Революция 1905 года. Начало массового крестьянского движения

Стачки и демонстрации оказали революционное воздействие на задавленную полукрепостническим гнетом российскую деревню. Уже в феврале — марте классовые бои в деревне выливались в крестьянскую революцию. Об этом свидетельствовали и масштабы движения, охватившего 1/6 часть уездов страны, и его ведущие формы — крестьянские восстания с разгромами помещичьих имений. Сложились три крупных очага революционного движения в сельских районах — Черноземный центр, Польша с прибалтийскими губерниями и Грузия.

Массовость движения определялась выступлением крестьянства старых русских черноземных губерний Центра — исконной цитадели крепостничества. Крестьянские восстания вспыхнули в начале февраля в селах Гламаздино, Сальное и Доброе Поле Дмитриевского уезда (Курской губ.), откуда в несколько дней распространились на соседние Севский, Дмитровский и Трубчевский уезды (Орловской губ.), Глуховский уезд (Черниговской губ.), захватив также Бюрюченский уезд (Воронежской губ.). В одном только Дмитриевском уезде в движении участвовало более 10 тыс. человек. Помещиками были сделаны заявки об убытках от разгромов имений на сумму 1237 тыс. руб. только по пяти уездам. В числе разгромленных были латифундии Мейендорфа, княгини Юсуповой, Хинельский винокуренный и Михайловский сахарный заводы Н. И. Терещенко, Дол-беикинская экономия великого князя Сергея Александровича и др. Восстание крестьян было стихийным; вековая ненависть к помещикам вылилась в акты прямого уничтожения помещичьего инвентаря, скота, сожжения помещичьих усадеб.

В восстаниях, как и прежде, проявились политическая темнота крестьян, их царистские иллюзии. Вожаки восставших в Дмитриевском уезде Кузьма Токарев, Илларион Бородкин призывали к разгромам помещиков царевым именем, в уезде появились «царские» «золотые грамоты». Новым было появление зачатков организованности и сознательности в самом движении: возникали первые вооруженные крестьянские отряды, которые, переходя с места на место, поднимали народ на разгромы помещичьих имений. Распространялись революционные прокламации. В ряде мест сказалось влияние эсеровской пропаганды.

Впечатление, произведенное на правительство первыми известиями о крестьянской борьбе, было весьма определенным. Министр земледелия и государственных имуществ А. С. Ермолов докладывал Николаю II: «Лозунгом восставших... служила идея о принадлежности всей земли крестьянам» '.

Другой крупный революционный очаг возник в районах сравнительно высокого развития аграрного капитализма — в Польше и Латвии. Здесь наряду с крестьянством самое активное участие в классовых боях приняли сельскохозяйственные рабочие. Переплетение социального и национального угнетения, растущее влияние революционных партий, особенно СДКПиЛ и Латышской социал-демократической партии, способствовали упорству и наступателышсти массовых стачек батраков и поденщиков.

Бастовавшие требовали установления нормированного рабочего дня, повышения заработной платы, ликвидации кабальных форм эксплуатации. Массовые и организованные сельскохозяйственные стачки приобретали политический характер, сопровождаясь митингами и демонстрациями, в которых принимало участие все сельское население.

На юге страны, в Грузии, особенно в Гурии, крестьянская борьба поднялась на уровень организованного политического движения. С начала революции укрепились связи крестьян Гурни с городскими рабочими, усилилось влияние в деревне социал-демократических организаций, которые фактически возглавили руководство крестьянской борьбой. Основной ударной силой восставших были крестьянские вооруженные «красные сотни». Повсеместно захватывались помещичьи земли.

Отчетливо проявившейся особенностью движения в Грузии, как и в других национальных районах, была его направленность не только против местных помещиков, но и против царских властей. Только за 10 дней марта в Кутаисской губернии было сожжено 16 сельских канцелярий со всеми делами; местная администрация была смещена, фактическую власть захватили революционные народные управления. Многотысячные митинги и демонстрации, проходившие под руководством социал-демократии, способствовали быстрому росту политической сознательности народных масс. Имя российского царя запрещалось произносить даже во время церковной службы, царские портреты уничтожались. Крестьянские требования сложились под влиянием революционной социал-демократии, выдвигавшей лозунги установления республики и безвозмездной передачи крестьянству всей земли.

Правительство перешло к подлинной войне с революционным крестьянством, применяя регулярные войска. Чрезвычайное положение в Польше и Прибалтике, посылка 8-тысячного карательного корпуса генерала Алиханова-Аварского в Гурию, «бешеные драгонады» против крестьян Черноземного центра — таков был арсенал контрреволюции. Но в условиях нарастания революции репрессиями удавалось добиться лишь временной приостановки движения. При первой возможности оно вспыхивало вновь с удвоенной силой.

Как и рабочее движение, крестьянская борьба нарастала волнообразно. Но уже в начале революции крестьянство в значительной мере преодолело традиционную сезонность выступлений, подъемы и спады крестьянского движения определялись общей революционной обстановкой в стране. Крестьянское движение поднималось вслед за рабочим, под непосредственным его воздействием. Это свидетельствовало о глубоко народном характере начавшейся революции, о постепенном формировании в ходе ее «союза сил» пролетариата и крестьянства при гегемонии пролетариата.