Развитие русской литературы и фольклора во второй половине 19 века в России

Середина и вторая половина XIX в. явились эпохой расцвета критического реализма, связанного непосредственно с гоголевской школой, продолжавшего реалистические традиции Пушкина. Проникновение и правдивое отражение действительности в ее важнейших типических чертах, смелая критика ее отрицательных явлений, страстная дума о судьбах родины, народа, глубокое внимание к человеку, к его внутренней жизни в связи с условиями его личного и общественного существования характеризовали литературу критического реализма, в которой обличение существующего зла шло об руку с поисками и утверждением положительных нравственных и общественных идеалов. Развитию и углублению художественного метода критического реализма способствовали сдвиги в литературно-общественной жизни, совершившиеся в период падения крепостного права. Все шире становится новый круг читателей, принадлежавших к демократической среде. Вместе с тем нарождается новый тип писателя — пиоателя-разночинца. Более близкий к народной массе по положению и психологии, он пришел в литературу со своими проблемами, со своим новым — демократическим, часто революционно-демократическим — взглядом на вещи. Тема жизни трудящейся массы разрабатывалась наиболее настойчиво и разносторонне преимущественно писателями-разночинцами.

В достижениях литературы критического реализма велики заслуги передовой эстетической мысли. Вслед за Белинским дальнейшую разработку демократической и материалистической эстетики взяли на себя в середине XIX в. Чернышевский и Добролюбов. Чернышевский тесно связывал проблемы эстетики с задачами преобразования действительности в интересах трудящихся. В борьбе против идеалистической эстетики, провозглашающей полнейшую самоцельность искусства, Чернышевский выдвинул тезис: «Прекрасное есть жизнь»; «прекрасно то существо, в котором видим мы жизнь такою, какова должна быть она по нашим понятиям...» Значение искусства Чернышевский видел в воспроизведении и объяснении «интересных для человека явлений действительной жизни», а также в «приговоре над изображаемыми явлениями». Чернышевский доказывал, что литература не может не быть служительницей того или иного направления идей. Поэзия, заявлял Чернышевский, есть жизнь, действие, борьба, страсть.

Опыт русской передовой литературы вместе с опытом мировой литературы служил исторической основой, на которой созидалась революционно-демократическая и материалистическая эстетика Чернышевского. Его литературно-критические статьи были образцом принципиальной и последовательной, проницательной и прозорливой критики. Чернышевский с позиций революционной демократии дал развернутый анализ «гоголевского периода» в литературе, он впервые определил славное и своеобразное место Щедрина, пророчески предсказал великое будущее Толстого, с несравненной чуткостью и тактом боролся за Островского, Тургенева, ясно видел бессмертное значение творчества Некрасова.

Эстетическую платформу Чернышевского разделял Добролюбов, автор глубоких и вдохновенных работ о творчестве Островского и Гончарова, Тургенева и Достоевского, Кольцова, Щедрина, о литературе XVIII и начала XIX в., об общих путях развития современной ему литературы. Добролюбов понимал литературу как одну из сил, «движущих общество». Он определял талант как «уменье чувствовать и изображать жизненную правду явлений». Как и Чернышевский, Добролюбов боролся за народность литературы. В отражении стремлений народа и защите его интересов видели Чернышевский и Добролюбов важнейшие элементы народности.

Эстетические взгляды вождей демократии не всегда были свободны от полемических увлечений. Некоторые крайности эстетической позиции революционной демократии наиболее резкое выражение получили у Писарева. Слишком узкое понимание «полезного» в искусстве приводило его порой к отрицанию для данной эпохи роли несловесных искусств (изобразительного искусства, музыки), будто бы отвлекающих общество от жгучих вопросов, от разрешения проблемы о голодных людях. Писарев допускал ошибки в оценке литературного наследия и некоторых современных литературных явлений. Но в целом деятельность Писарева как теоретика и критика литературы имела выдающееся значение в развитии демократической культуры. Писарев признавал литературу великой общественной силой. В статье «Реалисты» он доказывал, что настоящий поэт должен чувствовать пульсацию общественной жизни, всем своим существом любить то, что кажется ему добрым, истинным и прекрасным, и ненавидеть святой и великой ненавистью все мешающее идеям истины, добра и красоты превратиться в действительность.

В последней трети XIX в. видное место в критике принадлежало известному народническому теоретику Н. К. Михайловскому. Михайловский-критик выступал как крестьянский демократ, отстаивал связь искусства с жизнью, с интересами народа, боролся против реакционных тенденций в литературе и искусстве. До рубежа 70-х и 80-х годов видную роль в народнической критике играл П. Н. Ткачев.

Среди самих мастеров художественного слова не было единства как по теоретическим вопросам искусства, так и по общественно-политическим вопросам. Писатели, принадлежавшие к лагерю революционной демократии, горячо отстаивали его эстетическую платформу. Некрасов рассматривал литературу как «представительницу умственной жизни народа», всемерно поддерживал «живое и честное» направление «обличения и протеста». Глубокие мысли о задачах литературы как «благороднейшей и драгоценнейшей выразительницы народного гения», «главного органа общественного самосознания» высказал Салтыков-Щедрин.

Отдельные крупные писатели, оспаривая те или иные стороны эстетики революционной демократии, на деле испытали серьезное воздействие идей школы Белинского — Чернышевского. Силой могучего реалистического таланта и патриотической заинтересованностью в судьбах родины они неудержимо влеклись к общественно-значимым темам, к разрешению вопросов, поставленных действительностью. Пример тому — И. С. Тургенев. Ему, говоря словами В. И. Ленина, «претил мужицкий демократизм Добролюбова и Чернышевского»1. Однако у него были существенные точки соприкосновения с эстетикой Белинского, Добролюбова и Чернышевского. В «Литературных и житейских воспоминаниях» Тургенев выразил свой символ веры в словах: «Точно и сильно воспроизвести истину, реальность жизни — есть высочайшее счастье для литератора, даже если эта истина не совпадает с его собственными симпатиями».

Характерная для русской литературы связь с общественными интересами, с развитием освободительного движения нашла в творчестве И. С. Тургенева многообразное и яркое проявление. Зрелость Тургенева-писателя совпадает с порой расцвета русского классического реалистического романа — особенно емкого литературного жанра, в рамках которого оказалось возможным воссоздать широкую картину современной жизни, отразить движение общественных идей. Тургенев заявил себя великим мастером социально-психологического, «социально-идеологического» (по словам исследователей) романа и близкой к роману большой повести, где неповторимо прекрасными художественными средствами он отобразил судьбы дворянской и разночинной интеллигенции 40—70-х годов (серия романов: «Рудин», «Дворянское гнездо», «Накануне», «Отцы и дети», «Дым», «Новь»), У Тургенева бывали размолвки с передовой радикальной средой по поводу той или иной односторонности в обрисовке современного героя, зависевшей отчасти от либеральной идеологии автора. Но по своему общему смыслу его творчество было незаменимым двигателем нравственного и умственного развития общества.

В творчестве Тургенева блистательно выразилась и другая замечательная черта русской литературы — единство, слитность совершенной художественной формы с глубиной идейного и этического содержания. Необыкновенное мастерство построения сюжета, поэтическая речь, жизненность характеристик в сочетании с мягким лиризмом, теплотой чувства сделали Тургенева одним из любимейших авторов и в России и за рубежом.

Русская литература и вся передовая русская культура развивались в тесном взаимодействии с мировой культурой. Шекспир, Гете, Шиллер, Гейне, Байрон, Бальзак, Диккенс были близки культурному слою России. Тургенев теснейшим образом был связан с литературой Запада. Подолгу живя в Париже, он сблизился с Флобером, Мериме, Жорж Санд, Гонкурами, Золя, Мопассаном, Додэ, и это сближение было взаимоблаго-творным. Тургенев оказал глубокое влияние на творчество многих не только французских, но и немецких, английских, американских, скандинавских, итальянских писателей, на литературы славянских народов. Трудно переоценить его роль пропагандиста русской литературы в западных странах.

Выдающимся мастером реалистического романа был и старший современник Тургенева И. А. Гончаров. Из трех романов Гончарова, связанных, по мысли автора, идеей «перехода от одной эпохи русской жизни к другой», первый — «Обыкновенная история» — появился в конце 40-х годов, при жизни Белинского, оценившего его как страшный удар по романтизму, мечтательности, сентиментальности, провинциализму. Позже Добролюбов выступил революционным .^истолкователем объективного идейно-художественного смысла центрального произведения Гончарова — романа «Обломов». В период резкого обострения общественных противоречий накануне крестьянской реформы этот второй гончаровский роман, вышедший в 1859 г., прозвучал как беспощадный приговор феодально-крепостнической России. Благодаря огромному искусству обобщения, типизации, свойственному Гончарову, понятие «обломовщины» пережило крепостную эпоху и осталось в языке синонимом неповоротливости и косности, разъедающей и мертвящей лени, страха перед трудностями. Человек умеренных политических взглядов, Гончаров в последнем романе «Обрыв» (1869 г.) попытался, в противовес революционным стремлениям, представить будто бы утверждающую и умиротворяющую силу поместно-дворянского быта и морали, а образом Волохова, говоря словами демократической критики, «бросил камень» в ищущую, передовую молодежь эпохи. Но и «Обрыв» покоряет сочностью бытовых картин, пластичностью характеристик, тщательностью отделки деталей, гибкостью и чистотой языка.

Сложен был творческий путь великого романиста, выступившего тоже в 40-х годах, Ф. М. Достоевского. Один из главных представителей гоголевской школы, многим обязанный Белинскому, участник утопическо-социалистических и демократических кружков петрашевцев, подвергшийся за это жестокой каре(смертный приговор, замененный ссылкой на каторгу), Достоевский затем пережил глубокий духовный кризис. Некоторые идейные противоречия сказывались, впрочем, в творчестве Достоевского уже в ранние годы. С каторги он вышел надломленным, растерявшим многие прежние верования. После недолгого «переходного» периода (конец 50-х и начало 60-х годов, когда созданы и напечатаны такие произведения, как «Записки из Мертвого дома», «Униженные и оскорбленные») Достоевский окончательно утверждается на религиозно-монархических позициях и выступает противником революционной демократии. И все же гуманистические мотивы, составлявшие ценнейшую основу его деятельности до каторги, громко звучали в последующем его творчестве. Достоевский в ряде больших романов («Преступление и наказание», «Идиот», «Подросток», «Братья Карамазовы») и в произведениях более мелких форм с редкой силой показал страдания угнетенного человечества, распад личности в эксплуататорском обществе, под неумолимой властью денег. Он будил сочувствие к участи маленьких людей, к судьбе угнетенных, обиженных.

Достоевский — мастер психологического, социально-философского романа. В нем справедливо видят одного из величайших психологов мировой литературы. Вместе с тем его часто влекло к изображению больной, «уязвленной» души. Ненавистник капитализма и буржуазии, одновременно вскрывавший разложение моральных устоев среди крепостнического дворянства, Достоевский мечтал о братстве людей, об этически чистой жизни. Однако, поддаваясь воздействию отсталых общественных взглядов, он отвергал реальные пути преобразования действительности, призывал к «смирению».

Начиная с 80-х годов Достоевский стал одним из популярнейших в мире авторов. Некоторые из зарубежных литераторов, не веря в способность человека обеспечить счастливое будущее, пытаются найти себе поддержку в слабых сторонах мировоззрения Достоевского. Но хчгавное, лучшее в Достоевском, бесспорно, представляет собой выдающееся достояние гуманистической культуры мира.

На совершенно иных, чем Достоевский, идейных позициях стоял М. Е. Салтыков-Щедрин, крупнейший в художественной прозе представитель революционно-демократического образа мыслей. Щедрин также был в 40-е годы связан с кругом петрашевцев. После ссылки в середине 50-х годов он привлек к себе всеобщее внимание своими «Губернскими очерками». Циклы очерков, рассказов оставались и в дальнейшем излюбленной формой великого сатирика, отвечая его горячему стремлению к активному вмешательству в общественную борьбу. Писатель создал и ряд своеобразных романов, как «История одного города», «Господа Головлевы», «Пошехонская старина» и др.

В. И. Ленин называл Щедрина одним из писателей «старой» народнической демократии. Щедрин был пламенным защитником интересов крестьянства, непримиримым врагом самодержавия и крепостничества. Скорбя об отсутствии революционного сознания в крестьянстве, он мечтал о пробуждении народа, который скажет в истории свое решающее слово. Грозный обличитель царизма, бюрократии, помещичьего класса, Щедрин заклеймил и хищников первоначального капиталистического накопления — Деруновых, Колупаевых, Разуваевых. Он внимательно следил за наступлением капитала на деревню, растущим расслоением крестьянства. Воюя с самодержавием, крепостниками и реакционерами всех мастей, Щедрин подвергал также осмеянию трусливых либералов.

Русская литература обличала реакционные силы не только внутри страны. Она не раз вскрывала социальное зло, происки реакции за рубежом. Эта черта присуща в большой степени Щедрину. Объектами уничтожающей щедринской сатиры были и расстрелявшая Коммуну французская Третья республика, и прусско-германский милитаризм с его претензией на «вселенское господство», и англо-саксонские колонизаторы.

Беспощадный враг угнетателей народа, Щедрин с сердечным сочувствием относился к преданной трудящимся демократической интеллигенции. Молодежь жадно прислушивалась к его голосу. Слово Щедрина проникало и к передовым рабочим.

Огромная полоса русской жизни — от начала XIX до начала XX в.— нашла отражение в творениях великого писателя земли русской Л. Н. Толстого. Его деятельность представляет собой вершину критического реализма, шаг вперед в художественном развитии человечества. К шедеврам мировой литературы принадлежат романы «Война и мир», «Анна Каренина», «Воскресение», трилогия «Детство», «Отрочество», «Юность», «Севастопольские рассказы». Еще на первом этапе своего творчества Лев Толстой провозгласил правду своим «героем», которого он любит всеми силами души. Высокая правдивость осталась навсегда отличительной чертой Толстого. Толстой был великим сердцеведом, несравненным знатоком и изобразителем движений человеческой души. Любовью к народу, к человеку, глубоким гуманизмом и нравственной чистотой проникнуто его творчество, богатое и многоцветное, как сама жизнь. Стремление проникнуть в душевный мир простого человека, критическое отношение к жизни «светского» общества, характерные для Толстого с первых его шагов, приняли особенно яркое и последовательное выражение после пережитого им на рубеже 70-х и 80-х годов идейною кризиса, повлекшего за собой полный переход Толстого на позиции патриархального крестьянства. «Адвокат стомиллионного земледельческого народа» (его слова), он в произведениях последнего периода с неотразимой силой обличал помещичье государство, официальную церковь, царский суд, милитаризм и войну, экономическое порабощение масс. В. И. Ленин называл Толстого глубоким наблюдателем и критиком буржуазного строя'. Вместе с тем он вскрыл кричащие противоречия в мировоззрении Толстого, совмещавшего могучий протест, негодование, срывание всех и всяческих масок с отрицанием политики и революционной борьбы, с проповедью «непротивления злу насилием». Ленин разъяснил, что противоречия Толстого — «зеркало тех противоречивых условий, в которые поставлена была историческая деятельность крестьянства» в русской революции1 2.

Бессмертный художник оказал могучее влияние на литера-ТУРУ русского и других народов России, на советскую литера-туру, на многих писателей за рубежом. Роллан, Франс, Роже Мартен дю Гар во Франции, Гауптман, Томас и Генрих Манны в Германии, Гарди, Голсуорси, Шоу в Англии, Норрис, Драйзер в США, Ожешко, Прус, Вазов, Ирасек в славянских литературах творчески тесно связаны с Толстым. В конце XIX и особенно в начале XX в. влияние Толстого широко проникло в страны Востока — Японию и Китай, Индию, Иран и Турцию, в Египет и другие арабские страны. Лучшие деятели мировой культуры видят в Толстом смелого обличителя социальной несправедливости, глашатая реализма, народности, гуманизма.

Крупное место в истории художественной прозы принадлежит А. Ф. Писемскому и Н. С. Лескову. Писемский обладал недюжинным реалистическим талантом, большой наблюдательностью и дал выразительные картины действительности. Во многих произведениях (наиболее популярный его роман «Тысяча душ», повести «Тюфяк», «Богатый жених» и др.) им обличаются крепостнические нравы и порядки. Но у Писемского не было ясного общественного миросозерцания, и в период подъема освободительного движения он оказался в конфликте с демократическим лагерем, против которого был открыто направлен его «антинигилистический» роман «Взбаламученное море» (1863 г.). В позднем творчестве Писемского заметны некоторые антикапиталистические черты.

В литературной борьбе против демократических сил участвовал на определенном этапе своей деятельности (в 60-х — начале 70-х годов) и Лесков, тоже публиковавший «антиниги-листические» романы. Высокое место Лескова в литературе определяется теми многочисленными его сочинениями (повести, рассказы — «Запечатленный ангел», «Очарованный странник», «Тупейный художник», «Леди Макбет Мценского уезда», роман, хотя частью и противоречивый, «Соборяне» и т. д.), где он проявил себя редким знатоком русского быта, блестящим мастером сюжета и речи. Позже в творчестве Лескова все усиливающуюся роль играла антицерковническая тенденция.

Изображение положения и быта, настроений и стремлений народных масс и демократической интеллигенции было целью большой группы беллетристов-демократов. Прежний тон литературы о народе уже не вполне удовлетворял выступившее в 50—60-х годах литературное поколение. Оно находило в предшествующей литературе элемент снисходительности к «меньшому брату». Чернышевский приветствовал в 1861 г. рассказы-очерки Николая Успенского, отмечая, что они говорят правду о народе «без всяких прикрас». В появлении такой правды Чернышевский видел признак совершающейся перемены в обстоятельствах исторической жизни народа, выдвигающих перед ним требование энергичной борьбы за изменение своей судьбы.

Еще более яркой фигурой, чем Н. В. Успенский, среди писа-телей-демократов был Ф. М. Решетников, прозванный в критике «Колумбом» народа — «реального, живого мужика». Сильное впечатление произвели его «Подлиповцы», правдивая повесть о нравах и полной тяжелых бедствий жизни тружеников глухих местностей Приуралья. Решетников в числе первых стал писать о рабочих. Романы «Глумовы», «Горнорабочие», «Где лучше?» рассказывали «трезвую правду» (как о творчестве писателя выразился Тургенев) о народных низах, об условиях их существования, о пробуждении в них чувства достоинства и протеста.

Как автор реалистических очерков и повестей большую известность приобрел Н. Г. Помяловский, выступивший в «Очерках бурсы» с разоблачением ужасающей системы «воспитания» в духовной школе, а в «Мещанском счастье» и «Молотове» поставивший вопрос о новой, «плебейской» интеллигенции, ее росте, столкновениях с барством, о ее неудовлетворенности мещанским «счастьем».

Задачу показа «новых людей» эпохи с их самой лучшей и сильной стороны разрешил Н. Г. Чернышевский в романе «Что делать?», напечатанном в «Современнике» в 1863 г. Это был программный политико-философский роман, рассказывавший об идеале освобождения труда, о перспективах революционной борьбы, проповедовавший новую, светлую мораль, равноправие женщины. Громадное впечатление на поколения демократической молодежи произвел в романе Чернышевского образ «высшей натуры» — революционера Рахметова. Не только шестидесятники и семидесятники, но и многие социал-демократы нравственно формировались под влиянием романа Чернышевского. На нем воспитывался В. И. Ленин. Уже в Сибири Чернышевский создал роман «Пролог», в котором исключительно рельефно и убедительно изображен период подготовки крестьянской реформы, в живых образах показаны столкнувшиеся тогда на общественной арене силы демократии, крепостничества и либерализма.

В литературу обозреваемой эпохи свой глубоко оригинальный вклад внес А. И. Герцен, бывший не только великим публицистом, но и замечательным писателем-художником. Почетнейшее место в литературе занимают художественные мемуары Герцена «Былое и думы», создававшиеся в 50-х и 60-х годах.

В 70-х годах получает широкое развитие собственно народническая беллетристика. Свойственная народничеству идеализация деревни, крестьянства, его «общинного» духа неизбежно проникала и в художественную литературу. «Идеализирующей» тенденции в народнической беллетристике немалую дань отдал Н. Н. Златовратский. Описывая в своих повестях и очерках общинные распорядки, он подчеркивал в качестве будто бы их основы гарантии нравственной индивидуальной свободы и равного экономического благосостояния всех крестьян. Эта тенденция отнюдь не исключала безусловно ценных реалистических черт в произведениях Златовратского. Он останавливал внимание читателя на явлениях обострения противоречий деревенской жизни, показывал переживаемый деревней этап как «эпоху критическую», «эпоху борьбы».

Особую струю в литературе о народе представлял Глеб Успенский. Войдя в писательскую среду еще в первой половине 60-х годов, Г. И. Успенский в начальном периоде творчества был бытописателем городской бедноты («Нравы Растеряевой улицы», «Разоренье»). В 70-х годах Успенский перешел к крестьянской теме. Один за другим появляются циклы его очерков — «Из деревенского дневника», «Крестьянин и крестьянский труд», «Власть земли», отличающиеся, подобно другим его сочинениям, необычайной искренностью, колоритным языком, превосходными зарисовками людей и быта. Успенского возмущали эксплуатация трудящихся, поругание человеческого достоинства. В «мужике» он видел главную общественную силу. Ему страстно хотелось верить в прочность и жизненность «простой правды» крестьянского существования. Но это не мешало Успенскому более глубоко, чем другие писатели и общественные деятели народнического толка, видеть происходящие в действительности процессы. В очерках Успенского конца 80-х годов отражено пришествие «капитализма, меркантилизма или просто-напросто господина Купона...» Произведения Успенского будили мысль, вызывали «какое-то особенно тревожное и актуальное чувство», как свидетельствует, вспоминая о 80-х годах, М. Горький.

Ведущей фигурой демократической поэзии является Н. А. Некрасов. Основы его демократического миросозерцания сложились еще в 40-х годах под сильным влиянием Белинского. Примерно через полтора десятка лет он встретился и сошелся с Чернышевским и Добролюбовым, и это привело к упрочению его революционно-демократических позиций. Благодаря редкой созвучности с духом времени, с идейными требованиями эпохи, а также великому мастерству поэзия Некрасова заняла в уме и сердце демократического читателя первое место.

Стихи Некрасова, его поэмы «Коробейники», «Орина, мать солдатская», «Мороз, Красный нос», «Железная дорога» в тоне глубокого понимания и сочувствия развертывали картину народной жизни, труда и страданий. Особенно потрясает эта картина в неоконченной поэме «Кому на Руси жить хорошо», писавшейся в 60-х и главным образом в 70-х годах. Здесь со всей остротой поэт поставил проблему «народного счастья», вопрос о причинах бедствий деревни. Безмерная любовь к народу соединялась у Некрасова с ненавистью к его врагам, с презрением к его ложным «друзьям». Некрасов с огромной болью отобразил «неисходное горе» народное — крестьянское прежде всего. Но он никогда не «умилялся» терпением к угнетению и насилию; напротив, его возмущала «покорность без конца». Некрасов искал и находил у народа проявления силы и протеста. Не раз поэт прославлял подвиг борьбы за свободу. Он воспел декабристов и их самоотверженных жен («Дедушка», «Русские женщины»), создал поэтические образы славных деятелей русского освободительного движения — Белинского, Чернышевского, Добролюбова; в его творениях живо отразилась борьба революционно-народнического поколения 70-х годов.

Форма некрасовской поэзии находится в полной гармонии с ее демократическим и реалистическим содержанием. Это глубоко народная форма по построению стиха, по языку.

Некрасов был в высшей степени самобытным мастером стихотворного пейзажа. Он искренен и задушевен в выражении интимного личного чувства; личное и гражданское в его лирике внутренне связаны, слиты.

Некрасов прокладывал новые пути в поэзии, он был признанным главой большой поэтической школы. Велико влияние Некрасова на литературу народов России. Влияние его отчетливо сказывается и поныне в советской поэзии. Поэзия Некрасова рано стала пользоваться популярностью у поляков, чехов, южных славян.

Родственной творчеству гениального поэта крестьянской демократии была поэзия Н. П. Огарева. Она достигла полной зрелости в эмигрантский период жизни поэта — революционера и публициста и составляла неотъемлемую часть всей деятельности зарубежной вольной русской прессы. Ряд общих с Некрасовым мотивов имела поэзия И. С. Никитина, особенно в последний, самый плодотворный период творчества поэта, приходящийся на вторую половину 50-х и рубеж 50—60-х годов.

Одним из наиболее крупных и последовательных представителей революционно-демократической поэзии 61.1л М. Л. Михайлов. Стихотворения Михайлова (периода перед арестом и пребывания в тюрьме и на каторге) проникнуты убеждением в необходимости и неизбежности революции и открытым призывом к ней. Михайлов был талантливым переводчиком. Особое место в его творчестве занимают переводы из Гейне и Беранже. Часто и с большим успехом переводили иностранную поэзию и многие другие поэты, как из демократической школы (А. Н. Плещеев и др.), так и из школы так называемого чистого искусства. Переводческая деятельность русских поэтов способствовала духовному сближению общества с другими народами, расширяла кругозор читателей и самих писателей.

В качестве переводчика произведений Беранже приобрел свою первую известность В. С. Курочкин, дававший, как отмечал еще Добролюбов, мысли Беранже «самостоятельный оборот». Вскоре Курочкин возглавил группу демократических поэтов и беллетристов-сатириков, объединившихся вокруг редактируемого им еженедельника «Искра» (1859—1873 гг.). Поэты «Искры» (В. и Н. Курочкины, Д. Д. Минаев, П. И. Вейнберг, Л. И. Пальмин, В. И. Богданов и др.) вписали оригинальную и красочную страницу в историю поэзии. «Искра» в 60-х годах была некоторым образом дополнением к «Современнику», при котором, кстати, тоже издавалось специальное сатирическое прибавление «Свисток» (Добролюбов был его душой).

С некрасовской школой связаны революционно-народнические поэты 70-х годов, призывавшие интеллигенцию к беззаветной борьбе за освобождение народа, обращавшиеся и к народной массе. Среди создателей поэзии народничества находились героические деятели подполья Н. А. Морозов, С. С. Синегуб, Ф. В. Волховский, Д. А. Клеменц, позже В. Н. Фигнер и др. С революционными стихами выступал один из главных народнических идеологов, П. Л. Лавров. Народовольческий этап в революционном движении выдвинул поэта П. Ф. Якубовича, даровитого представителя политической лирики.

Многие стихотворения поэтов-демократов стали боевыми песнями: «Смело, друзья...», приписываемая М. Л. Михайлову, «Не плачьте над трупами павших борцов» Л. И. Пальмина, «Отречемся от старого мира» П. Л. Лаврова, «Замучен тяжелой неволей» Г. Мачтета и др.

Рядом с некрасовской школой существовала другая поэзия, которая выступала под знаменем «чистого искусства», из чего, впрочем, вовсе не следует, что она на деле всегда служила одним художественным целям, чуждалась политики и злободневности.

А. А. Фет представлялся современникам наиболее цельным воплощением сознательного эстетства в поэзии. Поэтическое мастерство Фета наиболее сильно проявилось в пейзажной лирике; множество его стихов посвящено и теме любви. Особенностью Фета было тяготение к передаче неопределенных и безотчетных, «невыразимых» впечатлений и настроений. По своим убеждениям талантливейший поэт принадлежал к наиболее правым кругам общества.

Лирика природы занимает большое место и у А. Н. Майкова. Друг Майкова и Фета Я. П. Полонский по видимости составлял с ними «верный тройственный союз». На деле принадлежность Полонского к школе «чистого искусства» гораздо условнее. В его творчестве переплетались мотивы, характерные для школы «чистого искусства» и для гражданской поэзии, и недаром о нем говорили, что часто он протягивал руку Некрасову. Условно также причисление к школе «чистого искусства» А. К. Толстого. И в своей драматургии, и в сатирических произведениях, и в исторических балладах или былинных стилизациях А. Толстой в форме экскурсов в прошлое затрагивал проблемы, имевшие далеко не только исторический интерес. Сатира и юмор А. Толстого метко обличали и высмеивали бюрократию; с другой стороны, будучи политическим противником демократического движения, он нападал и на так называемый «нигилизм». А. Толстой — выдающийся лирический художник, занимающий почетное место в интимной поэзии эпохи.

В историю литературы еще первой половины XIX в. яркую страницу вписал один из замечательнейших поэтов России — Ф. И. Тютчев. Его творчество не прерывалось в последние десятилетия жизни, в 50-х — начале 70-х годов. По общественным симпатиям он тяготел к славянофильству. Хотя Тютчев был далек от представителей демократии, тем не менее они высоко ценили великий дар поэта-философа. Некрасов относил стихотворения Тютчева к лучшим проявлениям поэтического гения, отмечая его живое и «пластически верное» изображение природы, проникнутое глубокой мыслью и страстным чувством.

Важные достижения имела в обозреваемое время русская драматургия. Творения ряда больших драматургов, во главе с Островским, явились весьма существенным вкладом в развитие литературы, в дело упрочения и утверждения русского критического реализма (см. ниже о драматическом театре).

К началу 80-х годов второй — со времени крестьянской реформы — подъем освободительного движения сменился новым наступлением реакции.

Трудные условия общественной жизни сказывались на состоянии литературы. Правительство наносило удар за ударом прогрессивным литературным кругам (закрытие «Отечественных записок», фактический разгром журнала «Дело» и т. д.). Некоторые критики (например, из «Недели») поднимали на щит тех писателей, в которых замечалось «стремление реабилитировать действительность». Происходило отречение от идеалов, которыми жили передовые люди 50—70-х годов. В литературе усиливались чисто натуралистические тенденции (Г1. Д. Боборыкин, И. Н. Потапенко и др.). Одновременно появились зачатки развернувшихся впоследствии модернистских течений. Но демократическая литература и критика не сдавали своих позиций, не останавливалось творчество писателей-реа-листов. Щедрин жил и работал до конца 80-х годов; в обстановке того периода его голос звучал необычайно веско и сильно. Работал на протяжении реакционного периода Глеб Успенский. Продолжалась деятельность Льва Толстого; тогда родилось «толстовство» с его «непротивлением», но одно за другим появлялись и ярко обличительные сочинения великого писателя (нередко тенденции узкого толстовства и решительного обличения хозяев жизни тевно переплетались в одних и тех же произведениях).

Весьма важным фактом было появление плеяды новых, молодых писателей демократического направления. Одним из них был В. М. Гаршин, замечательный мастер социально-психологической новеллы. На его творчестве лежит печать трагизма и скорби, порожденная соединением необычайной чуткости к человеческим страданиям, «мировому злу» и сомнений в успехе освободительной борьбы, ибо писатель не видел ясно те силы, которые могут довести до победы эту борьбу. «Живое трепетание чуткой совести и мысли» (слова Короленко) делало Гаршина близким современникам.

В. Г. Короленко дебютировал в литературе почти одновременно с Гаршиным (в конце 70-х годов), но, будучи оторван от литературы продолжительной ссылкой, известность приобрел с середины 80-х годов. Воспитанный на народнических идеях, он жил думой о судьбах народа, мечтой о его освобождении. Короленко был не только выдающимся беллетристом, но и крупным публицистом, общественным деятелем, борцом против реакции, произвола, национального угнетения.

В 80—90-х годах вошел в литературу Д. Н. Мамин-Сибиряк, выдающийся талант которого был отдан изображению быта и людей Урала, важной теме развития российского капитализма (серия романов, проникнутых глубокой демократической тенденцией, — «Приваловские миллионы», «Горное гнездо», «Три конца», «Золото» и др.).

Четверть века продолжалась начавшаяся в 80-е годы деятельность гениального беллетриста и драматурга А. П. Чехова, достойного преемника Гоголя, Тургенева, Щедрина. В его творчестве органически сочетались тонкий, умный юмор, сатира, мягкий и нежный лиризм. Писатель ненавидел несправедливость общественных отношений, насилие, ложь. Своими глубоко самобытными художественными средствами, беспримерно экономными и одновременно исключительно выразительными, он метко поражал пошлость, мещанство, всевозможные проявления произвола, издевки над личностью, порождаемые господством реакции. В многочисленных лаконичных новеллах — жанре, доведенном им до совершенства, в ряде повестей, пьес Чехов нарисовал широкую картину жизни разных слоев русского общества конца XIX — начала XX в. Всем своим творчеством он отвергал существующий порядок вещей, отрицал окружающую действительность во имя идеала свободы, красоты, достоинства личнос-щ, во имя мечтиг о раонрепещении и раацвече родной земли. В последний период своей рано оборвавшейся жизни Чехов все явственнее предчувствовал приближение в России «здоровой, сильной бури».

Чехов — один из тех деятелей русской культуры, которые завоевали особенно широкую популярность и любовь во всем мире.

Переходом к следующему периоду русской литературы, окончательно обозначившемуся в начале XX в., была литература 90-х годов. 90-е годы стали временем оформления русского «декадентства», но они же ознаменованы новыми плодотворными явлениями в развитии литературы критического реализма. Конец века принес литературе новые видные имена писате-лей-реалистов, творчество которых продолжалось и, частью, достигло наивысшего расцвета в XX столетии (А. С. Серафимович, Н. Г. Гарин-Михайловский, И. А. Бунин, В. В. Вересаев, А. И. Куприн).

Максим Горький (А. М. Пешков) был наиболее выдающимся среди молодого поколения писателей и по своему гениальному художественному дару, и по идейной глубине, революционному размаху творчества. Замечательный продолжатель традиций литературы критического реализма XIX столетия, он сочетал их с революционной романтикой. Его произведения (Горький появился в печати в 1892 г.) отвечали потребности в героическом, возбуждающем, ярком, которую он сам отлично чувствовал. Горький был воодушевлен стремлением «строить новую, свободную для человека жизнь на обломках старой, тесной». Горький стал рано осознавать историческую миссию рабочего класса. Все ближе связываясь с революционным движением пролетарских масс, обретя потом в В. И. Ленине друга и мудрого наставника, Горький положил начало новому этапу в литературном развитии — социалистическому реализму.

Русская литература второй половины XIX в. — от Тургенева, Некрасова, Льва Толстого до Чехова и раннего Горького— накопила гигантские ценности. Радуя читателей художественным совершенством, она отличалась гармонией яркой формы и богатого содержания, глубокой идейностью и высоким моральным чувством. Передовая литература была связана с освободительным движением и во многом способствовала его росту. Наряду с народностью, патриотической думой о судьбах родины всепроникающий реализм был коренной и определяющей чертой литературы. Страстно обличая общественное зло, она билась над вопросом о путях его преодоления.

Русская литература не замыкалась в себе. Она развивалась во взаимодействии со всей мировой литературой, творчески воспринимая все лучшее. Со своей стороны русская литература обогащала литературы других стран, мощно воздействовала на них и вообще на духовный мир народов. «Русская литература стала факелом, ярко светящим в самых темных углах русской национальной жизни. Но свет этого факела разлился далеко за пределы России, — он озарил собой всю Европу», — так заявляла большая группа писателей Англии в начале XX в. по поводу столетия со дня рождения Гоголя. Это было типичное признание, — его могли повторить представители любой другой национальной культуры, притом не в одной Европе.

Одним из источников народности русской литературы XIX столетия было плодотворное воздействие на нее устного народного поэтического творчества. Влияние фольклора ярко сказалось на протяжении века в творчестве поэтов, беллетристов, драматургов (Пушкин, Гоголь, Кольцов, Лермонтов, позже — Некрасов, Л. Толстой, А. Толстой, Островский, Щедрин, Успенский, Лесков, Короленко, Горький и многие другие).

Фольклор играл важную роль в быту, общественно-культурной жизни народных масс. В связи с большими переменами, которые несла новая капиталистическая формация, в судьбах фольклора, при всей силе его традиций, многое менялось. Некоторые жанры, хотя и широко еще бытовавшие в народе, сохранялись главным образом как отголосок более или менее далекого прошлого. Другие, заметно преобразовываясь, выдвигались на передний план, отражали новые жизненные явления.

Наряду с известным «угасанием» эпоса, упадком значения в народном быту обрядовой поэзии растет роль обличительно-сатирических жанров в народной поэзии. В бытовых сказках, постепенно оттесняющих сказки волшебные (последние в свою очередь претерпевают изменения, сближаясь с бытовой сказкой), в пословицах и поговорках исходят выражение народные представления о справедливости, критика, подчас весьма едкая, общественных «верхов», чиновничества, нравов духовенства. Пореформенные варианты сказок отражают и расслоение деревни, обличают не только помещика, но и мироеда-кулака.

Характерное явление для фольклора второй половины XIX в. — частушка. Как жанр она сложилась примерно в середине XIX в. и в дальнейшем приобрела широкую популярность в деревне и в городской рабочей среде, особенно у молодежи. Преобладающие темы частушек — любовь, семейные отношения. Однако даже чисто бытовая частушка часто отражала общие условия существования и психологию народа. Говоря о стремлении народа откликнуться частушкой на «разнообразнейшие явления обыденной жизни», Г. И. Успенский указывал, что тщательное изучение частушек могло бы дать точное представление о нравственной жизни народа. Со временем в частушку все более открыто вторгалась общественная, политическая тема. Эта тенденция сказалась со всей силой в XX в.

Частная и общественная темы своеобразно переплетались и в причитаниях (похоронных, свадебных, рекрутских). Вершиной этого жанра явилось во второй половине XIX в. творчество талантливейшей народной поэтессы-вопленицы Ирины Федосовой, в некоторых плачах которой непосредственно отразились великие тяготы жизни пореформенного крестьянства. «Это истинно народная поэзия, это тот стон, который создал народ, наша стомиллионная масса», —писал Горький о Федосовой.

Капиталистическая эволюция России вызвала развитие рабочего фольклора, облеченного в форму рабочей песни, частушки, прозаического рабочего сказа. Истоки рабочего фольклора, как известно, восходят еще к XVIII в., но широкое распространение он получает, естественно, в пореформенную пору. В 60^80-х годах происходит обновление прежде сложившихся произведений рабочего фольклора и зарождение новых. Принципиально новый этап в рабочем фольклоре наступает в конце века, в связи с началом пролетарского периода революционного движения в России. Ранний рабочий фольклор отражал с большой достоверностью и конкретностью условия труда рабочих и самый производственный процесс. Для него характерно сравнение фабричного или шахтерского труда с каторгой. Теперь на смену проклятиям по адресу фабрики, машин постепенно приходит мотив рабочего протеста, появляются произведения, прямо посвященные реальным фактам борьбы рабочих против дикого произвола предпринимателей. Все ярче и острее выражается чувство возмущения, ненависти к угнетателям.

На ранних стадиях рабочий фольклор во многом продолжает крестьянскую фольклорную традицию. Но вместе с тем — чем дальше, тем резче — в нем проявляется воздействие литературы, усиление личного начала, индивидуального творчества.

Рабочий фольклор конца XIX — начала XX в. тесно связан с историей революционной песни. Уже в народнический период освободительного движения значительное распространение в кругах передовых рабочих получили песни, созданные представителями революционной интеллигенции того времени. На рубеже XIX и XX вв. революционеры-марксисты создали (в ряде случаев путем творческой переработки возникших за пределами царской России боевых песен) тексты новых революционных песен, таких, например, как «Смело, товарищи, в ногу» (Л. Радина), «Варшавянка» (Г. М. Кржижановского), которые стали потом массовыми рабочими песнями. В самом начале XX в. поэт-революционер А. Коц написал русский текст боевого международного пролетарского гимна «Интернационал». Рабочая революционная песня сыграла выдающуюся роль в массовом освободительном движении в России.