Декаданс в России в начале 20 века

Декадентское поветрие получило в конце прошлого — начале нашего века наибольшее распространение в художественной литературе и критике. В роли теоретиков декадентства, его оруженосцев и провозвестников выступали писатели, философы и историки искусства Д. С. Мережковский, А. Л. Волынский, Н. М. Минский, Д. В. Философов, В. В. Розанов. Долгое время в этом кругу большое место занимал и В. Я. Брюсов.

Безрадостное мироощущение и сумеречную эстетику многих писателей-декадентов неплохо выразил К. Д. Бальмонт — талантливый и крупный русский поэт, один из видных представителей молодой русской поэзии конца прошлого века: «Как показывает самое слово, декаденты являются представителями эпохи упадка. Это люди, которые мыслят и чувствуют на рубеже двух периодов, одного законченного, другого еще ненародившегося... Они развенчивают все старое, потому что оно потеряло душу и сделалось безжизненной схемой. Но, чувствуя новое, они, сами выросшие на старом, не в силах увидеть это новое воочию,— потому в их настроении, рядом с самыми восторженными вспышками, так много самой больной тоски» '.

Однако великий революционный подъем 1905 г. заметно сказался в творчестве наиболее талантливых и ярких писателей даже этого направления. Подхваченные общественной борьбой, многие из них отдали дань освободительным порывам.

Сношу к проснувшимся соленьям,

Твержу: «Товарищи, я ваш!»

Эти стихи показывали, какие обнадеживающие настроения и виды возникали даже у такого, казалось бы, безысходно отчаявшегося и сумеречного поэта, каким был Ф. Сологуб.

В развитии форм русского стиха поэты начала XX в. достигли многого. Лучшие поэтические открытия А. Белого, К. Бальмонта, Ф. Сологуба прочно и по праву утвердились в свое время в русской поэзии. Горький, так много и принципиально выступавший в печати против упадочнических мотивов Сологуба, дал в письме к нему четкую и полную высокой справедливости оценку всего творчества этого крупного поэта: «Я отношусь отрицательно к идеям, которые Вы проповедуете, но у меня есть известное чувство почтения к Вам, как поэту; я считаю Вашу книгу „Пламенный круг" образцовой по форме и часто рекомендую ее начинающим писателям как глубоко поучительную с этой стороны» *.

Воссоздавая конкретную картину литературного творчества в России начала XX в., отметим, что некоторые отдельные произведения писателей, принадлежавших к декадентам и символистам, заняли тогда видное место в развитии новой русской художественной прозы. В целом же чувство оторванности от народа, постоянное болезненное ощущение своего неизбывного одиночества, эгоцентризм и пессимизм остались характерными для авторов и произведений, не вышедших за пределы декадентских веяний.

Поражение первой русской революции, темный период жестокой реакции и столыпинщины, военно-полевых судов, виселиц, разгула политической провокации, распутинщины и кровавых погромов, культивирования и разжигания националистических страстей, сфабрикованных судебных процессов и злобного антисемитизма, годы лицемерного ораторствования в III и IV Государственных думах, наконец, годы широчайшей волны великодержавного шовинизма в начале первой мировой войны — все это тяжко отозвалось на культурной жизни страны.

Предательство, отречение, ренегатство по отношению к революции. потерпевшей поражение, ко всем общественно-демократическим традициям и идеалам выдавались в те времена за доблесть, за проявление самостоятельности. «Веховщина» мутным половодьем захлестывала общественные нравы и вкусы.

«Проблема пола» и богоискательство заняли большое место в литературе и искусстве после 1907 г. В повседневном общественно-литературном быту «проблема пола» проявлялась в засилье сексуальных тем. Самыми «шумными» писателями в годы реакции оказались М. Арцыбашев и А. Каменский. Первый «прогремел» своим романом «Санин» (1907 г.), второй — бесстыдно-натуралистическими «Легкомысленными рассказами» и романами. Тогда же зарождалось и новое декадентское течение в поэзии — акмеизм или адамизм. Его основоположниками и теоретиками были Н. С. Гумилев и С. М. Городецкий. Противопоставляя свою группу символистам, увлекавшимся «областью неведомого», Гумилев писал: «Мы немного лесные звери и во всяком случае не отдадим того, что в нас есть звериного, в обмен на неврастению». Утверждение мира и всего земного было связано у акмеистов с «принятием» действительности, с ницшеанским культом силы, с противопоставлением биологического начала социальности.

«Искание боженьки» занимало в общественно-культурной жизни в период 1907—1917 гг. не меньшее место, чем «проблема пола». Центрами «богоискателей» в литературной среде стали собрания религиозно-философского общества в Петербурге и Москве, где с лекциями, докладами и на диспутах выступали Н. Минский, А. Белый, А. Блок, Д. Мережковский, 3. Гиппиус, В. Розанов. Бывали там и художники И. Е. Репин, А. Н. Бенуа, М. В. Нестеров, писатели В. Я. Брюсов, М. М. Пришвин и многие другие.

Средоточием религиозно-мистических исканий творческой интеллигенции были «Ивановские среды» — встречи, происходившие по средам в квартире поэта и ученого В. И. Иванова. На них почти несменяемо председательствовал философ-идеалист Н. А. Бердяев.

Богостроительство, мало чем по сути отличавшееся от богоискательства, захватило даже кое-кого из социал-демократов; в частности, А. В. Луначарский в те годы выступал едва ли не главным вожаком в богостроительстве. Огромное, на многих ошеломляющее, впечатление произвело опубликование двухтомного сочинения Луначарского «Религия и социализм» (1908 и 1911 гг.). В нем автор пытался доказать, что «философия Маркса есть философия религиозная» и что научный социализм обретет величайшую силу, воспринимаемый как религия. Взгляды Луначарского оказывали некоторое время большое влияние на литераторов, менее устойчивую часть демократической интеллигенции и даже на отдельных рабочих.

В богостроительство вовлечен был тогда старый социал-демократ, большевик в период первой революции В. А. Базаров (В. А. Руднев); увлекся богостроительством на недолгое время Горький, что и нашло свое художественное отражение в повести «Исповедь» (1908 г.) с ее народобожием, с примешиванием к делу революции религиозно-мистических идей.

В. И. Ленин в своем философском труде «Материализм и эмпириокритицизм» (1908—1909 гг.), во многих статьях, выступлениях и письмах критически разобрал всю несостоятельность, всю противоестественность построений «богоискателей» и «богостроителей».

В. И. Ленину пришлось поправлять и направлять Горького. Серию статей «О так называемых религиозных исканиях в России» напечатал Г. В. Плеханов (1909 г.). Религию, изображенную Луначарским, Плеханов образно и остроумно назвал «душегрейкой для интеллигентских душ, не вынесших ударов 1905—-1906 гг.» Упадочническая тенденция в период между двумя революциями 1905 и 1917 гг. сильно чувствовалась в литературе и искусстве. Начавшаяся первая мировая война на некоторое время «скрепила» участников этого «литературного распада» в общем угаре шовинистических и ура-патриотических настроений, но затем процесс распада развернулся с новой силой.

Печально отразилось это время на судьбе Московского Художественного театра. Влияния декадентства, мистики, пессимизма и буржуазно-анархического индивидуализма проявились в постановке «модных» пьес невысокого качества, мрачных и символистских драм. Реалистическое начало в театре было потеснено. Горький гневно протестовал против таких отступлений и ошибок театра, которые могли помочь «дремлющей совести общества заснуть крепче», настаивал на возврате «к источнику энергии — к демократии, к народу, к общественности и к науке» *.

Под воздействие декадентского литературного импрессионизма и натурализма попала зарождавшаяся тогда в России кинематография. Лишь малая группа творческих деятелей русского кино сохраняла верность реалистической литературе. Во главе этой группы стоял режиссер Я. А. Протазанов, два дооктябрьских фильма которого — «Пиковая дама» и «Отец Сергий» — показали богатые силы русского киноискусства.