Революция 1905 года. Обращение либералов к народу

Революционные события летом 1905 г. вызвали тревогу среди буржуазии. Но страх перед революцией охватил буржуазию не в такой сильной степени, чтобы заставить ее без всяких условий заключить союз с самодержавием. Напротив, убедившись в растерянности и бессилии правительства, буржуазия после одесских событий начала даже «леветь».

В. И. Ленин писал: «Либеральная буржуазия „порозовела** после 9-го января; она начинает „краснеть** теперь, после одесских событий, ознаменовавших (в связи с событиями на Кавказе, в Польше и т. д.) крупный рост народного восстания против самодержавия за полгода революции» ’.

«Полевение» буржуазии выражалось в усилении заигрывания освобожденцев с демократией и в расширении оппозиционного фронта борьбы за счет торгово-промышленной буржуазии. 4—6 июля в Москве проходил съезд представителей совещательных по делам торговли и промышленности учреждений. Участники высказались за немедленное осуществление обещанного народного представительства, но по отношению к проекту Булыгина голоса разделились. Большинство пришло к заключению, что Дума «с совещательным голосом никого не удовлетворит и существующего возбуждения не успокоит»; меньшинство во главе с делегацией Московского биржевого общества нашло, что этот проект «при настоящем развитии народа — единственно возможный к осуществлению» 1 2.

Открывшийся 6 июля съезд земских и городских деятелей был вынужден признать неудачу обращения майского съезда к царю. Съезд принял обращение к народу; оно призывало работать вместе с земцами ради «достижения истинного народного представительства». В воззвании подчеркивалось: «Путь, нами указываемый,— путь мирный. Он должен привести страну к новому порядку без великих потрясений и без тысяч напрасных жертв» 3.

Своим обращением либералы стремились, во-первых, удержать массы в рамках мирной борьбы и, во-вторых, опираясь на народную поддержку, поднять свой авторитет в глазах правительства и тем самым усилить свои позиции в выпрашивании политических уступок.

Но либералы не отказались и от идеи соглашения с царизмом. Это видно по их отношению к булыгинскому проекту. В специальной резолюции говорилось, что проект Булыгина «не может внести успокоение в страну, предотвратить все опасности, ей угрожающие, и вывести ее из настоящего состояния анархии на путь правильного и мирного развития на основах твердого государственного порядка». Когда же перешли к обсуждению вопроса, идти или не идти в Думу, большинство нашло преждевременным решение этого вопроса. Выжидательная позиция либералов в отношении булыгинской Думы облегчала им лавирование между самодержавием и революционным народом: она затрудняла разоблачение перед массами предательской тактики либералов и в то же время оставляла лазейку для сговора с царизмом.

После съезда некоторые земства устраивали совещания с приглашенными крестьянами, пытаясь направить аграрное движение в мирное, «приговорное» русло. Но среди крестьян царила атмосфера недоверия и даже вражды к земству. В одной из корреспонденций, напечатанной в большевистском «Пролетарии», отмечалось, что «земство во многих местах считается чуть ли не большим врагом, чем самодержавие» '.

Действуя непосредственно от имени земства, либералы не могли рассчитывать на успех у населения; поэтому они стали прибегать к услугам «переводчиков», используя в качестве проводника либерального влияния на крестьянские массы «третий элемент». С помощью земских служащих и сельской интеллигенции либералы пытались организовать крестьянские союзы, рассчитывая таким путем удержать крестьян от погромов помещичьих имений.

Либералы и профессионально-политические союзы

Воздействие на широкие массы либералы осуществляли также через союзы интеллигенции, в возникновении которых видную роль сыграли освобожденцы. Еще в конце 1904 г. «Союз освобождения» решил начать агитацию за образование легальных союзов адвокатов, учителей и других лиц интеллигентных профессий и соединение их в «Союз союзов». Практически организация этих союзов началась после издания указа 18 февраля, когда население получило легальные возможности для заявления своих политических требований. В марте — апреле 1905 г. образовались профессионально-политические союзы — академический (профессоров), писателей (журналистов), инженеров, учителей, адвокатов, врачей, агрономов, статистиков, конторщиков, железнодорожных служащих и др.

8—9 мая 1905 г. в Москве состоялся учредительный съезд «Союза союзов», в котором участвовали делегаты 14 профессионально-политических союзов. Председателем съезда был избран освобожденец П. Н. Милюков. Чтобы прикрыть буржуазный характер новой организации, либералы всячески подчеркивали «нейтральность» союзов, их «внеклассовость» и «беспартийность». При обсуждении политической платформы съезд признал, что «Союз союзов» имеет целью мобилизацию общественности для борьбы с существующим режимом и что более подробное изложение платформы его излишне. Почти половина делегатов заявила особое мнение, настаивая на принятии более развернутой формулы целей борьбы. «Иначе,— предупреждали они,— может оказаться, что «Союз союзов» или будет идти мимо жизни, или станет на сторону той части господствующих классов, которая решила идти на политические и социальные уступки народной массе, а не прямо на сторону трудящихся масс» *.

Представитель Московского комитета РСДРП С. И. Мицкевич огласил декларацию о том, что политическая платформа, принятая съездом, придает «Союзу союзов» неопределенную политическую окраску, приближающую его к умеренному либерализму. Призвав демократическую интеллигенцию порвать с буржуазными либералами и присоединиться к революционному народу, большевики покинули съезд.

По мере роста массового революционного движения происходило левение мелкобуржуазной интеллигенции; она выходила из повиновения либеральному руководству «Союза союзов». III съезд «Союза союзов» (1—3 июля 1905 г.) подавляющим большинством голосов признал проект Булыгина «дерзким вызовом со стороны правительства всем народам России» и счел недопустимым для членов «Союза союзов» ни проведение кого-либо в проектируемую Думу, ни личное в ней участие* 2. Ленин видел в этом решении «первый шаг мелкобуржуазной интеллигенции к сближению с революционным народом».