Национально-освободительное движение угнетенных народов России в конце 19 века

Разложение феодальных и развитие капиталистических отношений в России, как и повсюду, сопровождалось превращением народностей в нации: создавалась общность экономической жизни, отмирали племенные и территориальные диалекты, возникал общенациональный язык, росла и крепла национальная культура, формировалось национальное сознание.

Народы, входившие в состав Российской империи, находились на разных стадиях социально-экономического развития. Ко времени буржуазных реформ процесс образования наций у украинцев, белорусов, латышей и др. был уже близок к завершению. У других народов он ясно обозначился. У народов Средней Азии и Казахстана процесс консолидации их в нации развернулся после включения их в состав Российского государства.

В пореформенный период в связи с развитием капитализма вширь в национально-колониальной политике царизма значительно усиливаются буржуазные тенденции. Южные и восточные окраины империи постепенно превращаются либо в колонии чистейшего типа (Средняя Азия), либо в колонии в экономическом смысле (как, например, Степное Предкавказье). Но и в таких экономически развитых районах, как Украина, Польша, Прибалтика, резко сказывался национальный гнет.

В царской России, где государственная власть принадлежала крепостникам-помещикам, широко практиковалась полуфеодальная эксплуатация «инородцев». В период присоединения Кавказа и Средней Азии, в ходе борьбы против польских и литовских повстанцев царизм создал на национальных окраинах сильный военно-бюрократический аппарат. Русские дворяне в захваченных районах получали доходные военные и гражданские должности. Лучшие земли превращались в собственность государства, императорской фамилии и дворян, отдавались колонистам. Это не могло не порождать трений и подчас острых столкновений между царизмом и местной аристократией, на стороне которой выступали высшее духовенство, часть национальной интеллигенции, увлекавших за собой представителей других сословий. Так создавалась почва для феодально-клерикальных выступлений, которые имели место в 70—90-е годы в Средней Азии, Казахстане, на Северном Кавказе.

Во вновь присоединенные районы проникал русский торгово-ростовщический и промышленный капитал. Русская буржуазия и охранявшее ее интересы царское правительство стремились превратить национальные окраины в поставщиков хлопка, каракуля, шерсти, шелка, вина, фруктов и пр., сбывая туда взамен промышленные товары. Создавалась специализация районов, развивался единый общероссийский рынок, возникали экономические и культурные связи между различными районами страны. Постепенно формировалась местная буржуазия. Процесс капиталистического развития более отчетливо обозначился и происходил быстрее на западных окраинах, в Закавказье' и был более замедлен в Казахстане и Средней Азии.

Национальное угнетение окраин русским царизмом и буржуазией, разгул великодержавного шовинизма, принудительное насаждение православия, насильственные формы удержания захваченных территорий — все это, естественно, сильно тормозило экономическое и культурное развитие народов, ущемляло коренные интересы населения окраин, вызывало недовольство широких масс. В таких условиях рождались национальные движения.

«Национальные движения,— указывал В. И. Ленин,— не впервые возникают в России и не одной ей свойственны. Во всем мире эпоха окончательной победы капитализма над феодализмом была связана с национальными движениями. Экономическая основа этих движений состоит в том, что для полной победы товарного производства необходимо завоевание внутреннего рынка буржуазией, необходимо государственное сплочение территорий с населением, говорящим на одном языке, при устранении всяких препятствий развитию этого языка и закреплению его в литературе... Образование национальных государств, наиболее удовлетворяющих этим требованиям современного капитализма, является поэтому тенденцией (стремлением) всякого национального движения».

В первые пореформенные десятилетия из-за слабого развития капитализма буржуазные национальные движения еще только зарождались или делали первые шаги, выражаясь преимущественно в защите национальной культуры и языка. Политические же требования, присущие уже развитым национальным движениям, начали появляться лишь в самом конце XIX в. и то далеко не повсеместно.

Было бы, однако, ошибочно думать, что против царизма, его национально-колониальной политики выступало единым фронтом все население окраин. Феодальная знать, высшее духовенство и часть местной буржуазии, связанная (через банки, выходные подряды, поставки и пр.) с казной и русским капиталом, как правило, стремились ладить с царизмом. Поэтому освободительная борьба угнетенных народов на окраинах на-гфавлялась также против привилегий местной феодальной аристократии и высшего духовенства. В ней в той или иной мере участвовали все остальные классы и прослойки угнетенных наций: крестьянство, городские «низы», интеллигенция, частично и национальная буржуазия. Последняя, протестуя против царской политики, выдвигала ряд таких требований (защита национальной культуры, создание национальной школы), которые отвечали интересам самых широких народных масс, более последовательно выступавших против национального и социального гнета.

В силу своей эксплуататорской природы национальная буржуазия, как правило, была заинтересована в сохранении ряда феодально-крепостнических пережитков. В первые пореформенные десятилетия на окраинах буржуазия была по преимуществу сельской; там еще более, чем в центре, царил торговоростовщический капитал, широко прибегавший к кабальным средневековым формам ограбления масс. Дальнейшее развитие капитализма, образование промышленной буржуазии не сделало ее, однако, более радикальной, так как усиление ее позиций шло одновременно с формированием рабочего класса, нарастанием борьбы трудящихся за социальное освобождение.

Идеологией национальной буржуазии поэтому являлся национал-либерализм, заключавшийся в отстаивании собственных классовых интересов под видом заботы о нации в целом, поиски особых прав и преимуществ для себя («своей нации») главным образом путем реформ сверху, вымаливания государственной гарантии этих прав, национально-культурной автономии и пр. Отсюда отрицание социального неравенства, классовой борьбы внутри «своей» нации, стремление отвести от себя недовольство «своих» угнетенных масс путем разжигания межнациональной и религиозной вражды.

Таким образом, национально-освободительное движение угнетенных народов было направлено против царского самодержавия и поддерживавших его местных «верхов». В нем более или менее отчетливо проявились два основных направления: буржуазно-либеральное, реформистское, подчас окрашенное в националистические тона, отстаивавшее интересы национальной буржуазии и обуржуазившихся дворян, и революционно-демократическое, отражавшее чаяния крестьян, ремесленников, т. е. эксплуатируемой массы населения.

Классовые антагонизмы внутри угнетенных наций отразились и на поведении национальной интеллигенции. По определению В. И. Ленина, интеллигенция «всего сознательнее, всего решительнее и всего точнее отражает и выражает развитие классовых интересов и политических группировок во всем обществе» '. Демократическая часть интеллигенции, отстаивая интересы трудящихся масс, выступала за полное уничтожение всяких пережитков крепостничества, всех видов угнетения, в том числе национального. Другая часть национальной интеллигенции, обслуживавшая буржуазию, становилась на ее точку зрения. Наконец, некоторые слои интеллигенции связали свою судьбу с феодальной аристократией.

Огромное влияние на развитие национального движения оказали революционная борьба русского народа, революционная идеология, русская демократическая культура. Н. Г. Чернышевский, Н. А. Добролюбов, А. И. Герцен были идейными учителями, а часто и личными друзьями многих видных деятелей освободительной борьбы Польши, Украины, Белоруссии, Прибалтики, Закавказья и Средней Азии. Русские революционные демократы выдвинули и обосновали программу радикального преобразования экономического и политического строя царской России, выражавшую коренные интересы всех народов страны.

Деятели русского революционного движения и русской демократической культуры неизменно выступали против национальных, религиозных, расовых привилегий и преимуществ, никогда не противопоставляли русский народ другим народам страны, указывали на общность их исторических судеб, интересов и задач. Самоотверженная борьба русских революционеров с царизмом, героическое сопротивление русского народа иноземным захватчикам и внутренней реакции, реалистическое отражение этой борьбы в творчестве художников-демократов оказывали благотворное воздействие на весь ход жизни в национальных районах, пробуждая массы, вовлекая их в русло сознательной борьбы с самодержавием и содействуя появлению и развитию своей национально-демократической культуры. Важнейшей чертой революционно-демократического решения национального вопроса всегда было подчинение его задачам социального освобождения трудящихся, независимо от их национальной и религиозной принадлежности. Революционные деятели эпохи падения крепостного права были убеждены, что уничтоженце самодержавия, помещичьего землевладения принесет народу избавление от всех форм угнетения, в том числе и национально-религиозного. Революционные народники, действовавшие в пореформенные годы, подчиняли национальный вопрос задачам социального освобождения крестьянства, в своей революционной практике они протягивали руку братской помощи деятелям освободительного движения окраин.

По мере роста русского революционного движения, укрепления его связей с западноевропейским пролетариатом и социал-демократическими партиями в России стали распространяться произведения основоположников марксизма. Они не могли не оказать влияния на национальное движение и демократическую культуру угнетенных царизмом народов. Принцип интернациональной солидарности, право наций на самоопределение, выдвинутые пролетариатом, подчинение национального дела общим задачам классовой борьбы благоприятно сказались на развитии национально-освободительного движения.

В своем развитии национальное движение в России прошло ряд этапов. В дореформенный период оно в развитой форме существовало у поляков, у других народов только зарождалось и было представлено немногочисленной, преимущественно дворянской интеллигенцией. Крестьянство и его идеологи в этот период в нем еще не участвуют или участвуют очень слабо. Их протест против национального гнета еще не выходил за рамки общих антифеодальных лозунгов, ибо все основные вопросы сводились к борьбе с крепостничеством. В годы первой и второй революционных ситуаций на арене борьбы за национальную свободу появился разночинец, обративший свои взоры к крестьянству, связывавший завоевание национальной независимости с радикальным аграрным переворотом, со свержением самодержавия.

В последующие десятилетия, особенно под влиянием пробуждения пролетариата и создания в России марксистской партии, происходят качественные изменения и в национальном движении. Наиболее последовательные демократические силы каждой нации все более сближаются с борьбой рабочего класса и начинают связывать решение национального вопроса с его победой. В то же время окрепшая национальная буржуазия объединяется под знаменем буржуазного национализма.

Национальное движение в различных районах страны имело свои особенности, вызванные местными условиями. Так, в Литве, Белоруссии, на Украине оно было направлено не только против царизма, но и польских панов, тесно переплетаясь с польским освободительным движением. Латышский и эстонский народы подымались на борьбу против немецких баронов. В Средней Азии, Казахстане, Азербайджане, Поволжье, отстававших в экономическом и политическом развитии, национально-освободительное движение наряду с борьбой против русского военно-феодального империализма было направлено также и против местной аристократии. Остро ставился вопрос о борьбе против догм ислама, освящавших средневековые порядки, традиции и предрассудки.