Школьная реформа при Александре II

В условиях быстро растущего тяготения народа к образованию правительство стремилось подчинить учебные заведения контролю властей и использовать их в своих интересах. Особенно настороженное внимание царских чиновников привлекало распространение образования среди широких масс.

Утвержденное 14 июля 1864 г. «Положение о начальных народных училищах» разрешало открывать их общественным учреждениям и частным лицам. Но учебная часть в этих училищах подчинялась уездным и губернским училищным советам, состоявшим из чиновников и представителей земств (председателем губернского училищного совета был архиерей). Одной из основных задач начальной школы считалось «утверждение в народе религиозных и нравственных понятий». Обязательными были уроки так называемого «закона божьего», обучения грамоте, четырем правилам арифметики и церковного пения.

Устав для средней школы был утвержден 19 ноября 1864 г. Среднее образование в семиклассных мужских гимназиях объявлялось открытым для всех сословий, но установленная за учение плата делала их недоступными для детей несостоятельных родителей. Гимназии были классические, в которых, кроме общеобразовательных предметов, преподавались латинский, а иногда и греческий языки, и реальные, где вместо древних языков увеличивался объем преподавания математики и естествознания. Оканчивавшие классические гимназии могли поступать в университеты без экзаменов. Реальные гимназии таких прав не давали, завершение их только облегчало поступление в высшие технические училища.

Проект реформы средней школы вызвал в Государственном совете продолжительные и упорные прения. Защитники проекта вын-уждены были пойти на две существенные уступки: 1) выбор типа гимназий в каждом отдельном случае предоставить местному начальству, 2) закрыть доступ для оканчивающих реальные гимназии на все факультеты университетов. Активный участник этих прений в Государственном совете Д. А. Милютин в своих воспоминаниях записал: «Последняя эта уступка в особенности казалась мне прискорбною; ибо допущение в университет исключительно одних воспитанников классических гимназий, при ограниченном числе и составе специальных высших учебных заведений, лишало большинство учеников реальных гимназий всякого средства получить высшее образование и обрекало эти заведения на приниженную роль и даже на неминуемый упадок» '.

С конца 50-х годов стали открываться женские гимназии. Их учебная программа была более ограниченна и, как сказано в «Положении» 10 мая 1860 г., предназначалась для «будущей супруги и матери семейства».

Особую тревогу правительства вызывали университеты в связи с растущим стремлением молодежи к высшему образованию и развитием среди студентов революционных настроений. Строгие «временные правила» 31 мая 1861 г., составленные комиссией С. Г. Строганова, лишали студентов всех прав и вызвали осенью того же года бурные студенческие выступления в Петербурге и Москве.

Новый устав 18 июня 1863 г. восстанавливал академическую автономию университетов, уничтоженную в 1835 г. Совет профессоров руководил всей университетской жизнью. Он избирал ректора, деканов и по выборам замещал вакантные должности преподавателей. За Министерством просвещения сохранялось право утверждать избранных профессоров, а также некоторые решения совета. Студенты подчинялись дисциплинарному суду профессоров, избираемому советом. Никаких корпоративных прав они не получали. Каждый университет обычно имел такие факультеты: историко-филологический, юридический, физико-математический и медицинский. Количество студентов не ограничивалось. Курс обучения оставался четырехлетшш. Помимо шести прежних университетов — в Москве, Петербурге, Казани, Киеве, Харькове и Дерпте (Тарту), были открыты Новороссийский университет в Одессе (1865 г.) и университет в Варшаве (1869 г.).

Новый университетский устав 1863 г. преследовал двойную цель. Он шел навстречу требованиям либеральной профессуры и пытался привлечь ее для борьбы с революционным дви-женнем учащейся молодежи.