Первая по времени возникновения классовая социально-экономическая формация — рабовладельческий строй — рождалась из недр первобытного доклассового общества. Несмотря на наличие классового антагонизма, это был более высокий и прогрессивный этап развития человеческого общества, чем первобытность.

Рабовладельческий строй появился прежде всего в южных областях Европы и Азии, где развитие производительных сил первобытного общества шло особенно успешно. Появление первых рабовладельческих государств усилило контраст между различными областями, подчеркивая неравномерность исторического развития.

Рабовладельческие отношения возникли вначале там, где было больше всего благоприятных условий для развития хозяйства. Материки Старого Света опоясывает широкая полоса с теплым климатом и плодородными почвами, где в диком виде водились животные, поддающиеся приручению, и росли злаки, пригодные для посевов, где были расположены залежи медных и оловянных руд. Этот .пояс идет от Атлантического океана, широко охватывая берега Средиземного моря, далее через земли Ближнего Востока, Причерноморье, Кавказ, Среднюю Азию и Иран к долинам Инда, Ганга и Хуанхэ.

Здесь развивались знаменитые цивилизации Египта, Месопотамии, Крито-Микенского греческого мира, Урарту и Рима. На юг от зоны благоприятных возможностей находились тропические джунгли и пустыни с настолько тяжелыми условиями для жизни человека, что первобытный строй сохранялся там вплоть до недавних времен.

На север от этого «золотого пояса» древнейших цивилизаций мира находились зоны степей и лесов с умеренным климатом, где также продолжал еще существовать первобытнообщинный строй. Однако будущее северных народов Европы и Азии оказалось более интересным: с открытием железа, уже в I тысячелетии до н. э., там в отдельных местах возникают классовые отношения и эти народы начинают догонять и перегонять древние цивилизации Юга. Только на Крайнем Севере, в тайге и тундре, надолго консервируется архаичный первобытный уклад жизни, обусловленный, как и в тропиках, суровостью природы.

Классовые отношения складываются только на высшей ступени развития первобытного общества. Главным хозяйственным условием возникновения классов является наличие прибавочного продукта, некоторых излишков сверх прожиточного минимума.

Уже первое крупное общественное разделение труда — отделение скотоводства от земледелия — создало условия для подъема производительных сил. Между пастушескими и земледельческими племенами устанавливается регулярный обмен продуктами скотоводства и земледелия.

Возникший в рамках первобытности межплеменной обмен неизбежно усиливал дифференциацию внутри племени, так как главными участниками обмена и примитивной торговли становились вожди племен, жрецы, предводители племенных дружин.

Новый невиданный прогресс производительных сил начался в следующий исторический период, «во время которого,— по словам Ф. Энгельса,— все культурные народы переживают свою героическую эпоху,— эпоху железного меча, а вместе с тем железного плуга и топора. Человеку стало служить железо, последний и важнейший из всех видов сырья, игравших революционную роль в истории...» ’.

Чем выше развивалась первобытная техника, чем производительнее становился труд общин, тем больше открывалось возможностей для обогащения племенной знати, стоявшей во главе процесса производства, державшей в своих руках распределение урожая, приплода и добычи, возглавлявшей военную организацию племени.

Чем шире завязывались связи межплеменного обмена, чем больший ассортимент заманчивых иноземных изделий раскрывался перед вождями, тем больше росли их жадность и стремление хитростью или силой удержать за собой львиную долю прибавочного продукта, произведенного племенем.

Рост населения, отпочковывание все новых и новых родов и племен, встречи чуждых племен на путях колонизации или перекочевок, относительное перенаселение, неизбежные при примитивном хозяйстве стихийные бедствия, вроде засухи или мора, вынуждавшие к немедленному поиску новых мест, борьба за воду и угодья — все эти причины (а также и ряд других, вроде кровной мести, грабежа или похода за женами) приводили к вооруженным столкновениям племен, к росту постоянных военных дружин, кормившихся из общественных запасов.

В этих условиях в развитом первобытном обществе, находящемся на пороге возникновения классов, происходит два как бы противоположных процесса: на одном полюсе укрупняется структура родо-племенного строя, на смену изолированным слабым племенам приходят союзы нескольких племен, на другом же полюсе происходит хозяйственное выделение парной (моногамной) семьи, которая благодаря совершенствованию техники может уже вести хозяйство не только в системе большого родового коллектива, но и самостоятельно. Полюса родо-племенного строя разошлись значительно дальше, чем это было в эпоху вынужденного первобытного равенства, когда ничтожное количество прибавочного продукта не позволяло ни кормить большое число воинов, ни выделять значительных запасов в распоряжение вождя.

В новых условиях родовые коллективы начали распадаться на слабые отдельные семьи с неустойчивым хозяйством и в то же время усиливалась власть могущественных вождей, возглавлявших целые федерации племен.

Племенная знать захватывает общинную землю, угодья, оросительные каналы, пастбища, подчиняет себе воинов племени, использует свое право суда и расправы и в конце концов побеждает демократические элементы племени, пренебрегает решениями общеплеменной сходки и подчиняет себе всех соплеменников, заставляя их работать на себя.

К. Маркс и Ф. Энгельс при построении теории исторического материализма уделяли очень большое внимание этой отдаленной эпохе, стремясь дать наиболее точное представление о процессе возникновения классов. Ф. Энгельс изучал археологические коллекции в ряде музеев Германии, широко привлекал новейшие исследования по этнографии, пристально изучал историю Греции и Рима, лингвистику и топонимику для того, чтобы создать ряд работ, посвященных проблеме возникновения классового общества. В. И. Ленин в своей знаменитой лекции «О государстве» особо рекомендовал своим слушателям работу Ф. Энгельса «Происхождение семьи, частной собственности и государства».

Впервые возникающие классовые отношения могут принимать форму рабовладельческих или феодальных в зависимости от общих условий хозяйства и общественной структуры. Там, где племенная знать особенно прочно держала в руках какое-либо важное звено производства (например, каналы при искусственном орошении земли), там, как правило, возникали рабовладельческие отношения, более суровые и жестокие. В тех же местах, где не было такой безусловной зависимости от вождей, где была возможность вести индивидуальное хозяйство, где можно было в случае нажима со стороны вождей скрыться в лесах или горах и здесь продолжать нормальное хозяйствование,— там обычно первой формой классовых отношений был феодализм, смягченный вариант антагонистического общества. Исторически получилось так, что первой по времени возникновения надо считать рабовладельческую формацию, складывавшуюся прежде всего в южных земледельческих областях.

При рабовладельческом строе непосредственными производителями являются рабы, принадлежащие господам как их собственность. Господин может убить раба, умышленно искалечить (например, чтобы предотвратить побег). Господин кормит и одевает рабов и заставляет их работать в своем господском большом хозяйстве, где десятки или сотни и тысячи рабов под кнутами надсмотрщиков возделывают землю, пасут скот, ткут ткани, размалывают зерно и т. п.

Ничтожный прожиточный минимум, побои, увечья, полное бесправие, отсутствие собственной семьи, обреченность на пожизненный непосильный труд — все это приводило к высокой смертности среди рабов, к их физическому вырождению. Постоянное недовольство нередко выливалось в общие восстания рабов, потрясавшие рабовладельческие государства.

Однако в рабовладельчаских государствах древности существовали не только господа и рабы. Значительную массу населения составляли крестьяне-общинники, что несколько сближало рабовладельческий строй с феодальным, при котором главным объектом эксплуатации были общинники, ведшие самостоятельное хозяйство и обязанные лишь отдавать господину часть своего урожая. Нередко по поводу древних государств ученые ведут споры о том, к какой социально-экономической формации их отнести — к рабовладельческой или к феодальной. Возможность таких споров объясняется тем, что в конкретно-исторических обществах мы не встречаем отношений господства и подчинения только в каком-либо единственном виде. При рабовладении, кроме рабов, существуют общинники, а при феодализме наряду с общинниками существуют и рабы; вопрос сводится к соотношению, к пропорции этих двух видов непосредственных производителей в том или ином обществе.

Община в эпоху возникновения рабовладельческих отношений может быть еще родовой, с незавершенным процессом выделения семейных, парцеллярных хозяйств, хотя этот процесс уходит корнями в глубокую древность. Некоторое время элементы старого первобытнообщинного строя могут сосуществовать с элементами рождающегося классового общества.

Расслоение общины на богатых и бедных, начавшееся еще в бронзовом веке, разрушало общинную родовую собственность. Возникали частные хозяйства — средства производства переходили в собственность выделившихся из общины семей.

Кровные родственные связи постепенно теряли свое значение. Все большее значение приобретали хозяйственные и территориальные связи. Родовая община отошла на задний план, и впредь решающим фактором становится территориальная соседская община. Только земля по-прежнему считалась достоянием общины, но каждая семья обрабатывала доставшийся ей по жребию надел. Так земледельческая община превратилась в объединение индивидуальных семей для совместной обработки земли. Такой же процесс выделения семей из рода происходил и у скотоводческих племен. Стада становились собственностью отдельных семей. Однако общая собственность на землю также связывала кочевые семьи в более или менее единые коллективы — общины.

Уже в бронзовом веке в патриархальных богатых семьях применялся труд военнопленных и порабощенных членов общины, прежде всего женщин-рабынь и подростков-рабов. Они использовались обычно в домашних работах или в качестве пастухов и реже на полевых работах, так как земледелие долгое время считалось почетным и священным занятием свободных.

Возникла эксплуатация человека человеком.

С течением времени внутри общин имущественное и социальное неравенство приводит к экономической зависимости массы общинников от богатой верхушки. Все чаще богатые превращают в рабов своих сородичей, попавших в долговую кабалу Таким образом выделившаяся родовая аристократия основным источником своего благосостояния делает частновладельческие хозяйства, основанные на эксплуатации рабов и порабощенных членов сельской общины.

Эти хозяйства вначале создаются на втуне лежавших землях, которые распахивались и превращались в частную собственность нарождавшейся знати. В дальнейшем, не удовлетворивпшсь этими землями, родовая знать захватывает и общинные земли.

Частновладельческие хозяйства возникали рядом с сельскими общинами, которые считались собственниками пахотных земель, проведенных общиной оросительных каналов и вообще источников водоснабжения.

Если поселение сельской общины занимало благоприятное положение на скрещении торговых путей или находилось вблизи источников сырья, оно росло и превращалось в город. В таком городском поселении жители по-прежнему занимались земледелием, но они были вовлечены в торговый обмен. Производимые ими продукты предназначались на рынок, и их хозяйство из натурального превращалось в товарное.

С ростом частновладельческих хозяйств, с развитием товарного производства увеличивалась потребность в рабочих руках — в рабской силе. Количество рабов пополнялось за счет военнопленных. Теперь это были уже не только захваченные в плен женщины и дети, но и побежденные в бою мужчины-воины, которых раньше убивали. Развилась продажа и купля рабов. Общество разделилось на два антагонистических класса — рабов и рабовладельцев.

Стоявшие во главе общин власть имущие богачи создавали специальные органы насилия, которые должны были охранять их интересы. Общественные должности превратились в наследственные. Вожди племен стали царями. Их власть и могущество базировались на силе их дружин, их личной гвардии, противопоставлявшейся народу. Появились чиновники, администраторы, служители религиозных культов. Весь этот аппарат был направлен на угнетение трудящихся масс; «...весь родовой строй превращается в свою противоположность: из организации племен для свободного регулирования своих собственных дел он превращается в организацию для грабежа и угнетения соседей, а соответственно этому его органы из орудий народной воли превращаются в самостоятельные органы господства и угнетения, направленные против собственного народа» ’.

При всей жестокости и бесчеловечности рабовладельческих отношений создание классового общества следует считать прогрессивным фактом. Позади рабовладения не было никакого «золотого века», о котором говорили философы древности, приходившие в ужас от своей суровой современности.

Позади была первобытная нищета, массовые голодовки, вынужденная слабостью техники коллективность и кровавая жестокость родо-племенного строя, при котором суровым обычаям и суевериям была подчинена жизнь каждого человека.

В тяжелой борьбе с природой люди побеждали только при условии жесточайшей дисциплины внутри племен и родов, подавлявшей какие бы то ни было проявления индивидуальности. Каждый член племени, нарушивший запрет, мог быть убит, побит камнями, брошен в лесу или пустыне; стариков и больных, отягощавших коллектив, тоже убивали или оставляли умирать одних. Каждый человек мог быть принесен в жертву богам, и даже вожди по истечении известного срока подвергались ритуальному убийству.

Битвы между племенами, участившиеся к концу первобытности, истребляли целые народы; побежденных тоже приносили в жертву или даже поедали.

По сравнению с этими временами, очень далекими от идиллической картины («золотого века», эпоха рабовладения представляет несомненный шаг вперед. Здесь складывалась более устойчивая экономика и кроме рабовладельцев и рабов было еще большое количество свободных общинников, владевших собственным хозяйством. Сопоставляя первобытнообщинный строй с рабовладельческим, можно фигурально сказать, что при первом все люди были бесправными рабами коллектива, а при втором уже выделились значительные массы экономически и юридически свободных людей.

Рабовладельческий мир не был единообразен. Существовало много различных форм и вариантов государственности, основанной на эксплуатации рабов. Наряду с деспотиями Древнего Востока существовали античная форма рабства, а также и постоянно расширявшиеся области патриархального рабства, тесно связанного еще с первобытностью.

На Древнем Востоке следует отличать две системы хозяйства: хозяйство господствующего класса и хозяйство общинников.

Хозяйство господствующего класса было представлено большими поместьями царей, их приближенных и крупных должностных лиц: правителей областей — сатрапов, а также жрецов. В этих хозяйствах основными производителями материальных благ являлись рабы и закабаленные члены общины.

Хозяйство общинников было преобладающим, и в нем основными производителями являлись свободные члены общины и только частично рабы. В отличие от античного общества, где господствовало товарное хозяйство, втянутое в международный товарообмен, на Древнем Востоке преобладало самодовлеющее натуральное хозяйство, слабо втянутое в международный товарообмен. Дворцы урартских царей и областных правителей были потребляющими центрами, и для обслуживания их разнообразных потребностей применялся не только труд рабов, но и труд свободных общинников — земледельцев и ремесленников.

Кроме того, на Древнем Востоке довольно распространенным явлением были храмовая община и храмовое хозяйство, где также применялся и труд рабов, и труд общинников, прикрепленных к храму.

В хозяйствах господствующего класса и в особенности в хозяйствах общинников преобладающим было сельскохозяйственное производство, где в основном трудились свободные общинники и зависимые люди различных категорий, начиная от свободных наемников, сезонных сельскохозяйственных работников и кончая лично зависимыми людьми и рабами.

Древнейшие рабовладельческие государства Месопотамии и Египта были обществами, экономика которых основывалась на ирригации, в то время как государство хеттов в Малой Азии и государство Урарту на Армянском нагорье только частично опирались на ирригацию. Окруженные высокими горами долины этих стран имели плодородную наносную почву, поэтому в таких местах господствовало поливное земледелие. Как для Малой Азии и Армянского нагорья, так и для обширных степных районов и засушливых полупустынь и пустынь Иранского нагорья характерны земледельческие оазисы с древнейшей агрикультурой. С древнейших времен в этих странах человек культивировал зерновые растения, фруктовые деревья и виноградную лозу. На этих засушливых полупустынных равнинах человек с незапамятных времен перешел к интенсивному земледелию и пастушескому скотоводству.

Независимо от того, какие на этих территориях возникали и исчезали государственные объединения, здесь всегда существовали свободные производители материальных благ — земледельцы, организованные в сельские общины. Они обязаны были нести в пользу государства военную и строительную повинности и платить государственные налоги.

В условиях древневосточной деспотии земледельческая община была существенной частью в системе общего политикоадминистративного деления страны. Каждая административная территориальная единица слагалась из отдельных земледельческих общин, которые являлись фискальными единицами. Глава общины — сельский старшина, как и глава совета старейшин общины, был ответствен за своевременное внесение налогов и выполнение государственных повинностей каждой семьей сельской общины.

Сельская община, как уже говорилось, представляла собою коллектив отдельных семей — сотоварищей по совместному использованию земли и воды.

Однако сельская община была не только экономической, но и гражданской, и политической организацией. Как коллектив свободных граждан в нее входили представители всего свободного населения общины, независимо от их имущественного состояния. Рабы находились вне общества. Поэтому самым тяжелым наказанием для общинника было лишение его прав члена определенной общины. Такой человек превращался в изгоя, парию.

Древневосточную общину советские ученые рассматривают как гражданскую, самоуправляющуюся организацию с иерархической структурой, с обязанностями взаимопомощи, несения общинных повинностей и т. п., дававшую своим членам гражданские права.

Права и обязанности общинников определялись советом старейшин, который пользовался в общине большой властью. Совет старейшин контролировал земельные сделки и переделы земли. Общинник мог продать или заложить временно право землепользования своим наделом, причем его повинности переходили на нового владельца. Подобные земельные сделки способствовали быстрому социальному расслоению общины. Одни становились настолько зажиточными, что приобретали рабов и рабынь; другие, не будучи в состоянии выкупить заложенный надел, превращались в бедных и нищих и вынуждены были работать в растущих хозяйствах зажиточных общинников и военно-землевладельческой знати в качестве наемных работников, обычно в сезон уборки урожая.

Характерной особенностью общины, в том числе и восточной, было то, что она переживала постоянный внутренний процесс социального расслоения и из своих недр порождала антагонистические классы эксплуататоров и эксплуатируемых.

Восточный деспот — царь — не довольствовался верховной юрисдикцией, он стремился быть верховным собственником земли, чтобы распоряжаться ею по своему усмотрению. Восточные деспоты — ассирийские или урартские цари,— завоевывая новые территории, как правило, уничтожали все местное население или же переселяли его в отдаленные области своего царства.

Это мероприятие преследовало цель не только подчинить завоеванную территорию, но и широко и бесконтрольно распоряжаться захваченной землей.

Мирные жители и воины побежденной страны переселялись обычно на необитаемые, пустынные участки. Здесь они вновь селились общинами. Несомненно, на новом месте освоенные пришельцами земли становились собственностью их общин. С течением времени права этих общин уравнивались с правами аборигенного населения.

Таков был рабовладельческий строй в могущественных державах Древнего Востока: Египте, Хеттском царстве, Ассирии, Урарту и др.

Иного типа рабовладельческие государства возникли в I тысячелетии до н. э. на благодатных берегах Средиземного моря и «гостеприимного Понта» — Черного моря. Здесь, на земле, где земледелие велось без орошения, не было условий для создания огромных деспотий, но здесь были морские просторы, и древние греки, жители бесчисленных островов, смелые мореплаватели, быстро прошли на своих кораблях на западе до «Геркулесовых столпов» — Гибралтара, а на востоке до Колхиды (Грузии), куда их привлекли рассказы о богатстве этой земли.

Развивающаяся морская торговля очень рано вовлекает страны Восточного, а затем и Западного Средиземноморья в международный обмен, который стимулировал быстрое развитие товарного хозяйства.

В результате на всем Средиземноморье создались сотни маленьких рабовладельческих государств-полисов, государств-городов, то объединявшихся в союзы, то воевавших между собой. Общинное самоуправление здесь превращалось в полисное самоуправление. Частная собственность в них получила значительное развитие, в связи с чем сильно распространилось сначала мелкое, а затем и крупное рабовладение. Ряды рабов пополнялись кабальными общинниками, военнопленными. Несмотря на то, что рабский труд был ведущим в античном способе производства, здесь, как и на Востоке, довольно широко применялись другие виды труда.

Помимо рабов, которые использовались и в ремесленных мастерских, и дома, и в государственных учреждениях (например, в качестве полицейских), существовали полусвободные землепашцы, принадлежавшие полисам, а также свободные граждане — бедняки, работавшие в поле вместе со своими двумя-тремя рабами.

Следует отметить, что в античных городах-государствах наряду с полноправными гражданами обычно жили еще люди лично свободные, но лишенные политических прав. Это были большей частью переселенцы из других городов или их потомки. В более позднее время существенное значение приобрели и вольноотпущенники, часто сохранявшие некоторую степень зависимости от прежних господ.

На заре образования античных государств в управлении общиной играли большую роль потомки вождей племенных союзов, обычно именовавшихся царями. Однако власть их сохраняла полупатриархальный характер и не имела ничего общего с властью обожествленных египетских фараонов и месопотамских монархов.

Сформировавшиеся античные государства обычно были республиками, управляемыми родовой аристократией. В дальнейшем власть от аристократии перешла к ставленникам демократических слоев населения — тиранам, а затем и к рабовладельческой демократии с выборными органами власти. Кроме того, существовали полисы, находившиеся под властью немногих наиболее богатых граждан — олигархии. После завоеваний Александра Македонского во вновь возникших греко-восточных государствах утвердилась власть монархов. Римом в период республики управлял сенат, состоявший из знатных крупных земельных собственников, а с 30 г. до н. э. там утвердилась единоличная власть императора.

Как уже указывалось, для античного общества характерна преобладающая роль города в политической, экономической и культурной жизни государства.

Большинство античных городов было сравнительно невелико, количество населения в них колебалось от нескольких тысяч до нескольких десятков тысяч жителей. Однако существовали и очень большие центры: площадь их доходила до 2 тыс. га, а население — до 1 млн. человек. В небольшое греческое государство входил, как правило, только один город, часто тоже очень маленький. Он был административным, хозяйственным и культурным центром, в котором нередко жили не только ремесленники, но и земледельцы.

В дальнейшем, когда в Греции стали возникать большие политические объединения, их обычно возглавлял большой город, являвшийся центром наиболее могущественного полиса. Так, во главе Морского союза, включавшего значительную часть греческих государств, стояли Афины, фактически превратившие своих «союзников» в подданных, обязанных платить афинянам большой форос (дань) и подвергавшихся самым жестоким репрессиям при малейшей попытке избавиться от афинской опеки. Таким образом, это довольно большое объединение полисов в сущности находилось в подчинении у одного города. Даже колоссальная римская держава, простиравшаяся на севере до Шотландии, а на востоке до Евфрата, во времена своего расцвета сохранила характер государства, подчиненного одному городу — мировой столице.

По сравнению с древневосточными деспотиями в античных государствах Средиземноморья религия и жречество имели несоизмеримо меньшее значение. Общий характер культуры был гораздо более светским, чем на Древнем Востоке. Правда, храмы и статуи богов занимали довольно видное место в античной архитектуре и скульптуре, но ими не ограничивалось художественное творчество греков и римлян, а главное, все их искусство и культура были в значительно большей мере насыщены гуманными идеями, чем это было, например, в Египте и Месопотамии.

Жизнь античных рабовладельческих государств была неразрывно связана с соседившими с ними многочисленными племенами, находившимися еще на уровне первобытнообщинного строя или только вступившими в классовое общество. Античные авторы метко называли греческие города-государства «узорчатой каймой на варварской одежде». Первобытнообщинный мир обеспечивал античные государства рабами, без которых была невозможна нормальная экономическая жизнь рабовладельческого общества.

Рабов доставляли успешные походы против соседних «варварских» племен. Немалую роль в поставке невольников на рабские рынки играли пираты, очень активно действовавшие в древности как в Средиземном, так и в Черном морях. Пираты не ограничивали свою деятельность грабежом и порабощением чужеплеменников, они не упускали возможности захватить в плен и поработить также и граждан античных государств. Наконец, большое количество рабов античные торговцы живым товаром приобретали от племенных вождей, продававших военнопленных, недостачи в которых не было из-за постоянных межплеменных военных столкновений.

Работорговля и другие виды обмена античных государств с обширным «варварским» миром играли немалую роль в истории последнего; они способствовали ускорению социально-экономических процессов, происходивших внутри этого общества. Благодаря обмену постепенно накапливались богатства в руках племенной знати, усиливалась экономическая и социальная дифференциация, что в конечном счете приводило к быстрейшему вступлению ряда племен в классовое общество.

В кратковременный период с конца V по третью четверть IV в. до н. э. на окраинах тогдашнего античного мира возник ряд протоэллинистических государств — в Сицилии, Малой и Средней Азии, на Боспоре. Там античные города заняли первенствующее положение по отношению к зависимым от них земледельческим территориям, населенным местными племенами.

Античный рабовладельческий уклад проник в страны, издавна заселенные общинами полусвободных земледельцев. Здесь сложилась новая эллинистическая культура, сочетавшая греческие и восточные элементы.

Если греческие государства оказывали не очень большое воздействие на окружающие их племена, ограничиваясь главным образом ближайшими соседями, то несравненно большим было влияние Римской империи, сказавшееся даже на населении Северной и Восточной Европы.

Экономическое воздействие Рима на соседей ускоряло процессы разложения первобытнообщинного строя у «варваров». Некогда разрозненные первобытные племена объединились в мощные союзы племен и пришли в движение, в результате чего во II в. н. э. началось так называемое великое переселение народов, которое сокрушило Западную Римскую империю и затопило значительную часть Восточной (Византийской) империи.

Однако было бы ошибочно полагать, что крушение античного рабовладельческого общества было вызвано только внешними причинами — чужеземным завоеванием. Еще задолго до этой катастрофы внутри самого рабовладельческого общества наметился процесс постепенного отмирания прежних социально-экономических отношений. Рабский труд в ремесле постепенно стал вытесняться трудом вольноотпущенников, а в сельском хозяйстве — трудом лично свободных, но прикрепленных к земле хлебопашцев — колонов. Стала возрастать роль крупных земельных собственников, на землях которых сидели колоны. Хозяйство начало приобретать натуральный характер. Одновременно формировалась новая идеология.

Так в недрах рабовладельческого строя постепенно складывались отношения, которые в конечном счете привели к замене его новой, феодальной формацией. Нужно, однако, отметить, что рабство, потерявшее ведущую роль в производстве, было изжито не сразу. В той или иной мере оно удерживалось и в период раннего феодализма.

Завершая наш очерк рабовладельческого строя, мы должны подчеркнуть, что это было очень сложное и многообразное социально-экономическое явление, проявлявшееся к тому же в различных модификациях. Мы остановились на двух его главнейших формах в древнейших деспотиях Переднего Востока и греко-римских государствах Средиземноморья.

Помимо этого, существовали и другие государства с рабовладельческим строем, среди которых прежде всего следует отметить Персидскую монархию, охватившую в VI — IV вв. до н. э. огромные пространства от берегов Эгейского моря до границ Индии и от Египта до Средней Азии.

В этом государстве сосуществовали и греческие города с античным рабовладением, и восточные страны, сохранявшие старые земледельческие общины полусвободных земледельцев, а на окраинах его жили народности, едва вступившие в классовое общество. Персидская держава была деспотической монархией. Однако в ней роль жречества и религии не носила такого подавляющего характера, как в древнейших государствах Переднего Востока.

В заключение отметим, что почти все главнейшие центры рабовладельческих цивилизаций находились вне территории СССР, и самые древние рабовладельческие общества появились у нас в результате завоеваний и миграций. Закавказье было захвачено урартами, в Северном Причерноморье обосновались греческие переселенцы, в Средней Азии рабовладение было связано с персидским вторжением. Возникновение развитых классовых обществ ускорило социально-экономические процессы в жизни соседних местных племен и привело к образованию рабовладельческих или феодальных государств у народностей, обитавших в древности на территории нашей страны.

Таким образом, более чем тысячелетняя история рабовладельческих государств была важным и прогрессивным этапом в развитии многих народов СССР. Исчезли некоторые племена, сменились названия городов, но археологические раскопки на территории Урарту и Хорезма, Крыма и Колхиды открывают нам яркую страницу истории в тот важный исторический период, когда создавались великие цивилизации древности и их «золотой пояс» охватывал и наши земли.