Усиление реакции после 4 апреля 1866 г. Крепостники у власти

4 апреля 1866 г. на Александра II было совершено неудачное покушение московским студентом Д. В. Каракозовым. Он состоял в революционном кружке Н. А. Ишути-на и считал, что цареубийство вызовет новый подъем освободительного движения. Каракозов был арестован. Верховный уголовный суд вынес ему смертный приговор.

Крепостники использовали это первое покушение на Александра II для перехода в наступление. Организуя монархические демонстрации, они разжигали охранительные настроения и добивались отказа правительства от политики буржуазных реформ. Пытаясь им противодействовать, Д. А. Милютин подал царю записку «О нигилизме и мерах против него необходимых», написанную К. Д. Кавелиным. В ней доказывалось, что только последовательные реформы могут остановить в России революционное движение. Однако записка успеха не имела. Потрясенный Александр II склонился на сторону открытой реакции.

Тогда иронически говорили, что пуля Каракозова, предназначенная для царя, попала «в целую толпу лиц ему близких». Сразу после 4 апреля подал просьбу об увольнении начцдьнин-III отделения В. А. Долгоруков, был смещен петербургский генерал-губернатор князь А. АГСуворов, получили отставку столичный обер-полицмейстер Анненков и министр просвещения А. В. Головнин. .Носились также слухи о возможности ухода и других министров. Называли имена Рейтерна, Д. Милютина и даже Валуева.

К власти пришли ставленники крепостнического лагеря. Они быстро захватили несколько министерств и составили в Комитете министров наиболее сплоченную группу. Среди них выделялись шеф жандармов П. А. Шувалов, новый министр просвещения известный реакционер Д. А. Толстой, назначенный в 1867 г. министром юстиции К. И. Пален.

Усилению реакции способствовало резкое снижение с середины 60-х годов массового освободительного движения. По подсчетам III отделения, с 1864 по 1869 г. включительно произошло всего 389 крестьянских выступлений. Таким образом, за эти шесть лет их учтено было в общей сложности столько, сколько ежегодно происходило в 1862 и 1863 гг.

Официальная статистика крестьянского движения в 70-х годах неизвестна. Однако на основании сохранившихся архивных дел текущего делопроизводства III отделения и Министерства внутренних дел можно полагать, что по крайней мере до 1875 г. особо крупных выступлений крестьян не происходило. Классовая борьба в деревне, разумеется, не прекращалась и, возможно, даже распространялась вширь. Но она все более принимала форму местных и разрозненных столкновений крестьян с помещиками при размежевании земельных угодий, при тяжбах, при пользовании пастбищами и лесами и т. д. Вначале такие обыденные «хозяйственные» стычки еще не казались опасными.

Ведущую роль в правительстве играл теперь новый начальник III отделения граф П. А. Шувалов. В кругах титулованной внати Шувалов был своим человеком. Его отец, один из богатейших людей того времени, занимал видное положение при дворе. Сам П. А. Шувалов уже имел опыт руководства полицейской службой по Министерству внутренних дел и III отделению. Англоман по вкусам, совершенно не знающий русской деревни, он получил широкую возможность оказывать на Александра II постоянное воздействие.. Светский лоск маскировал его холодную жестокость и непомерное честолюбие. Недаром Шувалова именовали Аракчеевым II и Петром IV. Валуев при Шувалове отошел на второй план, но сразу же признал себя его горячим сторонником.

Реакционный курс правительства Шувалов наметил на совещании у Александра II 28 апреля 1866 г. Валуев откликнулся на это в дневнике так: «Читалась записка гр. Шувалова, весьма хорошо составленная. Ее смысл тот, что нужно поддержать дворянство, собственность, восстановить власть,/ улучшить полицию и закрыть Главный комитет». Столь откровенные реставраторские планы показались опасными даже Александру II. По свидетельству того же Валуева, царь считал, «что будет неладно, если слишком передадимся на сторону дворянства, что это возбудит массы, которые и без того уже возбуждены и т. д.». Главный комитет, руководивший отменой крепостного права, независимый от министерств, уцелел. Но охранительные положения записки Шувалова были развиты в рескрипте от 13 мая 1866 г. на имя председателя Комитета министров П. П. Гагарина.

Рескрипт излагал программу безоговорочно консервативной политики, следовать которой предписывалось всем министерствам и ведомствам. Александр II объявлял своей задачей «охранять русский народ от тех зародышей вредных лжеучений, которые со временем могли бы поколебать общественное благоустройство». В соответствии с этим воспитание юношества предлагалось проводить «в духе истин религии, уважения к права^ собственности и соблюдения коренных начал общественного порядка». Объявлялась полная неприкосновенность прав собственности, предусмотренных законами, в частности «Положениями» 19 февраля 1861 г. Запрещалось «возбуждение вражды против дворянства и вообще против землевладельцев».

Вопрос о дальнейших реформах рескрипт обходил полным молчанием. Он преследовал чисто охранительные цели, что Валуев формулировал 25 июля 1866 г. следующим образом: «У нас теперь принцип и идея тождественны. Они состоят в ограждении власти... Власть рассматривается не как средство, но как цель, или право, или имущество... Мы требуем повиновения, но во имя чего требуем мы его? Только во имя обязанности повиноваться и права повелевать». При несколько ироническом оттенке этой записи она предельно обнажает существо крутого поворота правительственной политики в 1866 г., с которым, кстати, соглашался и сам автор дневника.