Развитие естествознания и техники в начале 20 века в России

Для эпохи империализма характерными были разнообразные проявления «новейшей революции в естествознании», революции, философско-теоретическую и методологическую сущность которой анализировал Ленин на страницах книги «Материализм и эмпириокритицизм». В свете новых открытий, прежде всего в области физики, многим философам стало казаться, что «материя исчезла», что движение мыслимо без материи.

В. И. Ленин писал Горькому в феврале 1913 г.: «И как раз куча виднейших современных физиков по случаю „чудес11 радия, электронов и т. п. протаскивает боженьку — и самого грубого и самого тонкого, в виде философского идеализма» ’. Заговорили о кризисе физики и всего естествознания, о невозможности с помощью материалистических представлений научно объяснить новые факты. Наметилось определенное возрождение философского идеализма в естествознании. Извечная борьба материализма и идеализма вспыхнула с новой силой.

Оживлению философского идеализма в естественных науках частично содействовали и некоторые теоретические построения отдельных крупных представителей русской науки, в целом придерживавшихся позитивистских взглядов, как, например, В. И. Вернадского (определявшего свое общенаучное мировоззрение как «философский скепсис»), Н. А. Умова (стремившегося «к созданию цельного механического воззрения на явления природы»), математиков Н. В. Бугаева (с его метафизической «математической философией», которую он именовал «аритмологией») и П. А. Некрасова (в его поздних работах). Однако подавляющее большинство естествоиспытателей России и в эпоху империализма держалось материалистического миропонимания. Материалистический дух характеризует труды Д. И. Менделеева, И. П. Павлова, И. М. Сеченова и И. И. Мечникова, К. А. Тимирязева и И. В. Мичурина, П. Н. Лебедева, Н. Е. Жуковского, К. Э. Циолковского и А. С. Попова. Их новые идеи и великие открытия содействовали революции в естествознании.

Пламенные статьи Тимирязева показывали единство интересов развития науки и демократии. Ядовито высмеивал он носителей реакционно-идеалистических взглядов в биологических науках, сторонников слияния науки и религии. В условиях временного торжества реакции и различных проявлений философского идеализма в естествознании, в годы распространения неокантианства, агностицизма и пессимизма Тимирязев ратовал против индивидуалистических и нередко человеконенавистнических взглядов Шопенгауэра и Ницше, которые многим тогда и в России дурманили головы.

Пропаганде воинствующего материализма был посвящен последний крупный труд Сеченова «Элементы мысли» (1903 г.). Продолжатель сеченовских научных традиций, Павлов увидел именно в этом труде Сеченова доказательство приближения важного этапа человеческой мысли, «когда физиологическое и психологическое, объективное и субъективное действительно сольются, когда фактически разрешится или отпадет естественным путем мучительное противоречие или противопоставление моего сознания моему телу» ’. Три проблемы интересовали Павлова: физиология кровообращения, физиология пищеварения и физиология мозга. Систематическая разработка их позволила обосновать научно-материалистическое объяснение высшей нервной деятельности, создать учение об условных рефлексах. Психическая жизнь человека получила впервые в истории человечества научно-материалистическое, на опытах основанное объяснение.

Революционная идея Мичурина, выраженная им в словах «Мы не можем ждать милостей от природы, взять их у нее — наша задача» 1 2, не могла быть реализована в должных масштабах в условиях царской России. «Вся дорога моя до революции,— вспоминал Мичурин,— была выстлана осмеянием, пренебрежением, забвением»3. Идея Мичурина требовала для своего воплощения в жизнь иных социально-политических условий и порядков.

Н. Е. Жуковский больше, чем кто-либо, сделал для того, чтобы русские люди создали авиацию и овладели техникой и искусством самолетовождения. В 1898 г. он писал: «Человек не имеет крыльев и по отношению веса своего тела к силе мускулов в 72 раза слабее птицы... Но я думаю, что он полетит, опираясь не на силу своих мускулов, а на силу своего разума» 4.

В. И. Ленин справедливо назвал Жуковского «отцом русской авиации». Жуковский определил подъемную силу крыла самолета и установил метод ее вычисления, разработал вихревую теорию гребного винта — пропеллера, положил прочную основу теории и практике планерного дела. В Московском университете Жуковский построил первую в России аэродинамическую трубу (1902 г.), устроил первые аэролаборатории (в 1904— 1906 гг. в Кучине под Москвой, в 1909 г. при Высшем техническом училище в Москве).

К. Э. Циолковский в начале нашего века продолжал учительствовать в Калуге. В обстановке, неблагоприятной для научно-теоретической работы, он целеустремленно и напряженно обдумывал возможность полетов в космическое пространство, развивал теорию газов, создал теорию цельнометаллического управляемого дирижабля-аэростата. Позднее главные свои усилия ученый сосредоточил на проблемах теории движения ракет и реактивных приборов. Переворот в представлениях о ракетах начался с опубликования статьи Циолковского «Исследование мировых пространств реактивными приборами» (1903 г.). Идея создания космической ракеты для межпланетных полетов получила с того времени прочную основу. Теории ракетных полетов касались и последующие труды Циолковского, особенно «Реактивный прибор как средство полета в пустоте и в атмосфере* (1910 г.) и работы о космических полетах (1911 — 1914 гг.).