Особенности монополистического капитализма в России в начале 20 века

Империализм является высшей стадией капитализма, «надстройкой» над старым капитализмом. Ряд его специфических черт определяется поэтому особенностями капиталистической эволюции той или другой страны.

Как было сказано, российский капитализм не принял типичных для капитализма «свободной» конкуренции форм, которые были присущи «классическому» капитализму стран Западной Европы; он характеризовался активным государственным вмешательством в экономическую жизнь и массовым притоком иностранных капиталов. Эти особенности капиталистической эволюции обусловили и специфические черты монополистического капитализма в России.

Государственный капитализм и государственно-монополистические тенденции

Государственно-монополистические тенденции проявились в России раньше, чем в других капиталистически развитых странах,—/одновременно с переходом в империалистическую стадию развития. Это объясняется отнюдь не силой монополистических объединений. Раннее проявление государственно-монополистических тенденций связано с наличием в России государственного капитализма — крупного казенного, главным образом железнодорожного хозяйства и широкого правительственного вмешательства в экономическую жизнь страны.

Еще в 80-х годах правительство активно способствовало организации первых синдикатов в тяжелой промышленности и «справедливо» распределяло между предприятиями уменьшавшиеся железнодорожные заказы. Та же политика, но в гораздо более широких масштабах проводилась и в период кризиса 1900—1903 гг. Созданный в то время государственно-капиталистический Комитет по распределению железнодорожных заказов правительство рассматривало как временный орган поддержки металлургии и транспортного машиностроения. Однако металлургия испытывала трудности до конца 1909 г., а транспортное машиностроение вследствие проводимой самим же правительством политики сокращения железнодорожного строительства и «экономии» на государственном железнодорожном хозяйстве — вплоть до начала мировой войны. Правительство было вынуждено несколько раз продлевать сроки действия комитета, и он просуществовал с 1902 по 1914 г. включительно. В это время и складывались определенные взаимоотношения комитета с монополиями транспортного машиностроения. Во взаимодействии в равной степени были заинтересованы как государственные железные дороги, так и монополии. На почве регулирования производства возникли объединение научно-технических сил Министерства путей сообщения и заводов транспортного машиностроения, совместная разработка новых проектов паровозов и вагонов, закрепление производства отдельных типов паровозов за определенными заводами и т. п. Правительственный государственно-капиталистический орган постепенно превращался в государственно-монополистический.

Если в только что рассмотренном случае государственно-монополистическое регулирование имело своей целью поддержку промышленности, работавшей с недостаточной нагрузкой из-за правительственной политики, то процессы сращивания государственного аппарата и военно-промышленных монополии складывались на иной основе. Приступая к выполнению программ судостроения и перевооружения армии, правительство становилось заинтересованным в быстром и значительном развитии частной военной промышленности. Перспектива расширения военных заказов вызвала ажиотаж и способствовала в годы подъема созданию новых и развитию прежних военно-промышленных монополий. Они вступили в борьбу за влияние на те звенья государственного аппарата, в которых сосредоточивалась выдача заказов на вооружение. В ходе этой борьбы, как, в частности, показали ревизии сенаторов Гарина и Нейдгардта, обследовавших в 1908—1911 гг. порядок выдачи учреждениями военного ведомства подрядов частным фирмам, монополии в широких масштабах практиковали подкуп должностных лиц, организацию тайных соглашений в целях устранения конкуренции во время торгов, скупку патентов и т. п. Накануне войны военно-промышленная группа Русско-Азиатского банка добилась значительного влияния на Главное артиллерийское управление и сосредоточила в своих руках выполнение артиллерийских заказов. Группы Петербургского международного и Учетно-ссудного банков добились того же в аппарате Морского министерства, сконцентрировав у себя преобладающую часть заказов по военному судостроению. Несколько иными путями, чем в транспортном машиностроении, здесь также складывалось объединение научно-технических сил монополий и ведомств.

Совсем иной смысл имела сахарная нормировка — государственно-капиталистическое регулирование сахарной промышленности, возникшее в 90-х годах XIX в. Она преследовала цель, с одной стороны, поддержать полупомещичью сахарную промышленность, с другой — повысить доходы бюджета от акцизного обложения сахара.

Однако, несмотря на разные причины возникновения государственно-капиталистических органов регулирования промышленности, общность их эволюции в условиях быстрой монополизации промышленности начала XX в. заключалась в перерастании в государственно-монополистические институты с той или иной степенью объединения учетно-распределительных и научно-технических отделов правительственных органов с соответствующим аппаратом монополий.

Государственно-монополистические тенденции выражались также в прямом сращивании банковских монополий с Кредитной канцелярией и Государственным банком. Их бывшие крупные чиновники становились заправилами банков-монополистов, а кредитование последних Государственным банком и Кредитной канцелярией достигли к середине 1914 г. невиданной в мире величины — около 1 млрд. руб. По существу это означало дальнейшее замораживание в операциях банковских монополий бюджетных и инвалютных резервов государства.

Но все же политика правительства в отношении капиталистических монополий, хотя и шла навстречу их домогательствам, отнюдь не выражала непосредственных интересов последних. В экономической и политической обстановке 1909— 1913 гг. отношения правительства и монополий становились сложными и противоречивыми.

Взвинчивание цен монополиями тяжелой промышленности задевало интересы менее монополизированных и немонополизи-рованньтх отраслей и наносило ущерб государственному железнодорожному хозяйству. Хотя правительство в целом продолжало политику поддержки монополий, тем не менее оно считало, что в отличие от времени кризисов и депрессий в годы экономического подъема монополии используют свое положение «во вред потребителям и казне». Поэтому было признано необходимым бороться с «крайностями» политики монополий, особенно в связи с разразившимся в 1911 —1914 гг. топливным и чугунным кризисом. В эти годы не только помещики, но частично и буржуазия обвиняли «Продамету», «Продуголь» и нефтяных королей в сознательном сдерживании выпуска продукции ради взвинчивания цен. Министр путей сообщения С. В. Рухлов выступил с реакционно-утопической идеей ограничения деятельности монополий и искоренения покровительства им в государственном аппарате. Было начато следствие по делу «Продугля». Оно закончилось безрезультатно: правительство стало на сторону монополий, считая, что «чрезмерное и неосмотрительное» расширение производства, как «показал опыт 90-х годов», может привести к тяжелому кризису и длительной депрессии. Не удалось Рухлову до начала войны добиться и прекращения действий Комитета по распределению железнодорожных заказов. Лишь в октябре 1914 г. Совет министров принял решение о ликвидации Комитета по распределению железнодорожных заказов. В условиях начавшейся войны неподготовленность к ней железнодорожного транспорта была усилена развалом всей организации железнодорожных заказов.

Таким образом, государственно-монополистические тенденции в России носили своеобразный характер. Если на Западе эти тенденции развились на базе высокого уровня монополистического капитализма, то в России они возникли на начальной стадии монополизации народного хозяйства в результате взаимодействия государственно-капиталистического (казенного) хозяйства и правительственных регулирующих органов с нарождающимися частнокапиталистическими монополиями. Однако в отличие от Запада государственно-капиталистические предприятия не становились составной и прочной частью формирующегося государственно-монополистического капитализма:. Напротив, государственное хозяйство и правительственные регулирующие органы, взаимодействуя и переплетаясь с капиталистическими монополиями, сохраняли свою, отличную от них, социально-классовую природу. Наряду с полукрепостническими латифундиями российский государственный капитализм был материальной и социальной опорой самодержавия, служил и в отношениях с монополиями укреплению «громадной независимости и самостоятельности царской власти и „бюрократии"» *. Получая большие выгоды о г казенных заказов, монополии не стали еще решающей силой во взаимоотношениях с правительством, хотя роль и влияние их на отдельные звенья государственного аппарата возрастали.

В социально-политическом смысле российский государственный капитализм отражал стремление самодержавия приспособиться к капиталистическому развитию и использовать его в своих интересах. В то же время государственный капитализм способствовал приспособлению крупной и монополистической буржуазии к политическому господству помещиков и сохранению крепостнических пережитков в экономике страны. Выражая союз царизма и помещиков с крупной, а затем монополистической буржуазией, государственно-монополистический капитализм вбирал в себя и противоречия этого союза, значительно возросшие в период империализма.