Экономический подъем в России 1909—1913 гг.

В начале XX в. Россия была неразрывной частью мирового капиталистического хозяйства. Важнейшие этапы в развитии экономики капиталистической России отражали с некоторыми изменениями пульсирующее движение мирового экономического цикла. Так было в конце 1890-х годов и в первые годы XX в.: вместе с другими капиталистически развитыми странами Россия после экономического подъема вступила в полосу кризиса. Так было и в годы, непосредственно предшествующие началу первой мировой войны: для всего мирового капиталистического хозяйства, в том числе и для российского, они явились временем значительного промышленного подъема. Однако в промежутке между кризисом начала XX в. и подъемом 1909— 1913 гг. в развитии крупной капиталистической промышленности России наблюдалось существенное отклонение от движения мирового экономического цикла. 1904—1907 гг. для капиталистически развитых стран Запада были временем промышленного подъема, который в конце 1907 г. сменился новым экономическим кризисом. Но если действие последнего в России проявилось достаточно ощутимо, то мировой экономический подъем 1904—1907 гг. затронул ее слабо и односторонне.

Общее состояние российской промышленности в 1904— 1908 гг. было определено буржуазными экономистами того времени как застой, как депрессия, которая, по их представлениям, явилась следствием и продолжением глубокого экономического кризиса 1900—1903 гг. В действительности дело обстояло значительно сложнее. С одной стороны, пропуск восходящей стадии экономического цикла объясняется не особенностями кризиса XX в., а воздействием двух крупнейших политических событий — русско-японской войны и революции 1905— 1907 гг. Огромные затраты на ведение войны резко ухудшили состояние бюджета. На грань краха были поставлены финансы самодержавия, они уцелели лишь с помощью западноевропейского капитала. Железнодорожное строительство в 1904— 1907 гг. было почти прекращено. Русские и иностранные капиталисты не решались во время революции делать крупные вложения в новое промышленное и городское строительство. Русские капиталы переводились их владельцами за границу. Иностранные банки отзывали из России краткосрочные кредиты. Массовые локауты, к которым прибегали предприниматели, принесли гораздо больший экономический ущерб, чем стачечная борьба рабочих, а последствия карательных экспедиций царизма просто несравнимы с тем «уроном», который принесли крестьянские выступления против помещичьего латифундиаль-ного землевладения — тормоза экономического прогресса. Депрессию испытывали те отрасли тяжелой промышленности (металлургия, производство стройматериалов, транспортное машиностроение), продукция которых в основной массе потребляется во время подъема в новом капитальном строительстве. Другие ее отрасли (например, угольная, металлообрабатывающая) росли в темпах, не уступавших легкой промышленности. Отрасли промышленности, производящие средства потребления (группа Б), увеличили выпуск продукции значительно больше, чем производящие средства производства.

В итоге за 1900—1908 гг. промышленность продолжала развиваться, но своеобразно и противоречиво. Общее число рабочих за это время возросло на 432 тыс. человек, или на 21%, а выпуск продукции —на 37%. В черной металлургии, где депрессивное состояние было выражено в наибольшей мере и даже был ликвидирован ряд заводов, в том числе 8 на юге России, к 1908 г. повысились по сравнению с началом века все качественные показатели производства: энерговооруженность труда (количество лошадиных сил на одного рабочего), выплавка чугуна на одну доменную печь и на один завод, выплавка стали по отношению к выплавке чугуна. Прогресс в металлургии выражался и в опережении технически оснащенным югом всех остальных металлургических районов страны. Энерговооруженность труда на юге в 3,3 раза превышала среднюю по стране. На пяти самых крупных заводах юга могло производиться 40% общероссийской выплавки чугуна. Были признаки известного прогресса и на Урале. Все это свидетельствовало о некотором укреплении производственно-технической базы промышленности. К 1908 г. упрочилось и положение коммерческих банков; вновь создавалась возможность нормального развития учетно-ссудных операций. Особенно стремительным был рост крупных петербургских банков. За 1900—1907 гг. удельный вес их капиталов среди капиталов акционерных банков поднялся с 38 до 57%. Петербургские банки становились характерными для периода империализма банковскими монополиями.