Первым шагом на пути создания колхозов было объединение разрозненных крестьянских земель. Но это объединение не влекло за собой появления единых массивов, так как на первых порах объединенные земли не имели точных границ и сохраняли основные пороки крестьянского землепользования: чересполосицу, дальноземелье, уродливость конфигурации и т. п.

Колхозное землеустройство затруднялось тем, что не все крестьяне селения вступали в колхоз одновременно, поэтому приходилось учитывать интересы единоличников. Кроме того, в ходе коллективизации всякого рода переделы земель (в связи с приливами и отливами колхозного движения, установлением границ между отдельными колхозами, между колхозами и совхозами и т. п.) были неизбежны. К тому же многие теоретические и практические вопросы организации колхозного землепользования были в то время недостаточно разработаны. Было даже широко распространено мнение, что землеустройство на социалистических полях проводить вообще необязательно, что будто бы организация МТС снимает проблему землеустройства, поскольку «трактор сам себе устроит землю». Некоторые полагали, что спешить с землеустройством колхозов не следует, что нужно подождать, когда в колхозы вступят все крестьяне, чтобы провести землеустройство сразу и окончательно.

Советское государство не могло согласиться с подобными взглядами. 3 сентября 1932 г. ЦИК и Совнарком СССР приняли постановление «О создании устойчивого землепользования колхозов». В подтверждение и развитие раздела «О земле» Примерного устава сельскохозяйственной артели ЦИК и Совнарком постановили закрепить за каждым колхозом землю, находившуюся в его трудовом пользовании в существовавших границах, запретив всякие переделы. Наделение вышедших из колхозов крестьян землей могло производиться только из государственных земельных фондов. Подчеркивалась необходимость установления правильных севооборотов в колхозах.

Реализация этой программы значительно облегчалась тем, что сплошная коллективизация в важнейших сельскохозяйственных районах страны была к тому времени завершена.

С осени 1930 г. колхозы создавались преимущественно в форме сельскохозяйственной артели. Весной 1931 г. удельный вес артелей среди всех колхозов страны достиг 91,7% (против 73,9% в 1930 г.). Новые коммуны в тот период уже не возникали, а многие из созданных ранее были преобразованы в артели.

В период нового подъема колхозного движения получил дальнейшее развитие процесс обобществления средств производства вступавших в артели крестьянских хозяйств. Наиболее высокого уровня достигло обобществление в полеводстве, где крестьяне оставляли в единоличном пользовании только небольшие приусадебные участки земли. Гораздо медленнее шел процесс обобществления рабочего и продуктивного скота. Весной

1931      г. 58% новых колхозов обобществили крупный рогатый скот. Это объяснялось тем, что материальная база для общественного животноводства создавалась медленно.

Однако в конце 1931 — начале 1932 г. вновь распространилась практика принудительного обобществления коров и мелкого скота у колхозников. Таким путем предполагалось ускорить создание ферм в колхозах. Были даже выдвинуты предложения пересмотреть статью устава артели, :в которой фиксировалось право колхозника иметь корову и мелкий скот.

ЦК ВКП(б) резко осудил подобную практику, ведшую к ликвидации подсобного хозяйства колхозника. В постановлении «О принудительном обобществлении скота», принятом 26 марта

1932      г., ЦК партии предложил всем партийным, советским и колхозным организациям пресечь всякие попытки принудительного обобществления скота колхозников и организовать помощь последним в обзаведении скотом. Постановление ЦК партии от 26 марта 1932 г., одобренное всем крестьянством, сыграло большую роль в закреплении артели как основной формы колхозов.

На основе обобществления средств производства вступивших в колхозы крестьянских хозяйств при непосредственном участии и помощи государства возникла и развивалась общественная собственность колхозов. Колхозы заботились о расширении производства. Свои первые накопления они расходовали на строительство хозяйственных и культурно-бытовых помещений, на покупку скота, создавали неделимые и другие общественные фонды.

Развернувшееся капитальное строительство в колхозах требовало больших затрат. Для покрытия этих затрат государство помогало деревне кредитами. С 1930 по 1932 г. колхозы только по долгосрочным кредитам получили 1,4 млрд, рублей. Учитывая трудности реорганизационного периода, партия и правительство часто переносили сроки погашения выданных колхозам ссуд, а в ряде случаев и вовсе списывали с них долги Г

Основной формой социалистических накоплений колхозов были неделимые фонды. Они быстро росли. Если в 1931 г. неделимый фонд одного колхоза составлял в среднем 7,9 тыс. рублей, то в 1932 г.— уже 22,6 тыс., а в 1933 г.— 32,2 тйс. рублей. Конечно, эти фонды были еще невелики, тем не менее они стали основой для дальнейшего развития социалистической собственности в колхозах.

Коммунистическая партия и Советское правительство заботились об укреплении и охране общественной собственности колхозов. Во второй половине 1932 г., когда особенно усилилась деятельность кулацких и других враждебных элементов, направленная на расхищение колхозного имущества, ЦИК и Совнарком СССР приняли закон об охране социалистической собственности (закон от 7 августа 1932 г.). Исходя из того, что социалистическая собственность — основа колхозного строя, ЦИК и Совнарком постановили приравнять по своему значению имущество колхозов и кооперативов к государственному имуществу и всемерно усилить охрану его от расхищения. За хищение колхозного и кооперативного имущества предусматривалось суровое наказание.

В то же время нельзя не отметить, что закон от 7 августа был излишне суров и юридически недостаточно отработан. Наряду со злостными расхитителями колхозно-кооперативной собственности под его действие подпадали лица, совершившие незначительные проступки. По отношению к ним по закону также должны были применяться крайне строгие меры. Однако на практике судьи часто пользовались статьей 51-й Уголовного кодекса РСФСР и аналогичными статьями в кодексах других республик, дававшими им право, в виде исключения, смягчать предусмотренную законом меру наказания.