Основные черты революционного народничества 70-х годов в России

Все шире развертывавшееся на протяжении 70-х годов освободительное движение шло под знаком идей революционного народничества, родоначальниками которого были Герцен и Чернышевский.

Самый термин «народники» встречался в литературе 60-х годов, но тогда не успел приобрести значение определенного общественно-политического направления. С ним связывали обычно стремление к изучению народного быта, желание облегчить тяготы жизни масс. На рубеже 70-х годов и в начале этого десятилетия стало складываться более определенное содержание понятия «народничество». Речь шла уже о борьбе за народные интересы, о стремлении опереться на массы, о вере в возможность революционного переворота силами самого народа. Лишь в середине 70-х годов, когда возникла вторая «Земля и воля», слово «народничество» было принято как определение господствовавшего тогда в революционном движении течения. В дальнейшем под народничеством в обществе и литературе понимали различные ответвления очень широкого направления, сторонники которого (иногда даже открещивавшиеся от этого наименования) имели те или иные общие черты, хотя и расходились по ряду существенных вопросов. Впоследствии четкое классовое определение народничества как системы взглядов утопического социализма было дано В. И. Лениным, сформулировавшим положение о крестьянской демократии как единственном реальном содержании и общественном значении народничества и видевшим в нем выражение точки зрения крестьянина, мелкого производителя

Революционным народникам 70-х годов были присущи некоторые важные общедемократические черты. Сюда относятся непримиримая враждебность к царизму, самодержавно-бюрократическому строю, помещичьему землевладению, убеждение в необходимости революционной борьбы против существующих порядков, преданность интересам крестьянской массы и стремление быть верными и последовательными выразителями ее чаяний.

В то же время народники были не только революционными демократами, но и утопическими социалистами, носителями «крестьянского социализма». В качестве наиболее общего и широкого признака всех разновидностей народничества следует подчеркнуть признание им возможности «особого», некапиталистического пути развития России. Мысль зга была"выдвинута еще на рубеже 40-х и 50-х годов Герценом, развивалась потом по-своему и Чернышевским. Но в дореформенное время, когда все внимание общественных деятелей было сосредоточено на борьбе с крепостничеством, вопрос о капитализме ставился в теоретической плоскости, без конкретной разработки его применительно к России, для которой материала еще не давала или почти не давала тогдашняя действительность.

Для народничества 70-х (и последующих) годов проблема эта приобрела животрепещущий характер. В. И. Ленин указывал, что вопрос о судьбах капитализма в России стал для русских социалистов главным теоретическим вопросом почти тотчас же после появления «Капитала» К. Маркса. В самой постановке вопросов, связанных с проблемой капитализма в России, Ленин видел крупную историческую заслугу народничества, но при этом он разъяснял, что решение этих вопросов народничеством было основано на романтической и мелкобуржуазной критике капитализма, которая могла держаться, пока развитие в стране капитализма и свойственных ему противоречий было еще очень слабо *.

В среде народников по-разному оценивались степень и возможности развития капитализма в России. Одни утверждали, что развитие его продвинулось уже более или менее значительно и имеет тенденцию к дальнейшему росту, другие отрицали его шансы и перспективы или связывали развитие капитализма с ошибками правительственной политики (в целом для народничества все-таки гораздо характернее преуменьшение уровня капиталистического развития России и отрицание условий для его развития в русской пореформенной деревне). Но независимо от этих оттенков для народничества типично отрицание какой-либо положительной исторической миссии капитализма в России, признание его упадком и регрессом. Не только правое, легалистско-либеральное крыло народничества, но и левое, революционное народничество разделяло такой взгляд. Еще в конце 70-х годов один из наиболее теоретически подготовленных революционных народников, будущий основатель первой марксистской организации — группы «Освобождение труда» Г. В. Плеханов, доказывал, что утверждение в России капитализма повлечет в общественном развитии страны «попятный шаг, понижение уровня социальных чувств» народа. Для народников характерен, таким образом, протест — с позиций мелкого производителя (крестьянина, кустаря) — как против крепостнических пережитков, царско-помещичьего гнета, так и против капитализма. Последний представлялся опаснейшим врагом, для одоления которого потребуются громадные усилия.

Одна из коренных черт народничества — идеализация крестьянина и сельской общины. Веру в социалистические потенции общины разделяли народники самых разных оттенков, хотя среди них было немало людей, видевших уже те или иные признаки разложения общины, общинных «устоев». Именно с общиной в первую очередь связывалась вера в возможность особого, некапиталистического пути развития России.

Народники-революционеры проповедовали, говоря словами

В.            И. Ленина, «социалистический переворот, исходящий из крестьянской общины с ее мелким сельским хозяйством» '. Мечтая о крестьянской «социалистической революции», они прилагали героические усилия для ее осуществления.

Народничеству 70-х годов был свойствен своеобразный аполитизм. В его зарождении и временном упрочении заметную роль сыграли наблюдения над историческим опытом Западной Европы. Там «политические» революции привели к господству буржуазии в государственной и общественной жизни, и это вызывало опасения, что политические перемены, не сопровождающиеся коренным социальным переворотом, приведут в России к аналогичным последствиям и к ускоренному разрушению «устоев». Известное распространение получило мнение о более или менее безразличном отношении самих народных масс к вопросу о политической свободе. Несомненное значение для укрепления народнического аполитизма имели заимствованные у Запада анархо-утопические концепции Прудона и его сторонников; еще сильнее сказалось влияние Бакунина. Следует подчеркнуть тесную связь аполитизма народников с верой в близкую крестьянскую социалистическую революцию, которая, по их мнению, даст народу полное экономическое освобождение, а попутно разрешит и проблему политической свободы.

Все это, вместе с пренебрежением в отношении дряблого русского либерализма, объясняет, почему революционные народники, движение которых объективно имело серьезное политическое значение, в своем большинстве сравнительно долго избегали выдвижения политической борьбы в качестве самостоятельной и первоочередной задачи. Жизнь заставила в конце концов отказаться от этого тяжелого заблуждения. Но остатки бакунистского предубеждения против «политики» сохранились даже в теоретических воззрениях по крайней мере части народовольцев, которые на практике прямо и смело перешли в конце десятилетия к политической борьбе.