Организация рабочей милиции и советского суда в первые годы Советской власти

В первые недели социалистического переворота революционный порядок устанавливали и защищали различные организации трудящихся. Антисоветские выступления подавлялись красногвардейцами, рабочими дружинами, революционными матросами. Но масштабы и сила сопротивления врага были так велики, что настоятельно требовалось создание постоянных и мощных органов защиты завоеваний революции. 28 октября Народный комиссариат внутренних дел принял решение о создании при Советах рабочей милиции. Для борьбы с уголовными преступниками частично использовались наиболее демократические элементы старой милиции. По мере укрепления Советской власти на местах распускалась старая и создавалась новая, рабочая милиция.

По почину масс еще до декрета Советского правительства о роспуске буржуазного судебного аппарата началось создание революционных судов.

Известия о появлении народных судов вызвали сильное беспокойство в стане реакции. Петроградская городская дума уже в ноябре вынесла решение о принятии мер к их ликвидации. Но помешать революционному порыву трудящихся масс она была бессильна. Новые народные суды возникали под разными названиями по всей стране — Временный революционный суд (Выборгский район Петрограда), суд общественной совести (Кронштадт), следственная комиссия (Москва, Тверская губерния). Они судили на основе революционного правосознания и революционной совести, используя старые законы, если они не противоречили интересам революции. Опыт первых судов был использован Советским правительством при разработке декрета о пролетарском суде.

22 ноября Совнарком утвердил декрет о суде. Декрет упразднял всю старую судебно-прокурорскую систему: институт судебных следователей, прокурорский надзор, присяжную и частную адвокатуру, правительствующий Сенат со всеми департаментами, окружные суды, судебные палаты, военные и морские, а также коммерческие суды.

Декрет провозгласил подлинно демократические принципы нового, советского суда: выборность судей и заседателей с правом их отзыва, гласность и коллегиальность рассмотрения дел в судах, право обвиняемого на защиту. Декрет гласил: «местные суды решают дела именем Российской Республики и руководятся в своих решениях и приговорах законами свергнутых правительств лишь постольку, поскольку таковые не отменены революцией и не противоречат революционной совести и революционному правосознанию» *.

Империалисты и их лакеи — ревизионисты, извращая марксизм-ленинизм, приписывали диктатуре пролетариата только одну функцию — насилие. Между тем пролетариат вынужден был прибегнуть к насилию лишь потому, что свергнутые эксплуататоры оказывали сопротивление и взялись за оружие. Они были еще сильны и угрожали самому существованию пролетарского государства.

Стремясь повернуть историю вспять, контрреволюция шла на самые чудовищные и гнусные преступления: разрушала промышленность и транспорт, срывала снабжение городов продовольствием, поднимала вооруженные мятежи юнкеров и офицеров. В ряде городов страны были организованы пьяные погромы, сопровождавшиеся грабежами магазинов и пожарами. Под лозунгом «Допьем романовские остатки» контрреволюция пыталась спаивать рабочих и солдат, чтобы морально разложить их ряды.

По делам контрреволюционеров и саботажников учреждались революционные трибуналы.

Они избирались губернскими и городскими Советами. Однако, как правило, приговоры трибуналов отличались исключительной мягкостью. В перечне наказаний, предусмотренных «Руководством для устройства революционных трибуналов», высшей мерой наказания было тюремное заключение. Смертная казнь исключалась.

Чем яростнее выступали враги против революции, тем острее оттачивалось против них оружие пролетариата.

В 1919 г. в беседе с американским журналистом В. И. Ленин говорил: «После революции 25 октября (7 ноября) 1917 г. мы не закрыли даже буржуазных газет, и о терроре не было и речи. Мы освободили не только многих министров Керенского, но и воевавшего против нас Краснова. Лишь после того, как эксплуататоры, т. е. капиталисты, стали развертывать свое сопротивление, мы начали систематически подавлять его, вплоть до террора».