Боснийский кризис. "Дипломатическая Цусима"

Решение «вести дело в затяжку» было принято в условиях, когда казалось, что сплочение балканских государств и Турции против Австро-Венгрии — перспектива ближайшего будущего. Как уже говорилось, аннексия Боснии и Герцеговины вызвала на Балканах еще более бурную реакцию, чем в России. Сербия и Черногория заявили протест. В Турции начался бойкот австрийских товаров, что принесло Австро-Венгрии крупные убытки. В самой Боснии и Герцеговине росли волнения. Русское правительство не пожалело усилий, чтобы добиться сербо-болгаро-турецкого сближения; оно помирило Болгарию с Турцией, торжественно признало Фердинанда «царем болгар», завязало с ним тайные переговоры о союзе и настаивало, чтобы Сербия сделала все возможное для сближения с Болгарией. И главное — оно продолжало переговоры о русско-турецком соглашении, которое должно было явиться основой перегруппировки сил на Балканах. Но именно в Турции Столыпина постигла неудача. В январе 1909 г. там произошла смена правительства; к власти снова пришли круги, ориентировавшиеся на Германию. Вследствие этого Эренталю удалось заключить соглашение с Турцией, по которому та окончательно отказывалась от Боснии и Герцеговины за денежный выкуп.

Изолировав Сербию, Австро-Венгрия начала открыто готовиться к военным действиям. Тон австрийских требований принял характер ультиматума: либо безоговорочно отказаться от притязаний на Боснию и Герцеговину, либо война. В России кадетские, октябристские и умеренно-правые газеты в один голос требовали «не допустить вступления австрийских войск в Белград». Но к войне Россия еще не была готова. По убеждению Столыпина и большинства его министров, об этом пока не могло быть и речи. Попытались заручиться дипломатической поддержкой в Париже и Лондоне, но ни Франция, ни Англия не желали рисковать обострением отношений с Германией, пока Россия не восстановит свои вооруженные силы. Никакой эффективной поддержки Россия не получила. Приходилось уступать.

В Петербурге попытались придать отступлению хотя бы вид соглашения, чтобы поражение не выглядело позорным. Но германское правительство соглашалось только на один «компромисс»: Австро-Венгрия попросит державы формально санкционировать аннексию при условии, что Россия заранее обещает сделать это, а Сербия откажется от притязаний на Боснию и Герцеговину без компенсаций.

8 (21) марта 1909 г. Германия предъявила России ультиматум: безоговорочно признать аннексию Боснии и Герцеговины под угрозой вторжения австрийской армии в Сербию.

10 марта Совет министров России был вынужден согласиться на аннексию Боснии и Герцеговины. А еще через несколько дней капитулировала и Сербия. Кадетской, октябристской и умеренно-правой печати оставалось лишь изливаться в бессильной злобе по поводу «дипломатической Цусимы», как называли тогда ото новое поражение царизма во внешней политике.