Поселения джейтунцев были в основном сосредоточены на юго-западе Туркмении, между современными Ашхабадом и Кы-зыл-Арватом. В первой половине IV тысячелетия до н. э. потомки джейтунцев осваивают ряд районов юго-восточной части Туркмении. Отдельные родовые коллективы проникают

еще дальше, и вскоре первые земледельческие поселки появляются в районе древней дельты Теджена. Дальнейшее расселение земледельческих племен было ограничено суровыми песками Каракумской пустыни. На узкой полоске земли, зажатой между барханными грядами на севере и отрогами Туркмено-Хорасанских гор на юге, и развивалась в течение двух тысячелетий древнейшая оседлоземледельческая культура Средней Азии. Всю остальную территорию страны занимали племена охотников, рыболовов и собирателей. Взаимные связи между охотниками севера и земледельцами юга первоначально носили случайный характер, но с течением времени становились все более регулярными. Эти связи, несомненно, способствовали постепенному переходу северных племен к скотоводству и земледелию. Однако этот переход совершился лишь в бронзовом веке, а в IV—III тысячелетиях до н. э. через Каракумские пески проходила линия, разделяющая две культурно-исторические зоны: южную — область земледельческих общин — и северную, заселенную многочисленными племенами охотников и рыболовов.

Как ни мала была территория, занятая анаускими племенами, их история и культура имеют большое значение для изучения прошлого Средней Азии и соседних стран. Земледельческие оазисы, вытянувшиеся узкой цепочкой вдоль Туркмено-Хорасанских гор, были центром, где сложились хозяйственные и культурные традиции, в значительной мере предопределившие дальнейшую историю страны. Археологические материалы достаточно разносторонне характеризуют постепенный прогресс земледельческих племен Средней Азии. В IV тысячелетии до н. э. роль охоты у этих племен почти сходит на нет, и место охотника занимает пастух. Скотоводство становится второй хозяйственной основой древней экономики. Это ярко проявляется в составе костей, находимых на поселениях. Первое место занимают козы, овцы, а также, видимо, прирученные в этот период свиньи и быки. Одновременно происходят изменения и в составе производственного инвентаря. Исчезают кремневые и костяные орудия, связанные с обработкой шкур. Зато в большом количестве появляются глиняные пряслица, свидетельствующие о развитии ткачества. Так развитие скотоводства не только обеспечило население мясной и молочной пищей, но и привело к появлению новых видов домашних производств.

В земледелии прогресс был менее значительным. В основном здесь росли обрабатываемые площади; какие-либо качественные изменения трудно уловить. Главными культурами по-прежнему были ячмень и пшеница, причем, возможно, преобладали посевы ячменя. Аналогичная картина характерна и для древней Месопотамии, где ячменный хлеб и ячменное пиво составляли обычный дневной рацион земледельцев и ремесленников.

Развиваются различные виды домашних производств. Изготовление кремневых орудий в связи с появлением меди и падением роли охоты резко сокращается. В хозяйстве из кремневых изделий использовались вкладыши для серпов и кремневые наконечники стрел. Из камня изготовлялись также зернотерки, ступки, песты, навершия для булав, а иногда даже и сосуды, вероятно предназначавшиеся не для хозяйства, а для особых целей. Медь, которую первоначально обрабатывали ковкой, вскоре научились плавить, а лезвия орудий закаливать для прочности. Из меди изготовлялись ножи, шилья, наконечники дротиков, топоры и различные украшения. Медные изделия берегли и при поломке не выбрасывали, как кремневые, а пускали в переплавку. Поэтому находки медных орудий при раскопках энеолитических поселений сравнительно редки.

В связи с развитием скотоводства широко распространяется ткачество. Кожи теперь шли не на одежду, а на изготовление обуви, различных сумок и на другие хозяйственные надобности. Для своих потребностей почти каждый из родовых поселков производил глиняную посуду, видимо уже обжигавшуюся в специальных печах. Миски, чаши, кувшинчики украшались геометрической росписью — сначала одноцветной, а потом и двуцветной. Пестрый фриз из треугольников, ромбов, косых линий, шедший по верхней части сосуда, придавал ему красочный вид. Изредка среди геометрических фигур помещается изображение козла или стоящего человека.

Хотя во всех этих видах трудовой деятельности древние анаусцы достигли значительного мастерства, ни один из них еще не выделился в самостоятельное ремесло. Это были домашние производства, при помощи которых каждая родовая община или во всяком случае несколько соседних родовых общин полностью удовлетворяли все свои потребности. Обмен был весьма слабо развит, его продуктами являлись преимущественно медная руда и украшения. Перед нами типичное замкнутое натуральное хозяйство земледельцев, ведущееся в условиях родового строя.

Рост населения, освоение под земледелие новых обширных пространств привели к тому, что наряду с небольшими поселками типа Джейтуна, площадь которых не превышала 0,5— 1,5 га, появляются и более значительные центры. Если, например, древнее поселение Анау было маленькой деревушкой, то такие поселения, как Кара-депе у г. Артыка и Намазга-депе у г. Каахка уже в IV тысячелетии до н. э. занимают площади в 15—20 га. Вероятно, это были центры больших и могущественных племен.

В небольших поселках анауских племен III тысячелетия до н. э. многое еще напоминает архаическое поселение Джей-тун. Однокомнатные жилые дома с очагами теснятся на вершине холма, образованного остатками более древних строений. По краю этого холма идет неширокая стена, или забор, ограждая поселок со всех сторон. Стена эта сложена из сырцового кирпича, еще неизвестного в пору джейтунской культуры. Из такого же кирпича построены и все дома поселка. Крыши домов плоские, сверху балок и хвороста обмазанные глиной. В центре поселка расположено здание, несколько превосходящее размерами соседние дома. В нем находился большой очагжертвенник, а стены здания были покрыты двуцветной росписью и украшены магическими налепами. Это — родовое святилище и одновременно место собраний всех полноправных членов рода. Большинство обсуждаемых дел и магических обрядов было связано с основными занятиями земледельцев и скотоводов. Главным божеством считали богиню-мать, покровительницу урожая и плодородия. Из обожженной глины делали фигурки, изображавшие это божество в виде обнаженной женщины с полной грудью и пышными бедрами.

Иногда эти глиняпые фигурки несколько схематичны, у них нет рук, весьма условно передано лицо. Считалось, что достаточно отразить основные черты образа плодовитой женщины-матери. С обрядовыми действиями связаны и глиняные фигурки животных, воспроизводившие крупный и мелкий рогатый скот. Художественные достоинства этих статуэток различны. Видимо, в каждом случае сказывалась различная степень одаренности и таланта людей, лепивших фигурки. Судя по многочисленности магических фигурок, едва ли не каждый член рода считал необходимым обзавестись подобным изделием.

Развитие хозяйства, расселение племен на значительной территории, совершенствование производства в самых различных сферах деятельности не могло не сказаться на общественных отношениях. И действительно, мы замечаем, что в конце IV — начале III тысячелетия до н. э. во внутренней структуре земледельческих поселений происходят значительные изменения. Исчезают однокомнатные дома джейтунского типа, служившие местом обитания парных семей, объединенных в родовой коллектив. Земледельческие поселки этого времени (например, поселения Кара-депе у г. Артыка и Геоксюр к востоку от г. Теджена) состоят из больших многокомнатных домов, разделенных узкими улочками. Каждый дом включает до полутора десятков помещений, как жилых комнат, равных по площади джейтунским домам, так и различных хозяйственных складов и закромов. Общая для каждого дома кухня и большой двор показывают, что эти дома занимали коллективы, объединенные общими хозяйственными интересами и, как это обычно для родового строя, родственными связями. Этнографические параллели свидетельствуют, что такие дома были местом обитания больших семейных общин. Теперь уже не род в целом, а большая семья, объединяющая семьи ближайших родственников, представляет основную хозяйственную ячейку общества.

Это — начало разложения родовой организации.

Развитие скотоводства повысило роль мужчины, так как приручение животных и уход за ними всегда были его делом. «Домашняя работа женщины утратила теперь свое значение по сравнению с промысловым трудом мужчины» Это создало предпосылки для замены матриархальных отношений патриархальными. Отныне счет родства стал вестись по отцовской линии, женщины должны были, вступая в брак, рвать со своим родом. «Весь избыток, который теперь давал промысел, доставался мужчине; женщина участвовала в потреблении его, но не имела доли в собственности. „Дикий11, воин и охотник, довольствовался в доме вторым местом после женщины, „более кроткий11 пастух, кичась своим богатством, выдвинулся на первое место, а женщину оттеснил на второе» 1 2.

Общий уровень хозяйства и культуры анауских племен конца IV — начала III тысячелетия до н. э. позволяет предполагать, что в это время уже начался процесс превращения большесемейных материнских общин, на которые разделялся род, в большие патриархальные семьи. Недаром именно в это время наряду с ранее известными фигурками богини-матери появляются и первые глиняные статуэтки мужчин. Иногда они изображают мужчину с двумя прядями узкой бороды, со шлемом на голове. Вероятно, это воспроизведение удачливого военного вождя, включенного в сонм обожествленных предков. Культ предков и раньше пользовался почетом у анауских племен. Они хоронили умерших сородичей на кладбище, расположенном непосредственно на территории поселения, как бы предоставляя ушедшим из жизни возможность принимать участие во всех хозяйственных и общественных делах. Но никогда раньше народные скульпторы не лепили мужских фигур в ущерб господствующему образу богини-матери. В конце IV — первой половине III тысячелетия до н. э. медленный, но неуклонный прогресс продолжался во всех отраслях хозяйства и культуры. Об этом говорит такой факт, как рост поселений.

Именно в это время в несколько раз увеличиваются размеры поселения Намазга-депе, которое заняло весьма значительную площадь — в 100 га. Намазга-депе становится крупнейшим центром, своеобразной столицей земледельцев юго-запада Средней Азии.

Значительные успехи заметны в обработке камня. Пользуясь кремневыми сверлами, анаусцы вытачивали из мраморовидных пород изящные сосуды, а иногда даже сравнительно крупные фигуры людей и животных.

Наибольшего совершенства достигает в это время роспись глиняных сосудов. Сложные геометрические рисунки сочетаются с изображениями козлов, птиц, барсов, а иногда и человеческих фигур.

Впервые появляются колесики от глиняных моделей повозок. Эти модели соответствовали настоящим повозкам, изобретение которых свидетельствует о том, что анаусцы научились использовать тягловую силу яшвотных. Применение этой силы при обработке полей, несомненно, должно было сыграть огромную роль в повышении производительности труда древних земледельцев.

Все это во многом предопределило расцвет земледельческих общин юго-запада Средней Азии в эпоху бронзы, когда с развитием различных ремесел и выделением богатых патриархальных семей первобытнообщинный строй доживал свои последние дни.