Возникновение большевизма

Начал свою работу II съезд Российской социал-демократической рабочей партии. Он проходил за границей — в Брюсселе, а потом в Лондоне, в июле — августе 1903 г. 26 социал-демократических организаций прислали на съезд 43 делегата. 14 человек присутствовали на съезде с правом совещательного голоса. Полнота представительства обеспечила участие в работе съезда делегатов от организаций, враждебных «Искре» («Бунд» и «Рабочее дело»). Не было полного единства и среди искровцев. Съезд проходил в острой борьбе с оппортунистами различных оттенков.

Страна стояла у порога своей первой революции. Как показывает повестка дня съезда, ему предстояло определить характер, основные движущие силы и перспективы этой революции, т. е. уяснить задачи, стоящие перед партией российского про-

летариата; наметить основные пути и средства осуществления этих задач, иными словами — разработать принципиальные вопросы тактики российской социал-демократии в предреволюционный период; наконец, конституировать партию революционного действия, члены которой были бы связаны друг с другом не только идейно, но и системой определенных взаимоотношений — речь шла о выработке наиболее целесообразной, отвечающей задачам момента и конкретным условиям России организационной структуры партии.

На первую группу вопросов ответ был дан в принятой съездом программе РСДРП. «Считая себя одним из отрядов всемирной армии пролетариата,— говорилось в программе,— российская социал-демократия преследует ту же конечную цель, к которой стремятся социал-демократы всех других стран»1,— проведение победоносной пролетарской революции, установление диктатуры пролетариата и построение социалистического общества; но на пути к общей конечной цели ближайшие задачи социал-демократов разных стран не одинаковы вследствие особенностей социально-экономического и политического развития этих стран.

В России на очереди стояла буржуазно-демократическая революция, которая должна была смести многочисленные остатки крепостничества, низвергнуть царское самодержавие и заменить его демократической республикой. Сформулированные в программе основные требования эксплуатируемых масс выделяли вместе с тем и общественные силы, совместное выступление которых обеспечило бы победу революции. В начале века свои возможности стать па революционный путь борьбы с самодержавием выявили пролетариат, крестьянство и народные массы угнетенных национальностей. Программа партии требовала:

в интересах охраны пролетариата от физического и нравственного вырождения, а также в интересах развития его способности к освободительной борьбе — ограничения рабочего дня восемью часами, полного запрещения сверхурочных работ, введения государственного страхования рабочих;

в целях устранения остатков крепостничества и в интересах свободного развития классовой борьбы в деревне — учреждения крестьянских комитетов для возвращения сельским обществам земель, отрезанных у крестьян при уничтожении крепостного права, возвращения денежных сумм, взятых у крестьян в форме выкупных и оброчных платежей, конфискации монастырского и церковного имущества, а также имений, принадлежавших лицам царской фамилии;

в интересах борьбы с национальным угнетением — равноправия национальностей, права на самоопределение за всеми нациями, входящими в состав государства, получения образования на родном языке, введения родного языка наравне с государственным во всех местных, областных и государственных учреждениях.

Указанные требования выражали коренные интересы народных масс на этапе буржуазно-демократической революции и составляли основу для объединения социально разнородных сил в единый революционно-демократический лагерь, борющийся против самодержавия.

Принятая съездом программа нацеливала пролетариат и крестьянство русских и национальных районов Российской империи на самостоятельное участие в буржуазно-демократической революции. Это подчеркивалось данным в программе определением характера государственной власти после победы буржуазно-демократической революции: самодержавие народа, т. е. сосредоточение всей верховной государственной власти в руках законодательного собрания, избранного на основе всеобщего равного и прямого избирательного права с тайной подачей голосов. Это подчеркивалось и в специальных резолюциях съезда, касающихся отношения РСДРП к буржуазным и мелкобуржуазным партиям и группировкам.

Социал-демократия «должна приветствовать пробуждение политического сознания русской буржуазии»,— говорилось в резолюции об отношении к либералам; но она обязана также разоблачать перед пролетариатом ограниченность и недостаточность буржуазного освободительного движения, его аптиреволю-ционный и противопролетарский характер. Съезд решительно осудил «всякие попытки объединения социал-демократов с „соцпалистами-революционерами11», поскольку свои буржуазные тенденции они преследуют под флагом социализма, и признал возможным лишь частные соглашения с эсерами «в отдельных случаях борьбы с царизмом»

Что касается вопроса практической подготовки масс к организованному революционному натиску на самодержавие, то, исходя из реально достигнутого к тому времени уровня революционного движения, съезд обратил особое внимание на организацию массовых политических демонстраций, вырастающих из стачечной борьбы рабочих и ей сопутствующих. Отметив их воспитательное значение, съезд подчеркнул, что, постепенно разрастаясь, «демонстрации должны привести и частью уже приводят к ряду вооруженных столкновений народа с правительственной властью, подготовляя тем самым народные массы к всероссийскому восстанию против существующего строя»1 2.

Подготовка народных масс к активному и самостоятельному участию в революции против самодержавия — такова задача, выдвинутая съездом перед российской социал-демократией.

В неразрывном единстве с ней решались и вопросы организационного строительства партии.

Характер и темп развития революционного движения на Западе и в России, с одной стороны, и особые политические условия, в которых действовала РСДРП,— с другой,— таковы два главных обстоятельства, определившие особенности организационной структуры партии российского пролетариата по сравнению с западноевропейскими социал-демократическими партиями. В России революция стучалась в дверь, а в странах Запада была весьма отдаленной перспективой. Западноевропейские социал-демократические партии ориентировались прежде всего па легальную, главным образом пропагандистскую деятельность, по своему характеру не требовавшую жестких организационных форм; партия рабочего класса России должна была стать организацией, возглавляющей штурм самодержавного строя, что требовало безусловного единства действий и сплоченности. Следствием этого явилась идея централизма, пронизывающая собой организационный устав, принятый II съездом РСДРП. Она проявилась прежде всего в решительном отклонении предложений Бунда о построении партии на началах федерации, что явилось бы существенным, как подчеркнул съезд, препятствием «для более полного организационного сближения сознательных пролетариев разных рас» 3. Принцип централизма выразился в жестких требованиях подчинения нижестоящих партийных инстанций высшим органам партии, в больших полномочиях ЦК. Таковы основные особенности организационной структуры РСДРП как партии революции. Другие особенности организационного строительства РСДРП обусловливались тем, что она действовала при самодержавном строе и полном отсутствии демократических свобод. Отсюда создание второй, кроме ЦК, руководящей инстанции партии — редакции центрального органа, обеспечивающей идейное руководство партией, с местонахождением за пределами царской России, и учреждение Совета партии для координации действий ЦК и ЦО; отсюда же ограничение принципа выборности и широкое применение права кооптации при формировании местных и центральных органов партии.

Все это, однако, не превращало партию в замкнутую, заговорщического типа организацию, оторванную от широких масс рабочего класса. Партия строилась с учетом сочетания строго конспиративных связей с менее конспиративными и даже открытыми. Указанный принцип позволил партии впоследствии, когда политическая обстановка стала иной, изменить соотношения тайных и открытых связей и организаций в пользу последних; в нем был уже заложен успех будущей тактики сочетания легальной и нелегальной работы; наконец, в условиях российской действительности именно это сочетание явилось выражением глубокого демократизма партии рабочего класса, ибо демократизм партии измеряется в конечном счете ее связями с массами, интересы которых она должна формулировать, выдвигать и отстаивать.

Значение II съезда РСДРП заключается, таким образом, в создании партии нового типа, партии революционного действия, первой ячейки будущего мирового коммунистического движения. Настойчивая, целенаправленная деятельность «Искры» и ее организации увенчалась победой, значение которой было огромным как для судеб нашей страны, так и для международного рабочего движения.

Однако съезд был не только ареной борьбы за победу искровского направления. Как известно, на нем выявились серьезные разногласия и среди самих искровцев. Они вскрылись в спорах по § 1 устава (содержавшему определение того, кто может быть членом партии), при обсуждении вопроса об объеме функций Центрального Комитета партии и особой остроты достигли во время выборов редакции «Искры» и Центрального Комитета. Именно по результатам голосования при выборах руководящих органов партии съезд раскололся на большинство во главе с В. И. Лениным и меньшинство — во главе с 10. О. Мартовым.

Раскол между искровцами на II съезде РСДРП был таким же закономерным результатом, как и полная победа искризма над экономизмом. Выше уже говорилось о серьезных разногласиях среди практиков, членов русской организации «Искры». Не была единой и редакция газеты. Разногласия внутри редакционной шестерки возникли уже в начале 1901 г. при обсуждении предложения Струве о создании в виде приложения к «Заре», но под его редакцией, «Современного обозрения» — органа «демократической оппозиции». Они вновь обнаружились при разработке проекта программы партии (конец 1901 — первая половина 1902 г.). Наконец, дело едва не кончилось распадом редакционной коллегии при обсуждении статьи Ленина «Аграрная программа русской социал-демократии» (апрель — август 1902 г.). Главное столкновение Ленина с остальными членами редакции произошло по вопросу о национализации земли как лозунге буржуазно-демократической крестьянской революции, как наиболее радикальном средстве расчистки российского землевладения от всех и всяческих крепостнических пут и перегородок. Против этого предложения восстал Плеханов, а вслед за ним Мартов, Аксельрод и Засулич. Для них лозунг национализации земли был допустим лишь как часть общих социалистических требований; во всех других случаях, в том числе и для этапа буржуазно-демократической революции, национализация земли «антиреволюционна» (Аксельрод), ибо она «означала бы новое, колоссальное увеличение» «полицейского государства» (Плеханов)

Следовательно, уже в 1902 г. Ленин отчетливо понимал, что победа буржуазно-демократической революции в России будет не победой крупной буржуазии, а ее поражением, что национализация земли будет способствовать не укреплению буржуазного государства, как думал Плеханов, а государства иного типа.

Таким образом, разногласия внутри редакции «Искры» были связаны с пониманием важнейшего вопроса — относительно типа развития революционного движения в России по пути к диктатуре пролетариата. Повторение «классических» буржуазных революций Запада при гегемонии буржуазии или народная революция нового типа с пролетариатом во главе, эти два диаметрально противоположных положения составляли водораздел между точкой зрения Ленина и точкой зрения остальных членов редакции «Искры», т. е. между будущими большевиками и меньшевиками.

Вот почему раскол на II съезде партии лишь начался с организационных вопросов; он неизбежно должен был перейти на трактовку других вопросов теории и тактики революционного марксизма. Так и получилось. Когда Плеханов кооптировал в состав редакции П. Б. Аксельрода, В. И. Засулич и А. Н. Потресова, в руках меньшинства оказалась «Искра». Старая «Искра», которую вел Ленин, способствовала самоопределению большевизма как идейного течения в русской социал-демократии. «Большевизм,— писал он,— провел за три года, 1900—1903, старую «Искру» и вышел на борьбу с меньшевизмом, как цельное направление» '. Новая «Искра» выражала систему меньшевистских воззрений. На Ленина посыпались обвинения в заговорщичестве, в бланкизме, в игнорировании «самодеятельности пролетариата» и его экономической борьбы. Рядясь в тогу защитников демократии, меньшевики на деле попирали решения съезда партии, тем самым показав себя противниками внутрипартийной демократии.

Однако главная особенность раскола состояла в том, что он шел сверху. В местных комитетах партии выявилась обратная тенденция. Одна за другой поступали резолюции с мест в поддержку решений II съезда партии, с осуждением дезорганизующих действий меньшевиков, с требованием созыва нового партийного съезда.

В начале августа 1904 г. в окрестностях Женевы состоялось совещание 22 большевиков; оно приняло написанное Лениным обращение «К партии» с призывом немедленно созвать третий партийный съезд.

В сентябре — октябре, когда обращение 22 большевиков стало широко распространяться по стране, с полной определенностью выявился политический смысл меньшевистского курса. Осень 1904 г. стала «весной земско-либерального движения». Князь П. Д. Овятополк-Мирский, после убийства Плеве (15 июля 1904 г.) назначенный министром внутренних дел, объявил «эпоху доверия» к обществу и фактически легализовал земское движение. Началась так называемая «земская» (или «банкетная») кампания. Разбуженные подъемом рабочего движения, получившие возможность благодаря этому подъему открыто собираться и разговаривать, либералы на своих собраниях-банкетах произносили речи о необходимости конституции, составляли и направляли «в верхи» соответствующие петиции. Вырвать у царизма минимум политических уступок и тем самым вывести страну из революционного положения — таков был политический смысл движения либералов, который они даже не старались сколько-нибудь завуалировать.

В такой обстановке меньшевистская редакция «Искры» в письме к партийным организациям изложила свою тактику по отношению к либерально-оппозиционному движению. Задачу социал-демократии меньшевики видели в том, чтобы придать земской оппозиции «побольше храбрости» и побудить ее присоединиться к тем требованиям, с которыми выступит руководимый социал-демократией пролетариат. В этих целях редакция новой «Искры» призывала к устройству демонстраций рабочих перед зданиями, где заседали земцы; рекомендовалось заранее предупреждать земцев о готовящейся демонстрации, а организаторам ее попытаться вступить в некоторое соглашение с представителями левого крыла оппозиционной буржуазии1.

В. И. Ленин назвал меньшевистский «план» бутафорски обставленным соглашением классов. В оживлении земского движения новоискровцы-меныпевики увидели путь достижения конституции; Ленин увидел в нем один из симптомов приближающейся революции. Новоискровцы стремились «придать храбрости» либералам ценой уменьшения храбрости пролетариата, призывая его к мирным демонстрациям перед земцами, поручая земцам свое представительство перед правительством; Ленин, наоборот, призывал до конца развить революционные возможности пролетариата, подчеркивая, что «центральным фокусом и руководящей нитью должно быть для нас воздействие именно не на земцев, а на правительство». Центральную идею своей критики меньшевистского «плана» Ленин формулировал в следующих словах: «И если мы способны оказать, на деле, а не на словах, „внушительное организованное воздействие на буржуазную оппозицию", то уж конечно не глупенькими „переговорами" о непроизведении панического страха, а только силой, силой массового отпора казакам и царской полиции, силой массового натиска, способного перейти в народное восстание» 1 2.

Два документа — две тактики. Партийцы могли выбирать.

В конце 1904 г. состоялись Южная, Кавказская и Северная областные конференции комитетов РСДРП. Они одобрили обращение 22 большевиков, выразили недоверие меньшевистским центральным учреждениям РСДРП и оформили большевистский организационный центр — Бюро комитетов большинства (БКБ) во главе с Лениным. Одновременно велась подготовка и к созданию большевистского партийного органа; им стала газета «Вперед», в редакцию которой вошли В. И. Ленин, В. В. Боровский, М С. Ольминский и А. В. Луначарский.

Так были созданы центры, выражавшие волю большинства партии, возобновившие традиции старой «Искры», строившие свою работу на прочной базе решений II съезда РСДРП. Рабочий класс России стоял перед первой революцией новой эпохи, имея свою самостоятельную марксистскую партию.