20 февраля 1930 г. Политбюро ЦК ВКП(б) приняло постановление о коллективизации и борьбе с кулачеством в экономически отсталых национальных районах. В постановлении отмечалось, что в этих районах объективные условия таковы, что колхозное строительство в них может развиваться лишь относительно замедленным темпом и требует особого учета своеобразия местной экономической и социально-политической обстановки. Между тем здесь механически использовались те же методы колхозного строительства, что и в районах сплошной коллективизации. ЦК партии осудил эти извращения и обратил внимание на необходимость дифференцированного подхода к различным районам внутри национальных республик. Партийным организациям республик Востока было предложено сосредоточить главное внимание на первоочередной коллективизации наиболее развитых районов технических культур, где к этому имелись достаточные социально-экономические предпосылки.

В указанном постановлении Политбюро наметило комплекс конкретных мероприятий по подготовке условий для коллективизации в национальных районах (организация батрачества и бедноты, укрепление союза с середняком, улучшение состава и работы партийных организаций и Советов, проведение контрактации). Партийным организациям национальных республик было указано на необходимость срочно пересмотреть, насколько действительно подготовлены районы, в которых объявлена сплошная коллективизация, к массовому колхозному движению. Политбюро подчеркнуло, что численность кулацких и байских семей, подлежавших высылке, не должна превышать в этих районах 2—3%.

Постановление Политбюро от 20 февраля 1930 г. распространялось на республики Закавказья, Среднюю Азию и Казахстан, Бурят-Монголию и Якутию. 25 февраля аналогичное постановление Политбюро приняло также по материалам Узбекистана и Чеченской автономной области.

В те же дни было созвано совещание руководителей ряда обкомов и крайкомов партии с участием членов Политбюро, вернувшихся из поездок по районам страны. На этом совещании были вскрыты ошибки Колхозцентра и других органов, руководивших колхозным строительством. В ряде выступлений отмечалось, в частности, отсутствие ясных директив по вопросу о мере обобществления в колхозах и т. д., говорилось об отрицательной роли тех материалов в газете «Правда», которые содержали лозунги об ускорении темпов коллективизации. Присутствовавший на заседании член Политбюро Г. К. Орджоникидзе признал справедливость критики. Говоря об отсутствии ясности в вопросах обобществления, он отметил, что «ЦК дает общие директивы, осуществляет общее руководство... А надо на месте указать, как быть в каждом отдельном случае, а то низовой местный работник ищет ответ на тот или иной вопрос в „Правде1 11, а „Правда11 дает очень часто неправильные указания»

Местные партийные работники ставили перед ЦК много конкретных вопросов, требовали внесения ясности в решение принципиальных проблем колхозного строительства, в частности незамедлительного уточнения основного документа колхозного строя — Примерного устава сельскохозяйственной артели, который был опубликован 6 февраля, в разгар перегибов.

Для исправления устава и рассмотрения проблем коллективизации в незерновых районах ЦК партии создал во второй половине февраля специальную комиссию в составе М. И. Калинина, Я. А. Яковлева, Т. А. Юркина, С. И. Сырцова (председатель) и др. Комиссия внесла в устав подсказанные жизнью существенные уточнения и исправления. Согласно уставу в артели обобществлялись весь рабочий окот, сельскохозяйственный инвентарь, весь товарно-продуктивный скот, все семенные запасы, кормовые средства в размерах, необходимых для содержания общественного скота, хозяйственные постройки, необходимые для ведения артельного хозяйства, все предприятия по переработке сельскохозяйственной продукции. В личной собственности колхозника оставались усадьба, мелкий сельскохозяйственный инвентарь, одна корова, определенное количество мелкого скота, домашняя птица. Обобществленный ранее у од-нокоровников молочный скот был возвращен колхозникам.

Правда, и в этом уставе далеко не все организационно-хозяйственные вопросы были разработаны полно. Неясными оставались формы организации и оплаты труда, вопросы о взаимоотношениях колхоза с государством и т. д. Однако решение всех этих проблем не могло быть дано сразу. Для этого требовалось некоторое время, чтобы можно было опереться на практический опыт.

1 марта 1930 г. Примерный устав сельскохозяйственной артели был утвержден ЦИК и Совнаркомом СССР, а на следующий день опубликован.

2 марта 1930 г. газеты опубликовали статью И. В. Сталина «Головокружение от успехов». Статья эта была направлена против «левацких» перегибов, давала им четкую классификацию и характеризовала их как антиленинские. Крестьяне встретили ее благожелательно. Многие отмечали, правда, что она появилась слишком поздно, когда перегибы уже приняли массовый характер. Так, один из двадцатипятитысячников-ленин-градцев писал из деревни, что статью «надо было написать несколько раньше, чтобы она служила ясной установкой при организации колхозов».

Нельзя не отметить, что к определению причин перегибов И. В. Сталин подошел односторонне, несамокритично. Всю вину за ошибки и перегибы он взваливал на местных работников, обвинял их в головотяпстве и требовал по отношению к ним строгих мер. Такая постановка вопроса вызвала известную растерянность у партийных масс, мешала по-деловому взяться за ликвидацию перегибов.

В ряде мест считали, что статья И. В. Сталина вызвана конъюнктурными соображениями, что нужно руководствоваться прежними директивами.

Обсуждая статью И. В. Сталина, бюро Глазовского райкома партии Вотской автономной области приняло решение: «Не отступать от коммуны!»

На местах обострилась борьба между здоровыми силами колхозного движения и ретивыми администраторами. О характерном эпизоде этой борьбы рассказывал в письме секретарю ЦК партии Е. М. Ярославскому двадцатипятитысячник Барышев, работавший в Ново-Анненском районе Нижне-Волжского края !. На заседании бюро райкома партии он решительно выступил против перегибов. Однако присутствовавший на заседании заведующий организационным отделом Хоперского окружного комитета партии отверг предложение Барышева. Бюро райкома также не согласилось с двадцатипятитысячником, считая, что осуждением «левацких» решений оно уронит свой авторитет. Подобные руководители считали, что отмена прежних решений равнозначна отступлению. «Мы не будем отступать», — заявили они.

Все это свидетельствовало о необходимости дальнейшей разъяснительной работы. Требовалось, чтобы ЦК партии, как коллективный орган, еще раз сформулировал свое отношение к перегибам и подчеркнул их несовместимость с подлинной политикой партии.

14 марта было принято постановление ЦК ВКП(б) «О борьбе с искривлениями партлинии в колхозном движении» В постановлении подчеркивалось, что искривления партийной линии были «основным тормозом дальнейшего роста колхозного движения и прямой помощью нашим классовым врагам» *. Решительно указав на недопустимость насилия в колхозном строительстве, ЦК вместе с тем осудил правооппортунистические установки на самотек в колхозном движении. Партийные организации обязаны были продолжать работу по вовлечению крестьян в колхозы на основе добровольности.

С весны 1930 г. начался массовый отлив крестьян из колхозов. Колхозы, созданные в результате административного нажима и фактически существовавшие лишь на бумаге, распадались. Из других колхозов уходили колебавшиеся, не убедившиеся еще в преимуществах коллективного хозяйства. Весной и летом из колхозов ушло примерно две трети числившихся там крестьян. Это создавало в деревне сложную обстановку.