Национально-освободительное движение в 1905 году

Революция всколыхнула угнетенные массы многонациональной Российской империи. Национально освободительное движение развивалось в связи с рабочим и крестьянским, и в этом факте также проявился глубоко демократический, общенародный характер революции.

Особенностью российской революции было то, что национальный вопрос был подчинен главному — аграрному. Национально-освободительное движение теснейшим образом переплеталось с социальным — антикрепостническим. Национальной буржуазии в борьбе за гегемонию противостоял весь рабочий класс России. Главной движущей силой национально-освободительного движения явилась не буржуазия, а крестьянство, которое, борясь за разрешение аграрного вопроса, в то же время боролось и за национальное освобождение; борясь за свержение царизма, освобождало себя от царского национального гнета.

Национально-освободительные требования усиливали демократическое движение, участие народных масс определяло результативность национально-освободительной борьбы. Так, революционная борьба рабочего класса и крестьянства Польши и Прибалтийского края была решающим условием успеха «школьной забастовки», охватившей все западные губернии. В ходе этой забастовки явочным путем вводилось преподавание на родном языке. На Кавказе борьба против местных властей, различные формы протеста против русификаторской политики царизма были неотъемлемой частью рабочих и крестьянских выступлений. Под давлением народных масс царский наместник на Кавказе И. И. Воронцов-Дашков уже летом 1905 г. был вынужден легализовать фактически сложившееся положение, сместив ненавистных народу представителей царской администрации и разрешив преподавание в школах на родном языке. Правительство отменило указы о закрытии армянских школ и секуляризации имущества армянской церкви. Но эти второстепенные уступки приводили лишь к дальнейшему развитию революционного движения.

Рост национального самосознания шел особенно быстрыми темпами в период высшего подъема революции. Повсюду возникали массовые демократические организации просветительского типа, в которых участвовали писатели и другие представители национальной демократической интеллигенции. На Украине возникли «Просвиты» и другие культурно-просветительные организации. Повсюду росла сеть национальных школ, в больших масштабах увеличился выпуск литературы и газет на национальных языках. Редакции многих демократических газет стали своеобразными центрами политической консолидации мелкобуржуазной национальной интеллигенции. Под влиянием революции лучшие представители ее переходили на сторону народа.

М. Коцюбинский, Л. Украинка, И. Франко на Украине, Я. Колас в Белоруссии, Н. Нариманов в Азербайджане и другие выдающиеся писатели и общественные деятели самоотверженно служили своему народу, укрепляя интернационалистские традиции борьбы народных масс.

В отличие от национально-освободительной борьбы трудящихся национальная буржуазия с самого начала революции не пошла дальше оппозиции царскому правительству. Буржуазно-националистическое движение после январских событий приняло сугубо мирную, легальную форму — подачи петиций, организации национальных съездов — с ведома или разрешения царского правительства (развитие революции вынуждало царизм искать сближения с эксплуататорскими классами всех национальностей) .

Главным политическим требованием национальной буржуазии была автономия в пределах Российской империи. В первых рядах буржуазных автономистов выступала наиболее политически зрелая буржуазия Финляндии, Польши и Прибалтийского края. Лозунг автономии поддерживали украинские, белорусские и другие буржуазные националисты. Этот лозунг питал оппозиционность национальной буржуазии, но отнюдь не исключал ее контрреволюционной роли по отношению к борьбе народных масс.

Остальные требования национальной буржуазии сводились к ликвидации наиболее грубых проявлений национального гнета, столь типичных для российского самодержавия,— насильственной русификации, преследования и уничтожения национальной культуры, языка, традиций, особенно религиозных, отмены цензурных гонений, уравнения местной буржуазии в политических и экономических правах с буржуазией господствующей русской нации, гарантирования национальной буржуазии преимуществ в местном управлении и суде.

Эта расплывчатая платформа конкретизировалась и дополнялась в различных национальных районах по-разному, в зависимости от степени экономической и политической зрелости национальной буржуазии, а также от революционной активности трудящихся данной национальности.

Среди татарской буржуазии и зарождавшейся буржуазии пародов Средней Азии, действовавшей в контакте с мусульманским духовенством, оживилась и получила дальнейшее распространение идеология панисламизма и пантюркизма. На съезде мусульман (15 августа 1905 г.) во время Нижегородской ярмарки были заявлены требования правового уравнения мусульман с русскими, обеспечения преимущественных прав мусульманской буржуазии в местном управлении национальных районов, свободы мусульманской религии и т. п. Главенствовавшие на съезде татарская буржуазия и ее партия «Иттифак» стремились использовать стихийную тягу демократической интеллигенции и народа к объединению против гнета царизма в собственных узкоклассовых интересах. При одобрении участвовавших в работе съезда представителей татарской, башкирской, азербайджанской и казахской буржуазии, поддержанной колеблющимися мелкобуржуазными националистическими группировками типа «тангчаларов» (партия татарских эсеров), была выдвинута задача образования «Союза мусульман». Однако осуществить ее не удалось в силу политической слабости татарской буржуазии.

Национальной буржуазии удалось в обстановке подъема революционного движения увлечь за собой часть народа; однако в дальнейшем, в период высшего подъема революции, в ряде районов национальная буржуазия и ее партии все больше теряли свою массовую базу. Манифест 17 октября буржуазные националисты признали платформой, достаточной для мирного соглашения с царским правительством; главные свои усилия национальная буржуазия отныне направляла на борьбу с революцией. И чем активнее и наступательнее действовали в том или ином районе рабочий класс и крестьянство, тем с более контрреволюционных позиций выступала национальная буржуазия.

Наибольших успехов национально-освободительное движение достигло в Финляндии. Всероссийская октябрьская стачка, парализовав силы царизма, явилась решающим условием победы финской национальной революции. Вождем ее был финский рабочий класс, опиравшийся на созданную под руководством социал-демократов «красную гвардию». Под угрозой установления в Финляндии революционной власти Николай II пошел на союз с буржуазной партией конституционалистов. По манифесту 22 ноября Финляндия получила автономию — однопалатный сейм на основе всеобщего избирательного права. Рабочий класс противопоставил царскому манифесту свой «Красный манифест», требуя созыва Учредительного собрания и продолжения борьбы до полной ликвидации царской монархии. Но финская буржуазия сорвала дальнейшее развитие национальной революции, использовав свою «белую гвардию» для террора против рабочего класса и всех революционеров. Так же действовала и польская буржуазия. В то время кате в октябре — ноябре 1905 г. революционная борьба в Польше достигла наибольшего накала, лидер «национальной демократии» Р. Дмовский вступил в переговоры с Витте, обещая поддержку польской буржуазии в борьбе с революцией при условии «дарования» Польше автономии. И хотя автономии польская буржуазия так и не добилась, она оказала поддержку царизму, создав контрреволюционные отряды, срывая стачку горняков Домбровского бассейна, терроризуя польских железнодорожников е дни ноябрьской и декабрьской всероссийских забастовок.

Буржуазия других национальных районов по мере сил и возможностей также внесла свою лепту в наступление контрреволюции. Латышская буржуазия активно искала пути к соглашению с ненавистными народу прибалтийскими баронами. Националистическая буржуазия Азербайджана и Армении не гнушалась разжиганием межнациональной вражды.

Другой причиной (наряду с контрреволюционностью), способствовавшей расшатыванию влияния буржуазно-националистических партий в массах, было отсутствие или слабость их социальной программы.

Для национального рабочего класса решающую роль в этом плане имела борьба «своей» национальной буржуазии против революционного введения 8-часового рабочего дня. Еще более опасным «подводным камнем», о который разбивалась теория «единого потока», был аграрный вопрос. Буржуазные националисты либо восприняли кадетскую аграрную программу, либо вообще откладывали решение наболевших земельных нужд крестьянства до предполагаемого созыва национального верховного органа, а позднее — Государственной думы. Народные массы нельзя было удовлетворить подобными обещаниями. 21—22 ноября литовская буржуазия при участии клерикалов созвала «Великий вильнюсский сейм». В меморандуме, посланном накануне съезда Витте, наряду с ходатайством об автономии содержалось пожелание сохранить за русским царем титул «Великого князя литовского». В то же время съезд обошел молчанием вопрос о земле, вызвав возмущение крестьянских делегатов. На тех же позициях стоял созванный 27 ноября в Тарту (Эстония) под руководством прокадетской буржуазно-националистической партии эстонских «прогрессистов» «Всеэстонский съезд народных представителей». Как и литовская буржуазия, эстонские прогрессисты стремились к участию в работе съезда привлечь крестьянских делегатов (выборных от волостей) и буржуазную интеллигенцию, однако революционно-демократическая часть съезда (500 делегатов из 800, в том числе большинство крестьянских делегатов) отделилась от либеральной буржуазии и приняла решение о вооружении народа и создании распорядительных комитетов.

Разочарование народных масс в буржуазном национализме приводило к своеобразному сдвигу влево, к укреплению влияния революционных мелкобуржуазных националистических партий. В отличие от национальной буржуазии эти партии непосредственно участвовали в борьбе народных масс (например, украинская «Спилка» — в деятельности «Крестьянского союза» на Украине, бундовцы — в выступлениях еврейского пролетариата, армянские социал-демократы-гичакисты — в Закавказье и т. д.). Характерной особенностью этих партий в период революции была их растущая внутренняя дифференциация. Оппортунистическая часть их все более откровенно тяготела к национал-либерализму, зато революционная на практике проявляла свою солидарность с борющимся классом, сотрудничала с РСДРП. Многие деятели революционной части партии «Гнчак» вошли в ряды большевиков. Левые, составлявшие в 11Г1С основную часть, выступили против национал-шовшгастического руководства партии во главе с Пилсудским (окончательный раскол IIПС произошел в ноябре 1906 г.).

Характерным было и стремление ряда революционных национальных партий, особенно пролетарских, к объединению с РСДРП.

Большевики, проводя ленинскую тактику сплочения всех демократических сил в борьбе с самодержавием, активно участвовали в национально-освободительной борьбе пародов. Вместе с тем, заключая боевые соглашения с революционными национальными партиями, большевики беспощадно разоблачали любые, самые утонченные притязания этих партий на Национальную исключительность. Мелкобуржуазной абсолютизации национальных особенностей они противопоставляли интернациональный опыт борьбы рабочего класса и крестьянства, стремлению обособить партийные и профсоюзные организации по национальному признаку — образцы братского сотрудничества рабочих разных национальностей в таких организациях, националистическому лозунгу культурно-национальной автономии — ленинскую интернационалистическую программу полного государственного самоопределения при условии свержения самодержавия и установления революционно-демократической диктатуры пролетариата и крестьянства. В то же время Ленин предостерегал и от национального нигилизма, от недооценки значения борьбы за национальное освобождение. Подобные ошибки допускала в своей деятельности революционная партия польского пролетариата — СДКПиЛ, что серьезно ослабляло ее влияние среди трудящихся.

«В каждом буржуазном национализме угнетенной нации,— писал впоследствии Ленин,— есть общедемократическое содержание против угнетения, и это-то содержание мы безусловно поддерживаем, строго выделяя стремление к своей национальной исключительности... Это — единственно практичная и принципиальная и действительно помогающая демократии, свободе, пролетарскому союзу политика в национальном вопросе» '.

Большевики использовали оппозиционность национальной буржуазии и вступали в союз со всеми революционными демократическими элементами национально-освободительного движения; они боролись за освобождение демократического крестьянского и мелкобуржуазного городского национального движения от влияния национальной буржуазии. Особая острота социальных противоречий, созданная царским и империалистическим гнетом в колониях и среди угнетенных национальностей, явилась предпосылкой того, что в будущем эта борьба увенчалась успехом.

В ходе революции не удалось преодолеть до конца раздробленности, мелкобуржуазных ошибок и колебаний народных масс, боровшихся за свое национальное освобождение; темпе менее значение революционного опыта 1905—1907 гг. и в этом плане трудно переоценить. Три потока освободительного движения слились в борьбе с царизмом: рабочий, крестьянский и национальный. Революция создала прочную интернационалистскую традицию дружбы народов. Все национальные партии прошли своеобразную боевую проверку. Народные массы убеждались на опыте, что пролетариат и его партия — самые стойкие и последовательные борцы за национальное освобождение.