Экономическая политика Временного правительства

Министры кабинета князя Г. Е. Львова, возглавившие основные хозяйственные или связанные с оборонными заказами ведомства, А. И. Коновалов, М. И. Терещенко, А. И. Гучков были не случайными людьми в правительстве; доверенные лица своего класса, они были широко известны своей прошлой деятельностью в буржуазных организациях. При них механизм связи правительственной власти с капиталистами заметно упростился. Все основные экономические вопросы решались министрами после личной консультации с руководителями ведущих предпринимательских организаций. В тесном контакте с буржуазией вырабатывалась, в частности, экономическая программа Временного правительства.

А. И. Коновалов, едва вступив на пост министра торговли и промышленности, обратился к предпринимательским организациям с просьбой сообщить «о тех неотложных задачах, которые необходимо, по их мнению, решить в самое ближайшее время» Представители Совета съездов предпринимателей промышленности и торговли и других буржуазных организаций на закрытом заседании 16 марта изложили Коновалову ряд своих пожеланий. Заявки капиталистов легли в основу программы ведомства торговли и промышленности, с которой он выступил в конце марта. Подобным же образом поступали его коллеги по кабинету.

В силу того, что буржуазия давно уже правила страной экономически, она, оказавшись у власти, не нуждалась ни в коренной перемене хозяйственной политики, ни в сломе старых учреждений.

Сохраняя и укрепляя основы старой экономической полигики, капиталисты, разумеется, не отказывались от некоторых реформ. Архаическое царское законодательство и административная практика в ряде случаев стесняли свободу частного предпринимательства.

Капиталисты потребовали, чтобы было пересмотрено законодательство о промысловой и торговой деятельности и разрешено явочным порядком открывать акционерные общества, допущена свобода организаций «торгово-промышленного класса» и монополистических объединений. Что касается борьбы с разрухой, то буржуазия не считала эту задачу первоочередной. Разруха, как раковая опухоль, поразила весь хозяйственный организм России, а узколобые «кит-китычи» полагали, что достаточно поставить своих людей во главе старых хозяйственных учреждений, получше согласовать их деятельность и, на худой конец, немного подремонтировать сложившуюся при царизме систему военно-государственного регулирования, как все образуется само собой.

Капиталисты не хотели жертвовать своими сверхприбылями ради оздоровления финансов страны: они настаивали на распределении налоговых тягот между всеми классами и считали недопустимым «ггереобложение» имущих слоев.

Столь же недальновидной и эгоистичной показала себя русская буржуазия в оценке перспектив развития страны. Лидеры капиталистов закрывали глаза на опасность порабощения России западными кредиторами, а преодоление ее экономической отсталости связывали с победой в войне и притоком иностранного, особенно американского, капитала. В борьбе с зарубежными конкурентами они рассчитывали на государственное покровительство внешней торговле, сохранение и расширение протекционизма.

Одним из первых актов Временного правительства было подтверждение всех денежных обязательств царизма перед иностранными государствами, а также казенных заказов. Это коротенькое заявление закрепляло преемственность экономической политики самодержавия и буржуазии внутри страны и на международной арене.

Временное правительство поощряло создание и сплочение во всероссийском масштабе различных представительных организаций буржуазии — съездов, торговых палат и союзов. Уже в первые послереволюционные месяцы возникли Всероссийский союз торговли и промышленности, начались переговоры об объединении двух крупнейших предпринимательских организаций — Совета съездов представителей промышленности и торговли и Совета съездов представителей биржевой торговли п сельского хозяйства.

Отстаивая интересы капиталистов, Временное правительство особенно считалось с запросами монополий. Крупнейшие из них в ходе государственного регулирования хозяйства фактически получили правительственную поддержку.

Чрезвычайно спешно было издано постановление, упрощавшее порядок образования акционерных обществ и отменявшее всякие ограничения предпринимательских прав иностранцев. Министерство финансов циркулярным письмом предложило коммерческим банкам учитывать интересы французских акционеров при выпуске новых акций. Министерство иностранных дел по просьбе бельгийской миссии добивалось первоочередного обеспечения топливом крупнейших бельгийских предприятий в России. Угодливость русских властей объяснялась не только их зависимостью от военно-экономической помощи союзников, но и видами на будущее. Коновалов в своей речи при посещении Московской биржи заявил, что «приток иностранных капиталов, помимо восстановления баланса, совершенно необходим и для развития производительных сил страны* *.

Однако чтобы укрепить господство буржуазии, кабинет Львова должен был проводить гибкую линию в рабочем вопросе. Была пущена в ход испробованная на Западе тактика классового «сотрудничества», больших обещаний и мелких уступок в расчете выиграть время и, накопив силы, картечью и нагайками указать рабочему классу его место.

Временное правительство в целом и отдельные министры неоднократно обращались к пролетариату с призывами напрячь все силы и увеличить производство, чтобы «отстоять свободу России и спасти братьев в окопах». Игра па революционном оборончестве сопровождалась щедрыми обещаниями всесторонне улучшить жизнь рабочих. Коновалов 5 марта объявил, что его ведомство немедленно приступает к разработке законопроектов о профессиональных союзах, продолжительности рабочего дня, охране труда, страховании, биржах труда, примирительных камерах и иных мерах, «направленных к поднятию благосостояния трудящихся». Чтобы рабочие в это поверили, правительство пригласило их представителей принять участие в подготовке обещанных законопроектов «на равных основаниях» с капиталистами. На самом же деле все эти обещания улучшить жизнь пролетариата оставались на бумаге. Рабочим сулили закон об ограничении продолжительности труда 8 часами в день, а на закрытом совещании монополистов с Коноваловым, где определялась настоящая политика, эту меру признали «несвоевременной» и «совершенно недопустимой» *. Рабочим обещали срочно подготовить целую серию законов о труде, а буржуазные организации были по секрету информированы, что в спешном порядке проводится лишь два постановления: о рабочих комитетах и о примирительных камерах.

23 апреля появилось подготовленное ведомством Коновалова постановление «О рабочих комитетах в промышленных заведениях». Этим постановлением Временное правительство вынуждено было узаконить созданные революционным творчеством пролетариата фабзавкомы как органы рабочего представительства. Вместе с тем, опасаясь «нежелательной» деятельности, оно постаралось максимально ограничить их функции.

К начавшемуся движению пролетарских масс за установление контроля над производством Временное правительство отнеслось отрицательно, хотя и вынуждено было терпеть его на казенных заводах и железных дорогах.

Остальные обещанные пролетариату законопроекты представители буржуазии при содействии чиновников утопили в бесконечных словопрениях. Временное правительство пошло в рабочем вопросе на поводу у буржуазии, не желавшей делать сколько-нибудь серьезных уступок пролетариату даже ради успеха необходимой для нее в тот момент политики классового «сотрудничества». Меньшевистско-эсеровские лидеры не смогли противопоставить эгоистическим планам буржуазии действенной программы борьбы с разрухой и улучшения условий жизни трудящихся. Однако рабочий класс революционным путем, явочным порядком добивался введения 8-часового рабочего дня и повышения заработной платы.