Новая волна восстаний 1905 года

Царское правительство действовало осмотрительно; ему приходилось считаться с массовым движением, уровень которого был еще достаточно высок. В день объявления о роспуске Думы, независимо от этого события, в крепости Брест-Литовск среди солдат крепостной и осадной артиллерии «возникли беспорядки, сопровождавшиеся стрельбой». Сообщение крепости с городом было прервано, здание офицерского собрания подожжено. Только в ночь на 10 июля восстание удалось подавить.

Во второй половине июля прокатилась волна восстаний в разных концах страны. На рассвете 17 июля выступили солдаты 83-го Самурского пехотного полка в Дешлагаре (Дагестанской обл.). Руководимые унтер-офицером Самойленко, а также рядовыми Яковенко и Петровым (они уже судились за «беспорядки» в полку в ноябре 1905 г.) *, Голубятниковым и другими, солдаты окружили гауптвахту и силой освободили арестованных товарищей. Караулы заняли почтово-телеграфную контору и пути, ведущие к ближайшим станциям железных дорог. Затем несколько сот восставших с оркестром, игравшим «Марсельезу», прошли по улицам Дешлагара к дому командира полка. Здесь к ним вышли собравшиеся офицеры, полковой священник и командир полка полковник Лемкуль. Солдаты заявили, что пришли арестовать командира и некоторых офицеров, и потребовали немедленной сдачи оружия. На вопрос командира о причинах восстания солдаты наперебой заявляли: Государственная дума разогнана; с Родины пишут, что войска по приказу офицеров убивают и истязают родных; офицеры — изменники народа служат угнетающему его режиму; говорили, что добиваются себе и Родине свободы. В ответ на уговоры священника Паль-мова и его напоминание «о долге службы и присяге» солдаты кричали: «Уходи отсюда, кровопийца, ты одинаково приводишь к присяге и кропишь святой водой солдат, отправляемых для расстреливания бастующих рабочих — наших братьев, как это было с нашим 4-м батальоном, ушедшим в город Грозный». Полковник Лемкуль, крикнувший: «Господа офицеры, оружие не сдавайте!», был тотчас же убит; та же участь постигла еще трех офицеров и священника, остальным офицерам удалось скрыться.

Солдаты выбрали из своей среды начальников, Самойленко принял командование гарнизоном. Жителям было объявлено, что их имущество и безопасность охраняются патрулями; винные лавки было приказано закрыть. Два дня продолжалось восстание в Дешлагаре, но ясных планов у восставших не было. Прибывшие воинские части «усмирили взбунтовавшихся»

16 июля Ленин получил сообщение, что брожение в гарнизоне крепости Свеаборга может вылиться в восстание; оно было еще недостаточно подготовлено. Большевики считали восстание несвоевременным. Оно было уместно лишь в случае максимального подъема рабочего и крестьянского движения и готовности всенародного восстания. Петербургский комитет РСДРП по предложению Ленина решил направить в Овеаборг делегацию, поручив ей добиться отсрочки выступления, а в случае невозможности — принять активное участие в руководстве восстанием 1 2. Но прежде чем делегация смогла прибыть к месту назначения, восстание вспыхнуло стихийно; в известной мере оно было спровоцировано эсерами. Восстание сразу же возглавили большевики — подпоручики А. П. Емельянов и Е. Л. Коханский, которые были членами созданного в конце июня военно-боевого центра Финляндской военной организации. Для руководителей Финляндской организации РСДРП М. А. Трилиссера и 3. Я. Литвина-Седого восстание явилось неожиданностью, так как информационная комиссия революционных организаций и представители гарнизона незадолго до того достигли соглашения не выступать раньше определенной ситуации в России. «К сожалению,— писали впоследствии повстанцы,— не дождавшись всего народа, мы вынуждены были начать, хоть у нас и было распоряжение организации (Финляндской военной) обождать, но терпение лопнуло, и дело началось»

Поздно вечером 17 июля с оружием в руках выступили артиллеристы. С утра 18 на Михайловском форте был поднят красный флаг с надписью: «Учредительное собрание», «Земля и воля». На полуострове Скатуден матросы вооружились и выстрелами сигнализировали о присоединении к восстанию. Восстание быстро охватило почти все острова. Со стороны Лагерного острова начался обстрел островов, занятых восставшими; завязалась артиллерийская дуэль. В Гельсингфорсе узнали о восстании, и Центральная группа военной организации РСДРП в Финляндии в тот же день обратилась с воззванием к солдатам, призывая их примкнуть к восставшим.

На помощь повстанцам прибыл отряд финской Красной гвардии. В столице Финляндии началась забастовка. Чтобы воспрепятствовать прибытию правительственных войск к Гельсингфорсу, красногвардейцы и рабочие взорвали мосты, разрушили железнодорожные пути, телеграфную связь и прервали железнодорожное сообщение с Выборгом.

Кронштадтцы, несмотря на неподготовленность, решили поддержать Свеаборг. В ночь на 20 июля в Кронштадте началось восстание; поднялись матросы, минеры, саперы, вместе с ними действовали рабочие дружины. Енисейский полк, на который возлагались главные надежды, не только не присоединился к восстанию, но участвовал в его подавлении; это обескуражило восставших и внесло дезорганизацию в их ряды. Дезорганизации содействовали своими авантюристическими действиями и эсеры. Тщетны были героические усилия большевиков Д. 3. Ма-нуильокого, И. Ф. Дубровинокого, Ф. В. Гусарова, А. П. Мало-вемова организовать восставших.

На кораблях флота брожение не переросло в восстание, которого так ждали свеаборжцы и кронштадтцы. Правда, команда крейсера «Александр II» отказалась действовать против восставших. На одном только крейсере «Память Азова», который находился недалеко от Ревеля, в ночь на 20 июля вспыхнуло восстание. Крупную роль в нем сыграл большевик А. И. Коптюх («Оскар»). В перестрелке несколько офицеров было убито, большинство арестовано. Управление кораблем перешло к судовому комитету во главе с матросом-большевиком Нефедом Ло-бадиным. Однако, спустя несколько часов, реакционно настроенные кондуктора сагитировали часть команды и внезапно напали на революционеров; в схватке погиб Лобадин, многие матросы были арестованы, другие пытались бежать на шлюпках, но их перехватили у реведыжого побережья правительственные войска.

Восстания на Балтике повсеместно были жестоко подавлены, но они имели исключительно важное значение. Вспыхнув рядом со столицей империи, восстания произвели сильное впечатление и явились показателем настроения в армии: она продолжала революционизироваться. Идея народного восстания приобретала все большее число сторонников.

После роспуска Думы ЦК РСДРП, в котором преобладали меньшевики, все время колебался и находился в состоянии растерянности. Предложения большевиков отвергались. ЦК проводил оппортунистическую тактику и давал нежизненные, урезанные в угоду либеральной буржуазии лозунги. Меньшевики высказывались за немедленную стачку-демонстрацию и за частичные выступления, связывая их с защитой Думы; болышевики были против лозунгов воскрешения кадетской Думы, считали нелепостью демонстрации и стояли за продолжение подготовки к восстанию и более позднее его проведение, когда созреют для этого благоприятные условия. Когда вспыхнули восстания на Балтике, ЦК РСДРП счел, что они являются одним из частичных массовых проявлений протеста против разгона Думы.

19 июля ЦК РСДРП обратился к пролетариату с призывом к демонстративной забастовке. Петербургский комитет в свою очередь также объявил забастовку, но преследовал при этом другую цель: расширение и углубление восстания. Однако, прежде чем удалось организовать забастовку, восстания солдат и матросов были подавлены. Выступления рабочих оказались неудачными. Только в Петербурге и Москве в забастовках участвовало примерно по 80 тыс. рабочих, проявивших солидарность с восставшими; в других крупных промышленных центрах выступления не состоялись. Неудача июльского выступления объяснялась неблагоприятным моментом, выбранным для борьбы. Авангардные слои пролетариата не успели еще набраться сил. Крестьянское движение в июле началр спадать и, за исключением одной Ставропольской губернии, так и не вылилось в открытое восстание.

Летом усилилось не прекращавшееся со времени декабрьского восстания партизанское движение. Оно было одной из форм революционной борьбы, которая неизбежна в такое время, когда наступают более или менее крупные промежутки между «большими сражениями» в гражданской войне '. Партизанское движение было и способом обороны от наступавшей реакции, и способом нападения с целью ослабления вражеских сил; оно было связано с настроением масс, готовившихся к новому вооруженному восстанию. Участие боевых дружин в военных действиях способствовало приобретению необходимого опыта и боевой готовности. Партизанское движение не имело ничего общего со старым терроризмом оторванных от масс заговорщиков — интеллигентов-одиночек. Партизанскую армию составляли отряды рабочих, безработных, крестьян. Наибольшего развития партизанская война достигла на Урале и в национальных районах: в Закавказье, Польше и особенно в Латвии.

Действия карательных экспедиций, террор реакции заставили партийных активистов, милиционеров, боевиков, видных участников массовых организаций рабочих и крестьян Латвии скрыться в леса. Отсюда «лесные братья», руководимые сельскими социал-демократическими организациями, совершали нападения на царских палачей, шпионов, предателей. «Лесные братья» были неуловимы, они пользовались поддержкой сельского населения и прежде всего сельскохозяйственных рабочих. Б различных районах края организациями «лесных братьев» руководили: Ю. П. Гавенис, В. Бербан, К. Боч, Д. Бейка, П. Знотынь. По поручению ЦК Социал-демократии Латышского края деятельность «лесных братьев» по Есей Латвии с августа 1906 г. объединял Ю. Кажмер. Мужественно боролись и геройски умирали латышские революционеры. Накануне казни руководитель боевой дружины социал-демократ Артур Пегаз успел написать родителям: «Мой идеал меня не обманул. Это путь, ведущий к лучшему, счастливейшему будущему, и за него можно отдать все, что дорого и свято... И я отдал все и жалею, что... мало успел сделать для этого священного дела» '. Смерть свою он встретил пением «Интернационала».

В разных концах России партизаны нападали на военные склады и захватывали оружие и боеприпасы. Они совершали покушения на высших представителей царской власти, убили усмирителей: московского вооруженного восстания — командира Семеновского гвардейского полка генерал-майора Мина, севастопольского восстания — командующего Черноморским флотом адмирала Чухнина и ряд других палачей народной свободы, вожаков черносотенцев, полицейских агентов, провокаторов. Партизаны конфисковывали правительственные денежные средства для нужд революции.

Встревоженное июльскими восстаниями и размахом партизанской войны, царское правительство мобилизовывало все реакционные силы, все средства для нового натиска на революцию. В июле министр внутренних дел П. А. Столыпин, ратовавший за «сильную и твердую власть», был назначен на пост председателя Совета министров. По инициативе Николая II, потребовавшего от Главного военно-судного управления приведения в исполнение приговоров о смертной казни не позднее, чем через 48 часов, Совет министров издал 19 августа Положение о военно-полевых судах. После подавления военных восстаний на Балтике реакция осмелела; по новому закону к военно-полевому суду могли привлекаться и лица «гражданского ведомства». По неполным данным периодической печати, за восемь месяцев действия закона о военно-полевых судах было приговорено только к смертной казни 1102 человека.