно стали ущемлять права мелких шляхтичей. Начался «разбор шляхетского сословия». Те шляхтичи, которые не могли документально доказать свои права на дворянское звание, лишались его и переводились в разряд государственных крестьян или городских обывателей. Тем самым русский царизм имел в виду подорвать влияние оппозиционно настроенных элементов польского дворянства на западных окраинах империи.

Той же цели служило введение в 40-х годах XIX в. «инвентарных правил» в помещичьих имениях Правобережной Украины, Белоруссии и Литвы. В составляемых по каждому имению инвентарях не только перечислялись все угодья и крестьянские дворы, принадлежавшие данному помещику, но и фиксировались размеры повинностей крестьян и их земельных наделов. По замыслу правительства, регламентация повинностей должна была привлечь на сторону царизма местное крестьянство и укрепить его наивную патриархальную веру в «батюшку-царя», а следовательно, ослабить влияние польской шляхты.

Впрочем на деле составление инвентарей происходило очень медленно. За 12 лет (1845—1857 гг.) в Белоруссии инвентари были введены только в l/io части помещичьих имений. Там же, где их успели ввести, они не всегда оправдывали свое назначение. Пользуясь попустительством царских чиновников, помещики часто и совершенно безнаказанно нарушали инвентарные правила.

Украинские помещики Левобережья, уравненные в правах с русским дворянством, в целом были довольны своим положением. Царские власти помогали им держать в повиновении крепостных крестьян. Не нравилось украинским помещикам лишь то, что царское правительство слишком энергично насаждало на Украине русское дворянское землевладение. Получая в степях Украины огромные земельные «пожалования», представители русской сановной знати становились опасными конкурентами украинских помещиков на местном рынке. Они выбрасывали на продажу такое большое количество шерсти, зерна, волокна и других продуктов, о котором провинциальные «старосветские помещики» пе могли и мечтать.

Вследствие бегства крестьян из Левобережной Украины черниговские, полтавские, харьковские помещики ощущали постоянный недостаток в рабочей силе. Русские же землевладельцы переселяли в причерноморские степи крепостных крестьян из внутренней России. В начале XIX в. их насчитывалось здесь уже 160 тыс. человек. Кроме того, все эти Чернышевы, Строгановы, Воронцовы, Потоцкие и другие магнаты, основавшие новые имения в «Новороссии», обладали достаточными средствами, чтобы прибегать к найму тех самых беглых украинских крестьян, которые уходили от помещиков Левобережья.

Видя в лице крупных русских землевладельцев опасных конкурентов, украинские дворяне испытывали растущее раздражение. Некоторые из них начинали мечтать о восстановлении особых привилегий и автономных прав, какими пользовалась прежде украинская казачья старшина. Всем своим поведением и даже внешним видом они всячески подчеркивали свою преданность национальным традициям, выдавая себя за ревнителей «былых вольностей» украинского казачества. Поэт-демократ Т. Г. Шевченко высмеял показной «патриотизм» этих украинских помещиков:

Готический с часами дом,

Село убогое кругом;

Завидя флаг, мужик снимает

Скорей шапчонку: значит пан

С своею челядью гуляет.

Такой откормленный кабан —

Распутный знатный этот пап!

Он гетмана-глупца потомок,

Завзятый, ярый патриот,

Христианин чуть не с пеленок:

Он в Киев ездит каждый год,

Он в свитке ходит меж панами,

В шинке пьет водку с мужиками

И вольнодумствует порой...

Но это «вольнодумство» украинских дворян не мешало им жестоко эксплуатировать своих крепостных и обращаться к русским губернаторам с просьбой прислать воинские команды для расправы с непокорными. Рост крестьянского движения в стране заставлял русских, украинских, белорусских помещиков теснее сплачиваться вокруг престола для защиты своего классового господства от грядущих революционных потрясений.