Стачечное движение начала 90-х годов 19 века в России

Новый толчок рабочему движению дал голодный 1891 год. Миллионы крестьян в результате неурожая полностью разорились. Они массами бросали свое хозяйство и устремлялись в города. Толпами собираясь у ворот фабрик и заводов, крестьянская беднота за бесценок предлагала свои рабочие руки. Пользуясь этим, владельцы предприятий стали ухудшать условия труда, снижать заработную плату, увеличивать штрафы. Недовольство рабочих хозяйскими прижимками порой приобретало крайне бурные формы протеста, выливалось в погромы. Стачки вспыхивали не только среди фабричных и заводских рабочих, но и на рудниках и угольных копях. Приход в промышленность новых рабочих, вчерашних крестьян, способствовал сохранению стихийного характера рабочего движения.

Более сознательный и планомерный характер носили в это время стачки в Царстве Польском. В 1891 г. 12 тыс. рабочих Жирардовской мануфактуры, расположенной в предместье Варшавы, впервые в России отметили 1 Мая стачкой солидарности. При этом польской социал-демократической партией «Пролетариат» в Варшаве были распространены в большом количестве первомайские воззвания. День 1 Мая был также отмечен агитацией социалистов, стачкой и распространением воззваний на мануфактуре акционерного общества Познанского в Лодзи. Обе стачки сопровождались «беспорядками», которые удалось прекратить только путем вызова войск. В следующем году в первомайской всеобщей стачке в Лодзи приняло участие 30 тыс. человек. При подавлении стачки царские войска стреляли в рабочих, среди которых имелись жертвы. По этому поводу передовые петербургские рабочие обратились с открытым письмом к польским рабочим, в котором писали: «Честь вам, а позор и презрение царю и всем его подлым опричникам! Вас страшно преследуют, но вы счастливее нас, вы вступили уже в открытую борьбу, мы только к ней готовимся, но скоро уже вслед за нашими братьями других стран вступим и мы в борьбу с общим нашим врагом: царем, барами, фабрикантами, попами!» '.

В Центральной России начало 1892 г. ознаменовалось большой стачкой на фабрике Залогина, близ Твери. Только введя на фабрику, по словам самих властей, «внушительную воинскую силу» в размере четырех рот солдат и арестовав организаторов стачки, ее удалось прекратить.

В 1893 г. разразилась в весьма острой форме стачка 5 тыс. рабочих Хлудовской фабрики в Рязанской губернии. Рабочие потребовали удаления мастеров-иностранцев, безобразно обращавшихся с рабочими, повышения расценок, уничтожения произвольных штрафов. Очевидец стачки спустя 10 лет писал о ней в «Искре»: «Я хорошо помню „бунт“ 1893 года, когда весь фабричный двор Хлудовской бумагопрядильни в несколько десятин размером был засыпан, как снегом, клочками конторских счетов, квитанций и пр.; когда речка Гуслянка, протекающая около фабрики, чуть не выступила из берегов, заваленная кусками коленкора, мотками пряжи и т. п. Разгром был полный... Были вызваны спешно войска». При подавлении стачки были арестованы многие рабочие, «зачинщиков» судили.

Почти одновременно с «бунтом» на Хлудовской мануфактуре забастовали 2,5 тыс. рабочих Тверской мануфактуры; вновь произошли стачки в Шуе с участием почти 4 тыс. рабочих, протекавшие очень бурно. Стачки на текстильных фабриках в Московско-Владимирском районе, в Петербурге, Польше, Казани и других местах не утихали и в последующие годы.

Все более частыми становились стачки и волнения рабочих на заводах и шахтах юга России. Летом 1892 г. чрезвычайно бурцый характер приняло выступление 15 тыс. заводских рабочих и шахтеров Юзовки. Во время начавшихся «беспорядков» подверглись разгрому питейные заведения, хозяйские дома и лавки. Спешно вызванные войска стреляли в рабочих. Брожение среди рабочих захватило также Луганск, Мариуполь и Ека-теринослав (Днепропетровск).

В следующем году забастовка на Сулинском чугунолитейном заводе Пастухова в Области Войска Донского приняла столь угрожающий характер, что заводская администрация бежала с завода, «увезя с собой кассу и документы».

Стачки и волнения часто вспыхивали на заводах и рудниках Урала. В политическом обзоре Пермского жандармского управления за 1893 г. отмечалось, что «между горнозаводскими рабочими развивается и все больше и больше крепнет корпоративный дух». Поводами к стачкам здесь служили ие только вопросы, связанные с длительностью рабочего дня, заработной платой и штрафами, но и протесты против пережитков крепостничества, высоких казенных и земских денежных повинностей. Так, взыскание недоимок с рабочих Нижне-Тагильского завода зимой 1893/94 г. вызвало большие волнения среди рабочих заводов Нижне-Тагильского, Каслинского, Кыштымского и др., подавленные при участии войск путем такой средневековой варварской расправы, как поголовная порка розгами участников полпения. Как сообщалось в листке № 5 «Фонда Вольной русской прессы» от 30 апреля 1894 г., «пороли всякого, без разбору и не щадя живота...»

Раскинувшаяся по всей России сеть железных дорог обусловила появление в разных уголках ее нового большого отряда пролетариата — железнодорожных рабочих и рабочих железнодорожных мастерских. В железнодорожные мастерские, нуждавшиеся в квалифицированной рабочей силе, часто устраивались передовые рабочие, высланные из крупных пролетарских центров. Под их влиянием стачки на железных дорогах, особенно в железнодорожных мастерских, обычно проходили даже более организованно, чем стачки на фабриках и заводах.