П. Н. Ткачев и русские народники-бланкисты

Антианархистскую линию в движении 70-х годов отстаивали так называемые якобинцы (точнее — народники-бланкисты). Зарождение бланкистской тенденции в русском революционном движении относится к 60-м годам. В первой половине 70-х годов в эмиграции возник небольшой русско-польский бланкистский кружок, в центре которого стоял Касиер-Михал Турский (к его возникновению был причастен Нечаев). С 1874—1875 гг. во главе течения русских «якобинцев»-бланкпстов находился П. Н. Ткачев (1844—1885 гг.). Это течение имело за рубежом свой печатный орган «Набат» (1875—1881 гг.). Ткачев, одаренный литератор, активно участвовал в революционном движении 60-х годов, привлекался к суду по делу «нечаевцев», в конце 1873 г. бежал за границу. Он разделял веру в силу общинных традиций русского крестьянства, но, в отличие от бакунистов и лавристов, отвергал принцип «освобождение народа посредством народа», считая, что сам народ «не может провести и осуществить в жизни идеи социальной революции». Такие задачи он возлагал на заговор «революционного меньшинства» из интеллигенции. Это меньшинство должно было, используя «разрушительно-революционную силу народа», захватить власть, создать «революционное государство» и положить основание «новому разумному порядку общежития». В своей «реформаторской» деятельности захватившее власть революционное меньшинство, по мнению Ткачева, не могло рассчитывать на активную поддержку народа. Признание идеи революционного государства отделяло Ткачева и его последователей от Бакунина и бакунистов, с которыми он, однако, сходился в утверждении, что народ всегда готов к революции. Он находил, что осуществление социальной революции в России пока не представляет никаких затруднений, так как русское государство еще является «фикцией», висит в воздухе (эти взгляды Ткачева были подвергнуты исчерпывающей критике Энгельсом). Однако «огонь, экономического прогресса* 1*», как выражался Ткачев, имея в виду рост «форм буржуазной жизни», ведет к изменению соотношения сил и подрывает шансы на победу социальной революции. Вследствие этого он настойчиво призывал использовать «настоящий исторический период». «Наша непосредственная цель,— писал Ткачев, — революция... именно теперь, в ближайшем к нам настоящем» '.

Ткачев критиковал «субъективный метод» в социологии. В статье о работе П. Л. Лаврова «Опыт истории мысли» Ткачев упрекал его в том, что он «видит в истории не науку о законах, управляющих развитием обществ, а искусство нанизывания исторических фактов на нитки субъективных идеалов» 2. Ткачев считал себя сторонником исторической теории Маркса. Между тем социально-политическая концепция самого Ткачева была проникнута духом волюнтаризма едва ли не в большей даже степени, чем построения других видных идеологов народничества. Круг последователей Ткачева и «Набата» был ограниченным. Большинство революционных народников отгораживалось от них как в силу того, что они отвергали принцип «освобождение народа должно быть делом самого народа», так и вследствие отрицательного отношения их к анархизму. Но к концу 70-х годов некоторые лозунги «набатовцев», в частности требование «дезорганизации и терроризации правительственной власти», оказались в какой-то степени близкими к позициям части действовавших в России революционеров. В «народовольчестве» появился уже и лозунг «захвата власти». Не следует, однако, преувеличивать в этом отношении прямое влияние Ткачева, к чему он сам был весьма склонен. Речь шла в гораздо большей мере о сходстве отдельных идей, да и то эти последние проявились во многом в иных формах и сочетаниях.