Образование Петроградского Совета рабочих и солдатских депутатов. 1917 год

В ходе вооруженного восстания революционный пролетариат Петрограда приступил к созданию Совета рабочих депутатов. На предприятиях выборы в Совет начались еще 24 и 25 февраля. «...В феврале 1917 года,— указывал Ленин,— массы создали Советы, раньше даже, чем какая бы то ни было партия успела провозгласить этот лозунг. Само глубокое народное творчество, прошедшее через горький опыт 1905 года, умудренное им,— вот кто создал эту форму пролетарской власти» Большевики поддерживали это стремление масс. В Выборгском районе была создана инициативная группа по оформлению Совета, выпущены листовки. Но в момент вооруженного восстания все помыслы большевиков были прикованы к развертывающейся уличной борьбе. Русское бюро ЦК проявило медлительность в практическом решении вопроса об организации новой власти.

Днем 27 февраля между 2 и 3 часами в левой части Таврического дворца, в комнатах Бюджетной комиссии меньшевистско-эсеровские деятели — депутаты Государственной думы, члены Рабочей группы Центрального военно-промышленного комитета, околопартийные элементы, литераторы из меньшевистских и народнических кругов, провозгласили себя Временным исполнительным комитетом Совета рабочих депутатов. В воззвании к населению столицы они предлагали избирать в Совет при норме представительства по одному депутату на каждую тысячу рабочих, по одному на каждую роту (считалось, что в запасных ротах было не менее тысячи человек). Заводы, имеющие менее тысячи рабочих, избирали также по одному депутату. Избранным в Совет предлагалось прийти в Думу к 7 часам вечера.

А. Г. Шляпников (по его воспоминаниям), узнав, что депутаты с Выборгской стороны направляются в Таврический дворец, поспешил туда. Он поставил вопрос о необходимости подождать представителей всех рабочих районов. В 9 часов вечера при случайном составе лиц началось первое заседание Петроградского Совета. В нем главную роль играли представители оборонческого блока. Председателем Совета был выбран меньшевик Чхеидзе, его заместителями — меньшевик Скобелев и эсер Керенский. В исполком вошло еще 12 человек, в том числе большевики А. Г. Шляпников и П. А. Залуцкий.

Русское бюро ЦК РСДРП предложило ввести в исполком Совета по равному числу представителей от всех социалистических партий — большевиков, меньшевиков, эсеров, а также по одному представителю от их национальных организаций. На основании принятого решения в исполком на следующий день были введены от большевиков В. М. Молотов, К. И. Шутко, от латышских социал-демократов — П. И. Стучка, от польских — М. Ю. Козловский.

Вечером большевики обратились к находящимся в Екатерининском зале рабочим и солдатам с призывом возвратиться на свои предприятия и в воинские части и принять участие в выборах в Совет. П. А. Залуцкий возглавил работу по созданию солдатской секции в Совете; вместе с А. Д. Садовским, А. Н. Падериным и другими революционными солдатами он развернул агитацию за издание официального приказа об изменении условий солдатской службы.

Под напором масс Петроградский Совет начал действовать как орган революционной власти. 27—28 февраля он принял ряд важных решений. В частности, было постановлено изъять у царской власти все финансовые средства, установить контроль за их расходованием.

Инициативная группа, в том числе большевик В. Д. Бонч-Бруевич, сумела организовать выход первого номера органа Совета газеты «Известия». По предложению большевиков исполком Совета продолжил начатое 27 февраля в ходе борьбы дело по созданию отрядов рабочей милиции. В разных районах города были учреждены сборные пункты для вооружения рабочих и организации не прикрепленных к казармам солдат. Исполком Совета создал продовольственную и военную комиссии. Последнюю возглавили эсеры С. Д. Мстиславский и В. Н. Фи-липповскнй. Восставшие подталкивали комиссию действовать более активно и решительно. От имени Совета она организовала караул Таврического дворца, взяла под свой контроль свезенное туда оружие, послала вооруженные отряды для захвата вокзалов. Комиссия сыграла определенную роль в уничтожении опорных пунктов царизма, сформировав для их захвата отряды солдат и рабочих.

28 февраля царские войска в столице сдавали свои последние позиции. На улицах была слышна перестрелка; утром флаг революции был поднят на крейсере «Аврора»; па Сампсониев-ском проспекте прекратил сопротивление яростно защищавший самодержавие батальон самокатчиков. В первой половине дня восстали солдаты гарнизона Петропавловской крепости; они освободили из казематов солдат Павловского полка и вместе с ним открыли ворота крепости рабочей демонстрации. Все заключенные были выпущены на свободу. В районе Дворцовой площади прекратили сопротивление остатки верных царю войск. В течение этого и последующего дня революционный народ продолжал закреплять завоевания революции. Зимний дворец, различные министерства, Градоначальство были заняты революционными отрядами.

Днем 28 февраля, когда победа революции была уже бесспорной, вдруг началась беспорядочная пулеметная стрельба с башни Николаевского вокзала, с церкви Спасопреображения, собора св. Пантелеймона, с крыш и верхних этажей других зданий. Стреляли преисполненные ненависти офицеры, несколько увлеченных ими солдат-пулеметчиков, юнкера, противовоздушная охрана. Но это была лишь агония контрреволюционных сил, защищавших самодержавие. Вскоре огневые точки были ликвидированы. Сопротивляться Хабалову было бесполезно, и он бежал из Адмиралтейства; несколько позднее его арестовали и препроводили сначала в Таврический дворец, а потом в Трубецкой бастион Петропавловской крепости. Двери мрачных казематов, где прежде томились лучшие представители русских революционеров, закрылись теперь за ненавистными народу царскими генералами, министрами и сановниками: Горемыкиным, Штюрмером, Щегловитовым и др. Некоторые представители бывшей правящей бюрократии (например, Протопопов), боясь самосуда народа, сами приходили в Думу и просили о заключении их в тюрьму.

В Таврическом дворце шли непрерывные митинги. Один из них описан участником Февральской революции: «Слева, жестко ощерясь небритой щетиной, визгливо скрипел, как гвоздь но железу, Чхеидзе: „Революционная демократия... не допустит... Задачи буржуазной революции... порядок". Справа бухало над толпой: „...Православные воины... не позволим исконному врагу... проклятому немцу... погубить нашу матушку — Русь...“ А насупившаяся масса солдат, матросов и рабочих глядела на них исподлобья, тяжело опершись на винтовки... и зловеще молчала.— Ты нам вот лучше что расскажи! — вдруг вскочил посредине на какие-то ящики бойкий солдатик... Поддерживаемый десятками рук, он звонкоголосо, как медный колокольчик зазвенел о земле, о помещиках... Он кричал о том, что ни турецких, ни немецких, ни поляцких земель им, крестьянам, не надобно, что в России про всех всего хватит, ежели б только своя власть... Зал то и дело взрывался бешеными восторгами» *.

1 марта часть восставших солдат и матросов, поддержанная большинством рабочих делегатов, избрала своих представителей в Совет и исполнительный комитет. От солдат и матросов в исполком Совета вошло 10 человек, в том числе большевики: Падерин (Преображенский полк), Вакуленко (Егерский полк). На своем третьем заседании 1 марта Совет рабочих депутатов преобразовался в Совет рабочих и солдатских депутатов. Петроградский Совет рабочих и солдатских депутатов сложился как широкая представительная организация народных масс. Образование этого органа было ярким проявлением крепнувшего союза рабочих и крестьянских (солдатских) масс, закономерным результатом вооруженного восстания.

Параллельно с работой исполкома Совета в левой части Таврического дворца, в правой части этого двуглавого здания лихорадочно развертывала деятельность думская буржуазия. Молниеносное развитие революции заставило ее принять самостоятельное решение, независимо от царя и Ставки. К вечеру 27 февраля стало ясно, что Дума должна или признать революцию и постараться использовать ее в своих целях, или погибнуть вместе с романовской монархией. Приехав в Мариинский дворец, Родзянко и товарищ председателя Думы Н. В. Некрасов, действуя через вел. кн. Михаила, потерпели последнюю неудачу в попытке получить из рук царя ответственное министерство и новое буржуазное правительство. Возвратившись в Думу, Родзянко ходил растерянный:                «Сделали меня революционером! Сделали!» — твердил он. Неожиданно было получено сообщение, что в Думу вошли солдаты. Послышалось бряцание ружей. Боясь, что возникший исполнительный комитет Совета рабочих депутатов объявит себя новой властью, буржуазия поспешила официально заявить в ночь на 28 февраля о созданном ею Временном комитете Государственной думы. По воспоминаниям полковника Б. Л. Эн-гельгарда, Родзянко тогда же после многих колебаний, переглянувшись с Милюковым, с размаху ударил ладонью по столу: «„Хорошо, господа,— громким голосом произнес он. Все замолкли.— Хорошо, я решился, я беру власть в свои руки. Но отселе прошу всех беспрекословно мне подчиняться... Александр Федорович,— добавил он обращаясь к Керенскому.— Это особенно к Вам относится'*. Керенский встал: „Я готов действовать в полном согласии с Временным комитетом Государственной думы**,— сказал он» Г Во Временный комитет вошли представители всех фракций Думы кроме крайне-правых, в том числе А. Керенский и Н. Чхеидзе. Из членов Думы Временный комитет назначил комиссаров во все министерства, отстранив от должности царских министров. Комиссар Министерства путей сообщения А. Бубликов разослал по всем линиям железных дорог телеграмму о происшедшем перевороте в Петрограде.

Сообщая о решении создать правительство, Временный комитет втайне от революционного народа установил связь со Ставкой и царем с целью сохранения в России конституционной монархии. Но самодержавие настолько прогнило, что спасти его в каком бы то ни было виде было уже невозможно. События того же дня ясно показали, что планы подавления революции самодержавием провалились. Предполагалось в районе Царского Села собрать воинские части, артиллерию с Северного и Западного фронтов и начать наступление на революционный Петроград. Для выполнения поставленной задачи был выбран палач революционных матросов в Кронштадте в 1905 г. генерал-адъютант Н. И. Иванов. Он был облечен особыми полномочиями и срочно отправлен во главе батальона георгиевских кавалеров «для водворения полного порядка в столице и ее окрестностях». Миссия генерала Иванова не увенчалась успехом. Из двух пехотных и двух кавалерийских полков и артиллерии, посланных Ставкой на революционный Петроград, только одному полку (с Северного фронта) удалось достичь станции Александровской Варшавской железной дороги. Направляемые с фронта другие воинские соединения выходили из повиновения. Прибыв с Северного фронта на станцию Луга, солдаты одной из частей сдали свои винтовки революционному комитету, объявив, что «против своих драться не будут». Днем 28 февраля прибывший в Царское Село воинский поезд генерала Иванова окружили революционные солдаты и начали агитацию среди георгиевских кавалеров. Иванов спешно увел свой состав на станцию Вырица. Когда он попытался затем выехать на станцию Александровскую, революционные железнодорожники загнали поезд в тупик, а потом отправили назад в Вырицу, откуда Иванов с трудом вернулся в Ставку. Еще утром 28 февраля из Могилева в Царское Село тронулись литерные поезда Николая II. Однако и они были остановлены на станции Торошино. Последнему царю пришлось убедиться, что власть в стране ему больше не принадлежит. Николай был вынужден отправиться в Псков в штаб Северного фронта.

Уже после отъезда царя в Ставке была получена телеграмма, что министры в Петрограде арестованы, а Государственная дума присвоила себе функции правительства. В ночь на 1 марта, когда провал карательной экспедиции Иванова стал очевидным, Родзянко от имени Временного комитета послал телеграмму в Ставку и в штаб Северного фронта Рузскому, в Псков, где находился царь. Родзянко предупреждал, что если не последует отречения Николая II, то власть ускользнет из рук Думы. Ставка также пришла к выводу, что отречение Николая II является единственным выходом. О слояшвшейся обстановке генерал Рузский доложил Николаю II. Днем 2 марта царь, удостоверившись в безвыходности своего положения, приказал Ставке составить проект манифеста о своем отречении в пользу сына и о назначении вел. кн. Михаила Александровича регентом. Проект был составлен и послан царю. В 15 часов 2 марта царь объявил Рузскому, что он решил отречься от престола в пользу наследника. В это время на пути к Пскову находились посланные по заданию Временного комитета Думы Гучков и Шульгин; они хотели получить в свои руки манифест об отречении Николая II. Буржуазия со страхом думала о возможном республиканском строе и рассчитывала разделить власть с новым представителем династии. В Пскове Гучков и Шульгин подтвердили царю, что у старого правительства нет ни одной воинской части, на которую можно было бы рассчитывать. В ночь на 3 марта в вагоне-гостиной в присутствии министра двора Фредерикса, генералов Рузского и Данилова царь подал Гучкову один из экземпляров нового варианта манифеста. В царском манифесте говорилось: «...Признали мы за благо отречься от престола государства Российского», стояла подпись Николая II и прежнее время: «2 марта 15 ч. 10 м.». Теперь царь отказывался от престола в пользу своего брата Михаила Александровича. Одновременно царь подписал указ о создании нового правительства во главе с князем Г. Е. Львовым, а также приказ о назначении верховным главнокомандующим вел. кн. Николая Николаевича.

Слухи о возможном регентстве вел. кн. Михаила вызвали среди рабочих и солдат Петрограда возмущение. Возникли митинги протеста с лозунгами: «Долой Романовых!», «Да здравствует республика!» Утром 3 марта, когда возвратившийся в Петроград Гучков отправился было в Николаевские железнодорожные мастерские, чтобы объявить рабочим о новом императоре Михаиле, раздались негодующие возгласы. Рабочие требовали уничтожить текст манифеста, арестовать царя и провозгласить республику. На вокзале был обыскан приехавший из Пскова Шульгин, но он заранее сумел передать акт об отречении встречавшему его Бубликову, которому удалось уйти незамеченным и спрятать акт об отречении у себя в шкафу среди запыленных номеров газет.

Днем 3 марта на квартире князя Путятина в присутствии членов думского комитета и Временного правительства испуганный событиями последних дней вел. кн. Михаил довольно легко отказался от притязаний на престол. Только Милюков ратовал за необходимость воцарения Михаила. Остальные собравшиеся не разделили мнения Милюкова. Родзянко прямо сказал, что в противном случае он не ручается «за жизнь его высочества». Вопрос о форме правления был отложен до Учредительного собрания.

8 марта Совет рабочих и солдатских депутатов в Петрограде принял решение арестовать семью Николая Романова, а самого бывшего царя заключить в Трубецкой бастион Петропавловской крепости