Мелкобуржуазные партии накануне февральской революции

Ни захватившая власть буржуазия, ни тем более ее предшественники — помещики-крепостники — не составляли сколько-нибудь значительную часть населения России. Подавляющее его большинство состояло из крестьян и мелкобуржуазных элементов города — мелких служащих, ремесленников, удельный вес которых достигал примерно 80% населения страны. При этом кулачество и мелкая буржуазия города тяготели к буржуазии, наиболее многочисленная беднейшая часть крестьянства — к пролетариату, а средняя часть колебалась между этими классами.

Февральская революция была крутым переходом от гнета и репрессий царизма к широкой политической свободе. Россия в этом отношении после революции обогнала весь капиталистический мир.

В такой обстановке многомиллионная мелкобуржуазная масса потянулась к политике, и, по образному выражению В. И. Ленина, «...гигантская мелкобуржуазная волна захлестнула все, подавила сознательный пролетариат не только своей численностью, но и идейно, т. е. заразила, захватила очень широкие круги рабочих мелкобуржуазными взглядами на политику» '. Впервые пробудившиеся к политике массы не сразу разобрались в политической обстановке, в целях, какие ставили в революции различные партии. В эти дни на гребне мелкобуржуазной волны поднялись к руководству мелкобуржуазные партии — эсеры и меньшевики. Демагогическими лозунгами и обещаниями они увлекли массы, которые наивно верили, что эти партии способны выполнить революционные требования народа, в первую очередь требования прекращения войны и заключения мира. Эсеры и меньшевики получили большинство в Советах рабочих, солдатских и крестьянских депутатов и в армейских комитетах. В Исполкоме Петроградского Совета рабочих и солдатских депутатов меньшевиков и эсеров в конце марта насчитывалось около 60%. К ним примыкали другие мелкобуржуазные партии — трудовики, народные социалисты, бундовцы. Особняком стояли анархисты, не пользовавшиеся значительным влиянием.

Эсеры выдвинулись среди других мелкобуржуазных партий как самая массовая организация. К концу мая 1917 г. партия эсеров имела свои организации в 63 губерниях и областях России, на Балтийском и Черноморском флотах, на Северном, Западном, Юго-Западном, Румынском и Кавказском фронтах. Наиболее популярны были эсеры в деревне и в армии, где преобладало крестьянство.

Разбуханию партии немало способствовала практиковавшаяся ею система коллективного приема новых членов. Среди нахлынувших в нее после революции так называемых мартовских эсеров насчитывалось много интеллигентов, студентов, офицеров.

Выросла и партия меньшевиков, хотя значительно меньше, чем партия эсеров. По данным Всероссийской конференции этой партии, в мае 1917 г. в ней числилось около 45 тыс. человек, входивших в 27 чисто меньшевистских и 27 объединенных местных организаций.

В объединенные организации наряду с откровенными меньшевиками входили так называемые внефракционные социал-демократы, т. е. формально не примыкавшие к меньшевикам, но весьма близкие к ним, а во многих местах и большевики.

Между эсерами и меньшевиками возник своеобразный союз, коренившийся в общности их социальной базы. Хотя ни одна из сторон не объявила во всеуслышание, ради чего возник этот блок и каковы его рамки, на практике меньшевистско-эсеровское большинство в Советах проводило общую линию в основных вопросах. У меньшевиков и эсеров сложилось известное «разделение труда». Эсеры частично уступали меньшевикам в городских Советах рабочих депутатов, но сохраняли значительное большинство в Советах крестьянских депутатов и в армейских организациях.

Меньшевики старались убедить массы, что преемником самодержавия может быть только буржуазия. Они считали, что социалистическая революция может начаться лишь в тех странах, где достигнут высокий уровень развития производительных сил, а пролетариат составляет большинство населения. В России же, рассуждали они, таких условий нет, поэтому не настало время для социалистической революции. России предстоит еще долгий путь буржуазно-демократического развития, писала в марте 1917 г. меньшевистская «Рабочая газета», «пролетариат не может и не должен стремиться к власти».

Эсеры призывали крестьян подождать до Учредительного собрания, которое, по их словам, одно лишь было правомочно провести аграрную реформу. Десятки феодально-клерикальных, буржуазных и мелкобуржуазных партий действовали и в национальных районах страны.

Партии меньшевиков и эсеров несли главную ответственность за приход буржуазии и помещиков к государственной власти. Блок с буржуазией был оформлен 1 марта 1917 г. соглашением, заключенным между Исполкомом Петроградского Совета и Временным комитетом Государственной думы. В обмен за признание свобод, фактически завоеванных восставшим народом, за обещание Учредительного собрания и важное, но все же частное для судеб революции условие о неразоружении и не-выводе революционных войск из Петрограда Временное правительство сохранило себе свободу в решении главных вопросов: о войне, о борьбе с разрухой, о земле. Соглашательское большинство Петроградского Совета призвало народ к поддержке Временного правительства.

Меньшевики и эсеры оправдывали свою соглашательскую политику фразами о контроле, якобы осуществляемом ими над Временным правительством. Эту функцию должна была выполнять специальная «контактная комиссия» Исполкома Петроградского Совета, образованная 8 марта. Но контроль без власти был только прикрытием контрреволюционной политики Временного правительства. На практике «контроль» сводился к уговариванию министров-капиталистов, к поискам гнилого компромисса с ними в «контактной комиссии».

Потребовались определенное время и огромные усилия передовой части пролетариата — большевиков, чтобы показать народным массам России подлинную цену всем планам и программам мелкобуржуазных партий.