Интервенты Антанты на северо России в 1918 году

Создав весной 1913 г. плацдарм на Советском Севере, интервенты накапливали силы для захвата Архангельска и продвижения на Вологду.

3 июня в Париже состоялось совещание военных представителей Антанты, где были уточнены планы интервенции на Советском Севере. Было решено закрепиться в Мурманске, а затем захватить Архангельск. Для удержания этих портов предполагалось высадить американские, английские, французские и итальянские войска с необходимым количеством боеприпасов и продовольствия. Общее руководство этими войсками возлагалось на английское командование.

О принятом решении Военный совет Антанты официально информировал президента США Вильсона. Для оккупации Мурманска и Архангельска США должны были выделить еще около

4             тыс. солдат и офицеров. Предполагалось также, что в район Мурманска и Архангельска будет направлено около 20 тыс. человек из состава чехословацкого корпуса.

К лету 1918 г. в районе Мурманска было высажено уже около 10 тыс. солдат. Предатели, орудовавшие в Мурманском Совете, не выполнили указания Советского правительства об оказании сопротивления интервентам.

26 июня В. И. Ленин направил телеграмму Мурманскому Совету, в которой подчеркивал, что прямая цель английского десанта — пройти на соединение с чехословаками и, в случае удачи, с японцами, чтобы низвергнуть рабоче-крестьянскую власть и установить диктатуру буржуазии. Советское правительство, сообщалось в телеграмме, дало распоряжение выдвинуть необходимые войска для обороны Мурманской железной дороги. Мурманскому Совету предлагалось организовать решительный отпор интервентам. В телеграмме указывалось, что всякое содействие оккупантам будет рассматриваться как государственная измена. Несмотря на это предупреждение, председатель Мурманского Совета Юрьев и его сообщники продолжали сотрудничать с английскими войсками. Советское правительство объявило Юрьева вне закона.

2 августа войска Антанты заняли Архангельск. За несколько часов до прихода иностранных войск в Архангельске образовалось марионеточное контрреволюционное «правительство» — «Верховное управление Северной области» во главе с народным социалистом Н. В. Чайковским. Руководящую роль в «правительстве» играли эсеры. На Севере, как и в других районах, захваченных интервентами и белогвардейцами, восстанавливались старые порядки. Одним из первых актов новой «власти» была отмена советского декрета о рабочем контроле над производством. Прокатилась волна террора и массовых арестов. Кольский полуостров превратился в концентрационный лагерь.

С весны 1918 г. резко обострилось положение и на юге страны. Немецкое командование решило с помощью Турции уничтожить революционную власть в Баку и на Северном Кавказе и захватить эти районы. 26 мая 1918 г. глава турецкой миссии на Кавказском театре войны Халил-бей опубликовал в Бату-ме заявление. В нем говорилось, что будто сотни тысяч мусульман преследуются в Баку и через 72 часа турецкая армия приступит к «восстановлению спокойствия» на Кавказе. Захватив большую часть Армении, турецкие войска были переброшены в Ганджу. Сюда же со своим штабом из Иранского Азербайджана прибыл командующий турецкой оккупационной армией генерал Нури-шаша. В Гандже расположились турецкие части численностью в 7 тыс. человек. Под покровительством иноземных захватчиков было создано мусаватист-ское правительство во главе с Хан-Хойским. Это антинародное правительство стремилось при помощи интервентов свергнуть Советскую власть в Азербайджане. Оно объявило военное положение и начало проводить насильственную мобилизацию в армию.

Вскоре две турецкие дивизии развернули наступление на Баку и далее на Дагестан.

Советское правительство предприняло ряд дипломатических шагов. Оно потребовало от Германии и Турции соблюдения условий Брестского договора о невмешательстве во внутренние дела России и уважения установленной этим договором демаркационной линии на Кавказе. Против захватнической политики правительства Турции решительно выступили прогрессивные деятели турецкого народа. Левые социалисты Турции в конце июля 1918 г. приняли резолюцию, осуждавшую политику правящих кругов Турции и требовавшую вывода турецких войск из Закавказья. Но германо-турецкие интервенты, грубо нарушая Брестский договор, продолжали свои захватнические действия.

Бакинский Совнарком призвал трудящихся к отпору врагу. Кавказская Красная Армия под командованием Г. Н. Корганова начала бои против передовых частей турецких войск и отрядов мусаватистов. Вначале советские войска имели успех. Но силы были неравны. К тому же эсеры, меньшевики и дашнаки, стремясь подорвать боеспособность Бакинской коммуны, стали добиваться «приглашения» англичан якобы для «защиты» Азербайджана от германо-турецких интервентов, а на самом деле для свержения Советской власти.

В этот тяжелый момент дашнаки, действуя совместно с эсерами и меньшевиками, вступили в сговор с главой английской военной миссии в Иране генералом Денстервилем и его агентом полковником Л. Бичераховым, который командовал в Иране отрядом терских казаков, служивших там в составе русского экспедиционного корпуса.

Денстервиль разработал подробный план действий. В конце июня 1918 г. в Эпзели состоялась его встреча с Бичераховым. «Два дня, 27 и 28,— писал Денстервиль позже в своих мемуарах,— были целиком посвящены обсуждению планов с Бичераховым» *. По рекомендации английского генерала Бичерахов, выдав себя за сторонника Советской власти, направил бакинским большевикам письмо с заверениями в своей преданности Советам.

Руководители Бакинской коммуны, зная о связях Бичера-хова с англичанами, вначале не хотели вступать с ним в переговоры. Эсеры и меньшевики, не говоря уже о дашнаках, всячески рекламировали Бичерахова и его «патриотизм». В самый критический момент борьбы советских войск против германотурецких интервентов Бичерахов снова направил Бакинскому Совнаркому письмо, в котором лицемерно писал: «Я не большевик и не меньшевик, люблю свою родину, умею немного воевать и иду оказать помощь Бакинскому Совету в защите Баку от вторжения турок». Для отвода глаз он заявлял, что отрицательно относится к приглашению англичан в Баку.

В конце концов Бакинский Совнарком согласился воспользоваться услугами Бичерахова, назначив его командующим фронтом. 1 июля его отряд высадился в Алят и был включен в состав Кавказской Красной Армии.

Прибытие отряда Бичерахова еще более ободрило эсеров, дашнаков и меньшевиков. Они усилили свой нажим на Бакинский Совет, добиваясь от него формального приглашения английских войск.

Бакинские коммунисты 24 июля выпустили обращение к трудящимся Азербайджана, разоблачающее контрреволюционные козни дашнаков, эсеров и меньшевиков.

25 июля состоялось чрезвычайное заседание Бакинского Совета, которое должно было обсудить меры борьбы против интервентов. С докладом выступил С. Г. Шаумян. Но меньшевикам, эсерам и дашнакам, действовавшим сообща, удалось включить в порядок дня чрезвычайного заседания вопрос о приглашении англичан в Баку. Коммунисты выразили решительный протест. Незначительным большинством голосов Совет принял резолюцию о приглашении англичан. В знак протеста коммунисты во главе с С. Шаумяном, М. Джапаридзе, М. Азизбековым заявили, что снимают с себя ответственность за создавшееся положение и отказываются от постов наркомов. Правда, их уход из Совета не был одобрен конференцией бакинских большевиков, состоявшейся 27 июля.

В конце июля, когда над Баку нависла угроза вторжения турецких войск, Бичерахов обнаружил свое истинное лицо. Он снял с фронта свой отряд, открыв таким образом дорогу врагу. 31 июля под напором интервентов и внутренней контрреволюции Советская власть в Баку пала. Образовался эсеро-меньшевистский орган власти—«диктатура Центрокаспия». 4 августа в Баку из иранского порта Энзели прибыл отряд британских войск.

Советские части вместе с руководящими партийными и советскими работниками Баку в ночь на 14 августа на пароходах отплыли в Астрахань. В пути они были захвачены военными кораблями «Центрокаспия». 35 руководящих работников были заключены в Бакинскую тюрьму. Оставшимся на свободе коммунистам во главе с А. И. Микояном удалось освободить их из тюрьмы. На пароходе «Туркмен» они отплыли из Баку, но контрреволюционно настроенная команда парохода при участии находившихся там двух английских офицеров привела судно в Красноводск, где хозяйничали английские оккупанты. 20 сентября 1918 г. недалеко от Красноводска, между станциями Ахча-Куйма и Перевал, агенты английских интервентов расстреляли 26 бакинских комиссаров, в их числе: С. Шаумяна, П. Джапаридзе, М. Азизбекова, Г. Корганова, И. Фиолетова, М. Везирова, И. Малыгина, Я. Зевина, Г. Петрова.

15 сентября турецкие войска заняли Баку. Английские части, захватив многие суда Каспийской флотилии, эвакуировались в Иран.

Турецкие оккупанты и мусаватисты устроили кровавую расправу над рабочими Баку. Коммунисты ушли в подполье и стали готовить массы к новым боям.

Контрреволюция усилила свой натиск также и в Терской Советской республике. 22 мая 1918 г. в Грозном открылась 3-я сессия съезда трудовых народов Терской области. Контрреволюционная верхушка казачества и эсеры на этой сессии образовали «казачье-крестьянскую фракцию», меньшевики создали «социал-демократическую фракцию». Силы контрреволюции объединялись и готовились для открытых действий против Советской власти. Центром врагов революции стал Моздок.

На Моздокском съезде казачьего отдела был создан «Народный совет» во главе с меньшевиком Г. Бичераховым — братом Л. Бичерахова. Этот орган стал штабом контрреволюции. 20 июня предательским выстрелом из-за угла был убит председатель Терского Совнаркома С. Г. Буачидзе. Вскоре после этого контрреволюционные казачьи войска разогнали Моздокский Совет. 23 июня организовался контрреволюционный Терский казачье-крестьянский совет во главе с Г. Бичераховым, который объявил войну Советской власти.

В середине июля 1918 г. в кольце враждебных фронтов оказался и Туркестан. 11—12 июля при поддержке Англии был организован контрреволюционный мятеж в Закаспии. Мятежники захватили Асхабад, образовали контрреволюционное «правительство» во главе с эсером Фунтиковым. Оно заключило соглашение с английским генералом Маллесоном, по которому английские войска вторглись в Закаспийскую область. Английские наемники расстреляли видного деятеля Туркестанской республики коммуниста ГГ. Г. Полторацкого, а также многих советских и партийных работников.

Против Советской республики вели борьбу и немецкие империалисты. Продолжая нарушать Брестский договор, германские войска при поддержке белогвардейцев 1 мая захватили Таганрог, а 8 мая — Ростов. Правительство Донской Советской республики с небольшими по численности революционными войсками отошло к Царицыну. В занятых врагом районах был восстановлен буржуазный строй.

Созванный в Новочеркасске И мая «круг спасения Дона» избрал донским атаманом германского ставленника генерала Краснова, того самого, который в конце октября 1917 г. был разбит красногвардейцами и матросами и дал «честное слово», что не будет больше сражаться против Советской власти. Краснов при помощи германских оккупантов усилил Донскую бело-казачью армию. Летом 1918 г. он захватил большую территорию на Дону и двинулся к Царицыну. На Кубани в это время действовала «добровольческая армия» генерала Деникина, которого снабжали и финансировали империалисты Антанты.

Силам контрреволюции на юге противостояли слабо организованные советские войска. На участке железной дороги Ба-тайск — Кущевская — Тихорецкая действовали советские отряды Доно-Кубанского фронта, около 30 тыс. человек. В районе железной дороги Царицын — Торговая находилась другая группа советских войск численностью около 15 тыс. человек. У Царицына располагались отряды — в 5 тыс. бойцов, сформированные из рабочих города. На участке Поворино — Царицын действовали отряды казачьей бедноты северных округов Дона, насчитывавшие примерно 10 тыс. человек. На пути к Царицыну находились отступавшие с Украины 3-я и 5-я Украинские советские армии и крестьянско-казачьи революционные отряды Морозовского и Донского округов. Сравнительно небольшая группа советских войск находилась на границе северных округов Донской области и Воронежской губернии.

Летом 1918 г. разгорелась упорная борьба за Царицын — крупный стратегический центр. Царицын расчленял силы контрреволюции, вклиниваясь между донскими и уральско-астраханскими белоказачьими войсками. Советские отряды прикрывали правый фланг главного в то время фронта — Восточного и мешали донской контрреволюции продвигаться на север. Наконец, через Царицын центральные районы страны были связаны с Северным Кавказом и Кубанью, питавшими республику хлебом и нефтью.

Интервенты и белогвардейцы стремились захватить район Царицына и объединить все силы контрреволюции Дона и Кубани, чтобы, уничтожив в этом районе советские войска, начать наступление в глубь Советской республики.

В июне Краснов развернул наступление на Царицын. 25 июня белогвардейцы захватили станцию Торговую, перерезав железную дорогу Царицын—Тихорецкая. Но взять город врагу не удалось. Волжскую твердыню героически защищали советские войска и отряды царицынских рабочих.

Расширение интервенции сопровождалось контрреволюционными мятежами. В их организации деятельное участие принимали дипломаты стран Антанты в Советской республике. Как показал впоследствии на суде эсер Б. Савинков, возглавлявший тогда контрреволюционный «Союз защиты родины и свободы», французский консул Гренар и военный атташе генерал Лаверн заявили ему: союзники полагают, что есть возможность продолжить войну с Германией на русском фронте; для этой цели будет высажен англо-французский десант со значительными силами в Архангельске, который предполагалось поддержать вооруженным выступлением изнутри. Намечалось занять районы Верхней Волги, которые должны были стать базой для движения на Москву. «Мы,—говорил Савинков,—должны были занять Ярославль, Рыбинск, Кострому и Муром... На это дело они сразу дали большую сумму, если не ошибаюсь, 2 миллиона» *.

Эсеровские заговорщики одновременно с мятежом в Москвь 6 июля подняли контрреволюционное восстание в Ярославле. Это был крупнейший мятеж, продолжавшийся более двух недель. Эсеры убили председателя Ярославского губисполкома Нахимсона, председателя революционного трибунала Зелин-ченко, председателя городского Совета Закгейма. Они зверски расправились со многими коммунистами. В то же время произошли антисоветские мятежи в Рыбинске, Муроме и других местах. Все они были разгромлены революционными рабочими и крестьянами.

Нити заговоров тянулись в Вологду, где обосновались иностранные дипломаты. Этот город был ими выбран не случайно. Отсюда им легче было поддерживать связи как с белогвардейцами, так и с интервентами. Советское правительство, осведомленное о превращении дипломатического корпуса в Вологде в осиное гнездо контрреволюционных заговорщиков, 10 июля предложило иностранным миссиям переехать в Москву и послало для этого в Вологду своего представителя. Однако послы стран Антанты отказались от этого предложения и выехали в Архангельск, установив официальные связи с контрреволюционным «правительством севера России». Тем самым фактически были прерваны какие бы то ни было дипломатические отношения государств Антанты с Советским государством.

Таким образом, с лета 1918 г. Советская страна оказалась в огненном кольце фронтов. Характеризуя военное и политическое положение Советской республики, В. И. Ленин говорил: «Мурман на севере, чехословацкий фронт на востоке, Туркестан, Баку и Астрахань на юго-востоке — мы видим, что почти все звенья кольца, скованного англо-французским империализмом, соединены между собой» ‘. Объединенные силы внешней и внутренней контрреволюции перешли в решительное наступление. Советская власть сохранялась в основном в Центральной России, в пределах 28 губерний, в ряде районов Дагестана, юга и юго-востока России. Дон, Кубань, Урал, Сибирь, Дальний Восток и северные области Советской республики, Прибалтика, Белоруссия, Украина, Закавказье находились под властью интервентов, белогвардейцев и буржуазных националистов, составлявших единый контрреволюционный лагерь.

С лета 1918 г. в жизни молодой Советской республики наступил период военной интервенции и гражданской войны, продолжавшейся до конца 1920 г.