Крымская кампания. Борьба за Кавказ. Десанты на Кавказском побережье

Соглашаясь на предложение своих французских союзников о высадке экспедиционной армии в Крыму, британские военачальники не собирались отказываться от своей идеи вторжения с моря в пределы Кавказа. Правда, синопская победа Нахимова сорвала осенью 1853 г. предполагавшуюся высадку турецкого десанта на побережье Грузии. Однако весной 1854 г. с появлением англо-французского флота в Черном море возможность десантных операций на берегах Кавказа стала вполне реальной, тем более что Николай I приказал эвакуировать гарнизоны Черноморской береговой линии. Составлявшие эту укрепленную линию береговые форты были взорваны, и на всем протяжении от Поти до Анапы не осталось ни одного русского солдата.

Готовясь к высадке крупного десанта на побережье Абхазии, английские и французские стратеги рассчитывали на активную поддержку со стороны кавказских горцев. Как раз накануне Крымской войны среди адыгов (черкесов) появился наиб Шамиля Мухаммед-Эмин. Сначала он действовал на северном склоне Кавказского хребта, но затем стал оперировать на Черноморском побережье. Еще в 1852 г. он с 2 тыс. примкнувших к нему горцев пытался вторгнуться из района Сочи через Гагринский проход в Абхазию, но был остановлен русскими войсками на рубеже реки Мзымта возле мыса Адлер.

Впоследствии Мухаммед-Эмин признавался, что его военные действия против русских укреплений Черноморской береговой линии имели целью облегчить высадку турецких войск на побережье Кавказа.

Летом 1854 г. Мухаммед-Эмин посетил Константинополь и Варну, где находилась тогда штаб-квартира англо-французской армии. Сент-Арно доносил в Париж: «Помощник Шамиля Наиб-паша находится здесь в Варне с пятьюдесятью черкесскими вождями. Он только что мне предложил, если я высажусь в Чер-кессии с армией, поднять все племена и предоставить в мое распоряжение сорок тысяч вооруженных ружьями людей, чтобы отрезать русским отступление и уничтожить их. Это очень соблазнительно».

Когда в марте 1855 г. в Сухуме высадился первый десантный отряд турецких войск под начальством Мустафы-паши, Мухаммед-Эмин установил с ним контакт. Турецкий главнокомандующий Омер-паша провозгласил Мухаммед-Эмина начальником всех горских ополчений Западного Кавказа, присвоив ему звание паши и подарив генеральские эполеты.

Обещанная Мухаммед-Эмином «черкесская конница» пришлась бы турецкой экспедиционной армии весьма кстати при дальнейшем продвижении ее в глубь Закавказья. Однако в действительности наиб Шамиля не прислал Омер-паше и сотни всадников. Ни многолетняя проповедь «священной войны», ни заклинания мулл, ни репрессии в отношении черкесских старшин — ничто не могло заставить свободолюбивых горцев стать под знамена султана и британской королевы. Не для того они отстаивали свою независимость от русского царизма, чтобы стать покорными подданными и рабами падишаха. «...Перспектива присоединения к Турции, по-видимому, отнюдь не приводит их в восторг» — писал о горцах Кавказа К. Маркс.

Когда в мае 1855 г. англо-французские десанты были высажены в районе Анапы, а в сентябре — на Таманском полуострове, адыги не оказали им никакой поддержки. Не оказали помощи интервентам и широкие массы населения Абхазии.

Без поддержки местного населения высадившиеся на Тамани небольшие десантные отряды противников России и даже турецкая экспедиционная армия, оккупировавшая побережье Абхазии, не могли рассчитывать на серьезный успех.

Вторжение в Грузию

Летом 1855 г. русские войска под командованием генерала Н. Н. Муравьева блокировали Карс и отбросили полевые войска турецкой анатолийской армии к Эрзеруму. Для того чтобы отвлечь внимание русского командования и ослабить натиск русских войск в Армении, Омер-паша решил перейти в наступление, не дождавшись обещанной ему Мухаммед-Эмином горской конницы. Однако вследствие плохой организации и недостатка транспортных средств подготовка к походу заняла очень много времени. Только в середине октября 40-тысячная турецкая армия медленно двинулась из Сухума вдоль берега моря на юг. Командовавший русскими войсками в Западной Грузии генерал И. К. Баграти-он-Мухранский пытался задержать противника на рубеже реки Ингур, но 9-тысячный русский заслон оказался недостаточным. Обойдя его с флангов, турки форсировали реку и вторглись в Мегрелию. Осенние дожди замедлили продвижение турецкой армии. Это позволило русским войскам выиграть время и, оторвавшись от противника, закрепиться на берегу реки Цхенис-Цхали. В то же время в тылу медленно наступавших турок развернулась настоящая народная война. Население Западной Грузии сразу же восприняло вторжение армии Омер-паши как реальную угрозу восстановления турецкого владычества, от которого грузинский народ избавился благодаря присоединению к России. В памяти грузин воскресли страшные картины опустошительных нашествий турецких пашей, разорявших Грузию на протяжении нескольких столетий. В то время как некоторые грузинские князья стали заискивать перед оккупантами, крестьяне спрятали свои семьи в лесистых горах, а сами брались за оружие.

Отряды грузинского ополчения (как тогда говорили — «милиции») насчитывали свыше 10 тыс. добровольцев. Хорошо зная местность и передвигаясь среди густых колхидских лесов по едва заметным тропам, эти грузинские ополченцы оказывали большую помощь русским войскам. По отзыву русского главнокомандующего, «милиционеры, не ограничиваясь одною храбростью и удальством, исполняли долг самой строгой дисциплины». На боевом счету грузинского ополчения было немало разведывательных поисков, внезапных нападений на вражеские авангарды, глубоких рейдов в тыл неприятельской армии.

Невозможно подсчитать участников партизанских отрядов, действовавших в занятых турецкими оккупантами районах Мегрелии. Да дело было не столько в численности их, сколько в том влиянии, какое оказывали их дерзкие набеги на штабы и базы противника, на моральное состояние его солдат. Однажды грузинские партизаны разгромили штаб Омер-паши и едва не захватили в плен его самого. Другой раз они ворвались в главный город Мегрелии Зугдиди и почти полностью уничтожили стоявший там турецкий гарнизон. Нападения же партизан на обозы и походные колонны вражеских войск стали обычным явлением.

Война, которую развернул против захватчиков грузинский народ, замедлила наступление армии Омер-паши в гораздо большей степени, чем осенняя распутица. В декабре 1855 г. он узнал о падении Карса. Это окончательно убедило его в бесперспективности дальнейших операций в Грузии. Омер-паша приказал своим войскам отступать к берегам Черного моря.

Падение Карса

Когда Карс был блокирован русскими, в нем находились 33-тысячный турецкий гарнизон и значительные запасы военного снаряжения и продовольствия. Руководивший обороной Карса английский генерал Вильямс надеялся выдержать длительную осаду до подхода подкреплений. 29 сентября по приказу Муравьева русские войска штурмовали Карс. Плохо организованный и недостаточно подготовленный, этот штурм был отражен турецким гарнизоном. Однако это не избавило турок от лишений, какими грозила им осада.

Царским войскам потребовалось почти два месяца, чтобы добиться капитуляции. В крепости начался голод, среди турецких солдат — массовое дезертирство. Надежд на помощь извне не осталось: Омер-паша застрял в Мегрелии, Эрзерум ничего не обещал. Военные ресурсы султанской Турции были исчерпаны.

Хмурым ноябрьским днем к русским аванпостам прибыл английский офицер с белым флагом в руках. Он передал, что генерал Вильямс запрашивает Муравьева об условиях капитуляции. На другой день к русскому главнокомандующему приехал и сам руководитель обороны Карса. 28 ноября акт о капитуляции был подписан: 16 тыс. турецких солдат, уцелевших к этому дню в осажденной крепости, сложили оружие и сдались в плен.

«Этим заканчивается третья удачная кампания русских в Азии: Карс и его пашалык завоеваны; Мингрелия освобождена от неприятеля». Так писал Ф. Энгельс после сообщения о падении Карса. Он подчеркивал, что если сопоставить эти успехи русских «...с тем фактом, что союзники заняли Южную сторону Севастополя, Керчь, Кинбурн, Евпаторию и несколько фортов на Кавказском побережье, то станет ясно, что достижения союзников фактически не так уж велики, чтобы оправдать бахвальство английской печати».

Каков бы ни был конечный исход войны, было очевидно, что борьба за Кавказ завершилась не в пользу противников России. Отбросить русских за линию Кубань — Терек не удалось, поднять против них кавказские народы оказалось невозможным. Кавказ остался за Россией — ив значительной мере это было обусловлено той поддержкой, какую оказало русской армии население одних районов этого края, и отказом от сотрудничества с оккупантами жителей других районов.